Илюша на полуслове вырубил компьютер.
— Какая умная вещь — Интернет, — помолчав, заметил Семен Ильич.
— Я никуда не поеду! — резко заявил Илюша.
— Мама пока спрашивает не тебя, а меня, — мягко ответил отец. — Но если тебе интересно мое мнение, то почему бы не поехать, не посмотреть…
— Нет! Она нас с тобой предала!
— Илюша, я же объяснял… Ее разделом нейрохирургии у нас не занимались, а мама — уникальный специалист…
— Глеб Степанович тоже специалист?
— Нет. Но ему надо было уехать, — Семен Ильич усмехнулся. — Это же известно: еврей — не роскошь, а средство передвижения.
— Что ты хохмишь! Неужели ты ее простил?
— Мне ее немножко жалко…
— Жалко? У нее есть все!
— А у меня есть ты.
Голос Семена Ильича дрогнул. Илюша смешался, хотел что-то сказать.
Но зазвонил телефон. Отец взял трубку
— Слушаю… Людмила? Что-то в отделении? А тогда что? Нет! Не надо никакой рыбы по-одесски! У нас прекрасные московские пельмени… О, боже!
Бросив трубку, он убежал в кухню. Вскипевшие пельмени заливали плиту.
Майор Виктор, в тренировочных штанах с майкой, и крупная, ярко разодетая и разукрашенная блондинка вывели из подъезда Костика.
— Как можно так опуститься с внешним видом! — возмущалась блондинка.
— Ты чего, — удивился майор, — Константин у меня при полном параде.
— Я не о ребенке. Зубов, я о тебе.
— Так я ж по-домашнему…
— Ну и что? Слыхал: в человеке все должно быть прекрасно — и лицо, и штаны… Если ты, Зубов, нуждаешься, мы с Петром Петровичем…
— Видал я твоего Петровича в гробу!
— А Петр Петрович умер? — заинтересовался Костик.
— Типун тебе на язык! — воскликнула блондинка. — Это у твоего отца шутки… ментовские. А Петр Петрович — вот он, вот…
Из машины у обочины жизнерадостно махал рукой золотозубый мужик.
— Салют, пацан! «Макдоналдс» тебя ждет — не дождется!
— Не хочу «Макдоналдс», — возразил Костик. — Хочу зоопарк.
— Нет проблем — зоопарк, — бодро согласился золотозубый.
— Пока, пап! — Костик по-взрослому пожал руку отца и побежал к машине.
А блондинка сообщила Виктору:
— Вообще-то недолго тебе мучиться, пока я заберу ребенка.
— Как… заберешь?!
— Спокойно, Зубов, еще не завтра. Поставлю бизнес, обеспечу фундамент…
— Ё-мое! Константина тебе не видать, как своих…
Майор не договорил — от машины к ним бежал Костик.
— Пап, я забыл… Если в зоопарке маму и Петра Петровича вдруг съест лев, мне к тебе на каком автобусе ехать?
В тюремной комнате свиданий крутой Толик докладывал женщине в ситцевом платье и косынке на глаза:
— Ест нормально, в саду — нормально, спит тоже нормально.
— Все у тебя нормально, — вздохнула женщина. — А как у него животик?
— Животик? — Толик подумал и сообщил: — Животик нормально.
Женщина снова вздохнула и слезно взмолилась:
— Ну, будь человеком! Ну, хоть один разочек…
— Нет базара! Тимоха не должен видеть тебя здесь. Прикинь сама, Люсь.
Люся прикинула и опять только вздохнула. Но потом завелась:
— Отец с матерью рыдают! Чего ты их к внуку не пускаешь?
— И не пущу, блин! Я Тимоху люблю и тебя люблю, Люсь! А предки твои в натуре — уголовники. И ты из-за них тут чалишься.
— Они — уголовники? А сам ты — кто? Иисус Христос?
Толик задумался, почесал в бритом затылке и поклялся, как юный пионер:
— Я завяжу!
Ярослав молча барабанил пальцами по столу, а женщина с прической а-ля молодая Ахматова курила через мундштук. Ярослав принюхался к дыму.
— Не комплексуй, — усмехнулась она. — Просто сигареты.
— Да уж, надеюсь, ты не явилась в мой дом со своей травкой!
Она презрительно глянула на него и крикнула:
— Лиза, что ты копаешься?
— Я ищу сборник Алзоева, — отозвалась из другой комнаты девочка.
Ярослав вскипел, устремив на бывшую супругу гневный перст.
— Ты опять тащишь ее в «Пегас»? В этот притон графоманов!
— Ха-ха! Перечти свои опусы в «Литобозе». Полная деградация!
— А твои перлы в «Строфе» — наркотический бред сивой кобылы!
Обмен комплиментами прервала выглянувшая из комнаты Лиза.
— Мамочка, я еще поищу, мне Нил Сергеевич обещал автограф…
Дочь скрылась за дверью. Ярослав индифферентно молчал.
— Мракобес! — догадалась бывшая супруга. — Ты похитил книгу?
— Уничтожил! — торжествовал Ярослав. — Суд может обязать к свиданиям с матерью, но никакой суд не заставит уродовать ребенка бездарной пачкотней!
— Господи, и этому моральному уроду я отдала лучшие годы своей жизни!
— Могу себе представить, на что были похожи твои худшие годы!
Появилась Лиза и огорченно сообщила:
— Нету нигде…
— Ничего. — Мать встала. — Идем, Нил Сергеевич подарит тебе другую.
— Хорошо, мамочка. А еще у меня к Нилу Сергеевичу вопрос…
— Для ответа на все вопросы жизни у тебя есть отец! — оскорбился Ярослав.
— Хорошо, папочка. Скажи, пожалуйста… Вот в Библии написано: в начале было Слово. А какое?
Армен Суренович на скамеечке в ограде ухоженной могилы негромко беседовал с женщиной на фотографии памятника. Говорил он по-армянски, а мы слышали перевод:
— Что тебе еще рассказать, Тамар-джан? Гаянэ немножко ленится дома, но в школе решает задачки на пять. У Левона хорошо идет английский язык. Жалко, не могу ему помочь — я и по-русски не очень… Вазген и Гагик — спортивные мальчики. Хотя им надо серьезней отнестись к другим предметам. А вот Анаит… Нет-нет, не волнуйся, в школе у нее хорошо. Но, кажется, Анаит влюбилась. Она так похожа на тебя, и характер твой — не остановишь. Конечно, если бы с ней поговорила ты… Тамар, дорогая, как мне тебя не хватает!
Он умолк, глядя в прекрасные глаза женщины на памятнике.
На его плечо тяжело легла рука с золотым перстнем.
Армен Суренович обернулся — позади стояли два качка в кожаных куртках.
Кира на стремянке вешала люстру.
Она соединила провода, замотала изоляцией и скомандовала:
— Врубай!
Подруга Томка щелкнула выключателем — люстра засияла.
— Кайф! Ты, Кирка, мастер, а мне гвоздь вбить — проблема…
— Напряги какого-нибудь мужика.
— Мужика — ни за что!
— Почему, мужики вполне пригодны для рабского наемного труда.
— А чем платить за наемный? Вот-вот сокращение…
Кира огляделась с высоты стремянки — сдвинутая мебель, коробки и узлы.
— Дьявол побери ту минуту, когда я произнесла слово «ремонт»! Ни фига не успею до отпуска.
— Решила — в Анталью?
— Какая теперь Анталья — с дырой в кармане… Полечу на Байкал.
Кира спрыгнула со стремянки.
— Есть хочу!
— Сварим супчик?
— Да ну, побутербродничаем…
Они направились в кухню. Там тоже был полный раскардаш.
— Ни фига не готовлю, а посуды-ы! — удивилась Кира.
— Вымоем?
— Можно и вымыть… Но есть одна история…
— Анекдот? — оживилась Томка.
— Нет, быль. Приходит к врачу мужик: «Что-то у меня голова кружится, тошнит, тянет на солененькое». — «Так-так, посмотрим… О-о, да вы беременны! Как вас угораздило?» — «Понимаете, все началось с мытья посуды…»
Сергей высадил у Дома дружбы двух бородатых сикхов в чалмах.
И покатил дальше по проспекту, выглядывая голосующих.
— Кто в центре? — ожил радиотелефон. — Центр, центр…
— Ноль пятьдесят, — сказал Сергей. — Я на Новом Арбате.
— Заказ Сивцев Вражек. Пиши адрес…
Сергей не отозвался — он увидел на углу проспекта и переулка десятка два зевак, окруживших телекамеру, перед которой стояла Кира.
— Ноль пятьдесят! Связь! Ноль пятьдесят! — надрывался радиотелефон.
Сергей свернул в переулок и вышел из машины.
— Как всегда в прямом эфире — программа «Женский взгляд», ее ведущая Кира Туманова, и наш девиз «Ищем днем с огнем мужчину!».
