Талия ещё тоньше, грудь, чуть больше, глаза, ярче и насыщеннее, губы, словно припухли от поцелуев. Я стала похожа на куклу, от которой даже мне самой сложно оторвать взгляд. Резкий звук бьющейся посуды привел меня в себя, заставляя оторваться от зеркала и буквально за секунду надеть оставленное платье, прямо на голое тело и запрыгнуть в туфли, а уже в следующую секунду, тихо приоткрывать дверь спальни и выглянуть наружу. Голоса и звон доносились с первого этажа огромной квартиры, в которой мне пришлось очутиться. Но где именно я нахожусь? Чёрт!

Вновь послышались голоса, в первом я узнала своего шефа, а вот второй, казался смутно знакомым. Точно, Диана. Так, пока происходят разборки, поэтому нужно поскорее валить отсюда, чтобы спокойно прийти в себя и оценить масштабы бедствия, а уже потом иметь разговор с Кириллом Андреевичем. Так, очень тихо, стараясь не цокать каблуками, что как ни странно мне вполне успешно удавалось, я спускалась по лестнице, пробираясь к выходу.

— Ответь мне, — кричала Диана. — Почему ты молчишь? Что эта девка делает в твоей спальне?

— Я тебе уже ни один раз сказал, что это не твоё дело. Почему ты вообще здесь? — со злостью говорил шеф.

— Ты и сам прекрасно знаешь, почему. Я тоже ни один раз тебе об этом говорила, — шипела Диана.

Тем временем, добравшись до спасительной двери, я тихонько приоткрыла её и выскочила наружу, чтобы в следующий миг сорваться с места, и, оказавшись на улице, оглядеться по сторонам.

Куда идти? Домой? Нет, там он первым делом станет меня искать. А то, что будет искать, это сразу понятно, иначе не спасал бы от неминуемой смерти, не мыл, не готовил одежду и не расположил бы в своей спальне. Остается просто бродить по улице города, и попытаться придумать выход из сложившейся ситуации, которую и принять пока не возможно.

Близился рассвет, а я всё брела, куда глаза глядят. На улице стали появляться люди, занимающиеся ранней пробежкой и выгуливающие своих собак. С каждой минутой, я всё пристальнее стала обращать на них внимание, ещё пока не осознавая своего к ним интереса. Затем забрела в какой-то двор, устроившись на качели, и ни о чем не думала. Мимо проходили люди, бросая на меня изучающие и восхищенные взгляды. Вот настал вечер, и голод в желудке напомнил о себе, хотя это была скорее жажда, чем голод. Странная жажда, но которая обещала не напиться, а утолить голод. Дёсны чесались, желудок чуть не судорогой сводит от сладких запахов проходящих мимо людей. Боги, да что же это со мной?

Решив больше не испытывать судьбу, побрела подальше отсюда, желая скорее оказаться среди пропахших бензином, загазованных машинами дорог. Да, стало немного легче, но вот теперь уже стали слышаться звуки музыки из баров, клубов, а значит, на улице стал появляться хмельной народ, спешащий повеселиться. Чуть позже, когда градус выпитого был немного поднят, меня стали приглашать, кто потанцевать, кто пытался угостить выпивкой, а кто просто останавливал, чтобы познакомиться. Вот только от их близкого присутствия, жажда уже просто сводила с ума. Один раз чуть не сорвалась. Особо весёлый парень, прямо у дверей клуба резко притянул меня к себе, обдавая запахом виски и …потрясающего аромата крови, что течет по тонким венам, которая словно птичка в клетке желает найти выход и пробиться наружу. От таких мыслей я и не заметила, как уже прижимаюсь к его шее и открываю рот, готовая впиться удлинившимися клыками. Именно осознание появившихся во рту клыков и привело меня в себя, оно дало силу резко отстраниться от парня и быстрым шагом пойти прочь, еще долго ощущая на себе его взгляд и слыша сбившееся дыхание.

Так, я бродила всю ночь напролет и лишь к утру, вновь забрела в какой-то двор, вновь устраиваясь на качелях. Нет, я не чувствовала никакой усталости, просто захотелось скрыться от посторонних глаз хоть на немного.

Мысль о том, что вампиры на самом деле существуют, не давала мне покоя, а осознание того, что я теперь одна из них, просто сводило с ума. Нет. Я не хочу так. Не хочу быть как эти чудовища, а Кирилл…Кирилл, один из них, хоть и спас меня. Но вот только спас ли? Зачем мне такое существование? Это же теперь не жизнь, а именно существование. Убивать, только чтобы утолить свою жажду? Ни за что.

Утро сменилось днем, а день — вечером, а я всё так же сидела и не знала, что делать? И что странно, дети, что играли поблизости, действовали на меня не так, как взрослые. Жажда конечно никуда не делась, наоборот, она увеличилась, но вот только впиться в их шеи мне совсем не хотелось, возможно, именно поэтому я всё еще могу держать себя в руках и не убила никого. Но, насколько, же меня хватит? Сомневаюсь, что смогу продержаться еще хоть один день. Нет, так больше не может продолжаться. Но что все-таки делать, я так и не придумала.

Когда на площадке стали собираться группы ребят, более старшего возраста, жажда во мне усилилась, поэтому пришлось вновь спешным шагом покидать приютивший меня двор.

Я всё брела и брела, ни на кого не обращая внимания, пока жажда не достигла своего пика, а потом я сорвалась с места.

И вот сейчас, я осознала, что стою на мосту и смотрю в мутные воды бурлящей реки, которая из-за своего течения пенится, разбиваясь о камни. Да, так и должно быть. Я не хочу становиться монстром. Я не хочу никого убивать. И не буду, — думала, перебираясь через ограждения и становясь на самый край.

Улыбнувшись, принятому решению, отпускаю руки, расставляя их в стороны, и делаю шаг, … чтобы в то же мгновение оказаться притянутой к широкой груди и быть крепко стиснутой в чьих-то объятиях.

— Что же ты творишь Лили? Что же ты делаешь, девочка? — раздался хриплый шёпот Кирилла, который ещё крепче притянул меня к себе, целуя в голову и зарываясь в волосы носом.

— Что же ты творишь Лили? Что же ты делаешь, девочка? — раздался хриплый шёпот Кирилла, который ещё крепче притянул меня к себе, целуя в голову и зарываясь в волосы носом.

— Зачем? — прошептала, не замечая слез, катившихся по моим щекам, но он не ответил. Подхватив на руки, Кирилл перетянул меня обратно за ограждения и, не выпуская из своих крепких рук, понес к машине, что стояла рядом.

— Зачем? — снова задала вопрос.

— Я не позволю тебе что-нибудь с собою сделать. Слышишь? Не позволю! — все еще крепко держа меня в руках, шептал он. Открыв дверцу автомобиля, он усадил меня на сидение и, пристегнув ремень безопасности, захлопнул и заблокировал её. Обойдя машину, Кирилл устроился на водительское сидение и обхватил голову руками.

— Почему ты сбежала, Лили? — хриплым голосом задал вопрос.

— Я не хочу становиться такой, как они, — вспомнив о том, что произошло, меня даже передернуло.

— Ты и не будешь такой, — сказал мужчина. — Всё будет зависеть только от тебя.

Бросив на него скептический взгляд, я вновь взглянула на дорогу, крепко сжимая кулачки, в надежде хоть немного отстраниться от боли, что с каждым мгновением становилась все сильнее и сильнее.

— Я понимаю, ты сейчас напугана и дезориентирована, — продолжил Кирилл, заводя мотор и трогаясь с места. — Но нам необходимо поговорить и все обсудить. Думаю, это будет лучше сделать у меня, — мы уже на огромной скорости, неслись по полупустым улицам города, не обращая внимания на красный сигнал светофора, и буквально через пятнадцать минут, остановились на подземной парковке высотного здания, элитной новостройки.

— Пойдем, Лили, — подхватив под руку, Кирилл повел меня в сторону лифта, а войдя внутрь, нажал кнопку четырнадцатого этажа. Ого, это как же я бежала в тот раз, и с какой скоростью, что не заметила такой высоты и огромного количества ступеней? Да, и угораздило же всё это проделать на таких каблуках, и не свернуть себе шею. Пока мы поднимались, мужчина не отводил от меня пристального взгляда, по которому не возможно было хоть что-то понять. Но вот двери открылись, и мы оказались на широкой площадке, после чего, Кирилл достал ключи и открыл ближайшую дверь, пропуская меня вперед.