Annotation

Очнуться в теле юной аристократки, имея все свои знания и опыт? Отлично. Получить шанс вступить в основу рода, а не быть разменной монетой для брачного союза? Великолепно. Низкий магический ранг? Приемлемо. Неизвестный враг, который уже убил девочку и теперь пытается убить меня? Прорвемся. Чудовищная внешность и немота? Да плевать, переживу.

Моя магия — нонсенс для этого мира. Мне нельзя с этим светиться, если я не хочу получить охоту всего мира на себя, но будут ли у меня варианты?

Козырь рода Магади

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Эпилог

Козырь рода Магади

Глава 1

*****

В кабинете главы древнего рода Магади в удобных креслах устроились двое: сам хозяин кабинета и самый старший представитель этого рода, сильнейший в клане маг.

За окном догорал красный закат, предвещая ветреные дни. Изрядное облегчение жарким летом на южном побережье. Правда, мужчинам не было до этого дела.

Глава рода с ожиданием и интересом поглядывал на дальнего родича. Слишком привык он за предыдущие годы, что тот никогда не лезет ни в политику клана, ни в дела рода. Тем не менее, узнав о желании девочки пройти ритуал на родовом алтаре, Ромус попросил о разговоре, и глава рода не мог ему отказать. Сильнейших не игнорируют.

— Допусти ее, — ровно попросил маг.

Брови главы рода непроизвольно взлетели.

— Основание?

Они оба знали, что девочка слабая.

Да, в свои шестнадцать она уже имеет проявленный контур пятого магического ранга. В будущем она станет очень неплохим магом, особенно по меркам не самого сильного клана.

Но прямо сейчас она ничего из себя не представляет.

Сейчас у нее начальный третий ранг, и до минимальной границы принятия в основу рода ей еще далеко. Более того, девочка прежде не проявляла никакого желания остаться в роду. Впрочем, возможно, она попросту не задумывалась на эту тему.

Однако факт оставался фактом: она не готова, и они оба это знали.

— Чую, — так же коротко ответил Ромус.

Глава рода нахмурился. Чуйка этого мага стала легендой последней клановой войны, и отмахиваться от нее сейчас мужчина не мог себе позволить. Правда, судя по тому, что именно чутье маг привел в качестве аргумента, разумных соображений у него нет.

Глава рода никогда не спрашивал об источнике столь мощной интуиции, да и не рассказывают о таком даже самым близким. Он давно подозревал, что это как-то связано с родовым алтарем.

Понятие «интуит» родилось не на пустом месте. Периодически в магических родах появлялись люди, которые были связанны с алтарем настолько тесно, что почти всегда видели верный путь.

— Она практически наверняка сможет войти в род через два-три года, — сказал глава рода. — И почти наверняка провалится сейчас.

— Я знаю, — кивнул маг.

— И все равно просишь допустить?

— Да.

Ромус и сам не знал, почему готов просить за эту ветреную малолетку.

При взгляде на нее глаза в глаза он прекрасно понимал, что она не пройдет испытание. Ни силы воли, ни магической силы, ни даже желания развиваться в ней не было.

А стоило отвернуться, и это ощущение таяло. Словно кто-то ему на ухо шептал, что нужно попытаться, причем именно сейчас.

Глава рода смотрел магу в глаза и видел только его спокойную уверенность. Уверенность человека, который выжил на острие всех ключевых ударов двухлетней клановой войны. Единственный из всех.

Гарантированное усиление рода через несколько лет — или легендарная интуиция сильнейшего мага клана. Сложный выбор.

Однако древний род не дожил бы до нынешнего момента, если бы руководствовался только логикой. Переиграть можно всех, и масса сгинувших в веках родов тому пример.

Древняя кровь — это не только сила. Это еще и умение выбрать верный путь, каким бы безумным он ни казался поначалу.

— Хорошо, я допущу ее, — решил глава рода.

*****

Сознание вернулось рывком, словно кто-то дернул рычаг. Звуки, запахи, ощущения, воспоминания — все нахлынуло разом. И боль, которая, похоже, и стала тем самым спусковым крючком, который вынудил очнуться.

Открывать глаза я не спешила, еще только света не хватало ко всей этой какофонии.

— Она пришла в себя, — раздался низкий рокочущий голос.

— Оставь нас, — этот голос властный, жесткий. Аж самой захотелось встать и выйти.

Хлопнула дверь.

— Девочка моя, открой глаза, — чуть смягчился голос.

Послать бы его с такими просьбами. И так слишком много всего, не хочу пока ни света, ни визуальных картинок. Но возразить не могу, голос не слушается. Пришлось с трудом продрать-таки глаза и проморгаться.

Когда мутная пелена ушла, я увидела собеседника.

Мужчине было сорок лет. Его лицо было словно вырублено из камня ленивым скульптором на скорую руку: смуглая кожа, жесткая складка губ, широкие резкие скулы, холодные темные глаза, короткий ежик темных волос. Он был скорее сухощавый, чем подтянутый, но порода в нем чувствовалась. Один из тех, кто издали бросается в глаза и не вызывает сомнений в своем положении: аристократ.

Одет в обычные серые брюки, белую рубашку и небрежно распахнутый темный пиджак.

— Узнаешь меня? — спросил он.

Молчу.

— А, ты же говорить не можешь, — хмыкнул он.

Я согласно прикрыла глаза.

Не уверена, что я его узнала, хотя в калейдоскопе обрывочных воспоминаний это лицо мелькало. Глава рода. Дядя девочки, в теле которой я очнулась, если я правильно разобрала. Ладно, все это потом.

Он сейчас уйдет. Еще пару минут меня помучает вопросами — и уйдет.

— Первая попытка провалилась, — с ухмылкой сообщил мужчина. — Впрочем, ты и сама уже догадалась, после победы на больничную койку не попадают. Лекарь поставит тебя на ноги за три дня. У тебя остался месяц, помни об этом. Точнее, две с половиной декады, ты провалялась без сознания четыре дня. Я верю в тебя, девочка моя. Не подведи.

Высказавшись, он потрепал меня по голове и вышел из комнаты. Вновь хлопнула дверь, наступила тишина.

Больше никто пока не рвался меня навестить, хорошее время сложить мозаику.

Тело не мое, это я сразу почувствовала. Не тот ритм дыхания, не та частота сердцебиения, не те ощущения от банальной и привычной позы. Нет едва заметной тянущей боли в лодыжке от когда-то разорванного в хлам и кропотливо собранного воедино сухожилия. Не чешется палец, на котором я еще не успела восстановить сорванный ноготь.

Язык мне тоже не родной. И дядю, и лекаря я понимала без труда, но непривычных моему уху звуков это не отменяет.

Обстановка… комнаты? больничной палаты?.. настораживала не меньше. У нас не принято обшивать деревом стены, это прошлый век. Светильники обычные, кресла и чайный столик тоже в глаза не бросаются. Деревянная рама окна и прозрачное стекло могли бы встретиться почти где угодно. Но вот эта обшивка стен…

Да и калейдоскоп чужих воспоминаний говорит сам за себя.

Другой мир? Очень похоже на то.

Были у нас теории о параллельных мирах. Я особо ими не интересовалась, но сложно пропустить настолько модные течения в научном мире, когда в нем живешь. Многие молодые маги грезили путешествиями между слоями реальности и городили множество разнообразных теорий. Забавно, что именно я, которой не было до этого дела, и стала практическим доказательством их правоты.

Выходит, мой последний эксперимент все-таки закончился большим бумсиком, как и пророчил брат. Эх, что-то я не учла получается, а так гордилась своим проектом!