Ученый говорил, убеждал, заверял, что завтра все будет так же, как всегда. Спокойно и нормально.

Ученый говорил. А его убаюкивающий голос заглушался пробуждающимися в душе Петра Петровича первыми знакомыми аккордами той самой незнакомой музыки. И скучное лицо Петра Петровича оживлялось, странно расцветало, озарялось таинственным светом загадочной улыбки ожидания…

1986

Горько!

С каждым днем мы становимся старше. С каждым годом мы просто стареем. А вот брак — он с каждым годом, с каждым днем, наоборот, молодеет. Да, все более и более молодые, даже уже совсем юные, вступают в законный брак. Позабыв про всякие там «встать на ноги», «стать самостоятельными», «обрести положение»… Об этом твердят ученые и неученые, шумят социологи и психологи, кричат родители и соседи. Они себе твердят, шумят и кричат, а молодые и юные отвечают им просто: «А если это любовь?»

Вот и у Вити с Катей нынче торжественное бракосочетание, веселая свадьба. Конечно, свадьба безалкогольная. Не потому, что отцы — трезвенники, а потому, что дети по возрасту еще не имеют права на крепкие напитки.

Вообще эти возрастные недоразумения начались еще в загсе. Витю и Катю остановили на пороге, сообщив, что дети до шестнадцати в брак не допускаются. Но Витя гордо достал из широких штанин документ о совершеннолетии. И регистраторша, всхлипнув, поздравила молодых.

Ну что ж, наши молодые действительно молоды. Но это только внешне. А внутренне они вполне зрелые люди. Катя недавно решительно бросила играть в куклы. И Витя бесповоротно забросил рогатку и фантики. Да, они не только взрослые, но и уже вполне самостоятельные люди: Витя, например, категорически отказался носить вещи своего отца. Они ему малы.

Родители молодых встречают гостей. Оба папы и обе мамы вне себя! От радости. Гости приносят им свои искренние глубокие поздравления.

— Ну как вы? — спрашивают гости у мам.

— Мы счастливы! — хором отвечают мамы.

И тихо плачут.

— А вы как? — интересуются гости у пап.

— Мы в восторге! — отвечают хором папы.

И нервно смеются.

Стол ломится от еды и напитков. Минеральные воды, фруктовые соки, молочные коктейли — для молодых, валерьянка — для их бабушек.

— Как я рада, — шепчет бабушка Кати, — что наконец-то не я, а Витя станет будить Катеньку на завтрак!

— Как хорошо, — шепчет бабушка Вити, — что теперь уже не я, а Катя будет напоминать Витеньке чистить зубки!

Бабушки полны безутешного счастья.

А пытливые дедушки все донимают молодых вопросами.

— Ну, ребятки, ну, скажите, только честно, вот эта прекрасная мысль пожениться в ваши годы — она что, случайно пришла вам в голову?

— Во-первых, — застенчиво отвечает Витя, — совсем не в голову…

— А во-вторых, — перебивает Катя, — совсем не случайно. Я еще в пятом классе задумалась: а не засиделась ли я в невестах?

Свадьба в самом разгаре. Гости взволнованы. Молодые спокойны. Ведь у них отлично продумана вся дальнейшая совместная жизнь.

Продуман жилищный вопрос: с милым рай и в шалаше. Шалаш отцовский, кооперативный. Надо только переставить мебель и выставить родителей.

Продуман и бюджет молодой семьи. Если к зарплате, которую пока еще не получает Витя, прибавить зарплату, которую когда-нибудь будет получать Катя, то получится кругленькая сумма. Кроме того. Катя очень экономна, знает счет деньгам. И Витя тоже может красиво сказать: Сдачи не надо!»

Молодой муж умеет и многое делать по дому. Включать и выключать свет. Во всех комнатах. Доставать проекты питания. Из холодильника. Заводить будильник. Смотреть телевизор.

И юная жена неплохо преуспела в домашнем хозяйстве. Она умеет ловко плюнуть на утюг. Если зашипит — значит, нагрелся. Запросто попадает ниткой в иголку.

С третьей попытки. И прекрасно варит макароны. В стиральной машине.

В общем, праздник продолжается. У всех на душе радостный осадок. И как-то все чаще, как-то все искренней звучит всеобщее «Горько!».

А собственно говоря, почему? Ну почему уж так уж горько?

Мы, что ли, всегда имели эти квартиры, эти серванты, эти зарплаты? Мы, что ли, не начинали с общежитий и пирожка на двоих? Мы, что ли, были не такие?

Нет, конечно же, не такие! Мы были постарше, посамостоятельнее. Мы не бросались вот так, с бухты-барахты, очертя голову. Мы сначала соображали, мы думали

А может… может, зря думали? И совсем не до того додумались?

Может, как раз и надо было, совершенно не раздумывая, жениться на той рыженькой первокурснице — один носик, две косички и только ветер в голове? Может, как раз и надо было вовсе не раздумывать, а идти за того долговязого парнишку, когда еще ни кола, ни двора?

О-о, нет-нет, все, хватит! Мало ли что когда кому надо было сделать… И вообще, при чем тут мы? Лучше давайте-ка еще раз дружно крикнем молодым… A-а, они уже и сами целуются!

Безо всякого нашего «Горько!» целуются молодые. Молодые-молодые. Совсем юные. Ничего не знают, ничего не умеют, ничего у них нет. Одна эта проклятая любовь!

И они счастливы

И уже вступают в брак.

И еще не понимают, что от этого могут быть дети…

1985

Его знают в лицо

«Встреча с интересным человеком» — любимая рубрика читателей нашей газеты. Вот и сегодня наш корреспондент в гостях у такого человека.

Его знают в лицо. Это лицо, эти имя и фамилия — Венедикт Лаптев — сегодня известны всем. И тем, кто не может жить без кино. И тем, кто терпеть не может телевизор.

Нелегким был непростой путь Венедикта к экрану. Сначала Вене пришлось прожить невыносимо счастливое детство. Потом он впал в отрочество, и лишь затем пришла юность, которая умеет мечтать.

На приемных актерских экзаменах Веня читал монолог Катерины из «Грозы» Островского — «Почему люди не летают?» Вопрос этот остался невыясненным. Но сколько с той поры довелось налетать и наездить юному артисту, молодому творцу, зрелому мастеру кино! От строителей Новых Черемушек до работников коневодства на Центральном ипподроме, от тружеников моря из магазина Океан» до нефтяников автозаправочных станций по Садовому кольцу.

Его знают в лицо. Анфас и профиль. Как часто эти две стороны одной его медали появлялись на страницах «дел» сыгранных им персонажей — наших бандитов и ихних шпионов. Да, с этого Лаптев начинал. И кто знает, что тому причиной: то ли его босоногое детство, то ли голоштанная юность, то ли умение наших режиссеров заглянуть в самую душу артиста.

Впрочем, бандитов и шпионов Лаптев играл только и кино, а на телевидении, наоборот, только милиционеров и разведчиков. Я откровенно спросил у Венедикта: «Чем объяснить такой парадокс?» И он мне так же откровенно ответил: «Понятия не имею!» Но в общем-то силы примерно равны: на счету у милиционеров Лаптевых и у Лаптевых-бандитов одинаковое число задержаний.

А жизнь шла, и вместе с нею пришли новые, хотя и все еще по-прежнему безымянные роли: предместкома, клоун, академик, инкассатор… «В роли инкассатора, — доверчиво улыбается мне артист, — я впервые задумался над тем, что, наверно, пожалуй, не в деньгах счастье. И до сих пор размышляю: а в чем же?»

На смену безымянным персонажам наконец пришли и персонажи с именами. В фильме «Саша» Веня сыграл Митю. А в фильме «Митя» Веня сыграл Сашу. Жизнь наполнялась смыслом. Крупные роли, крупные фильмы, крупные сметы. По сей день после съемок детектива «Пароль — осетр, отзыв — осетрина» идет успешное восстановление рыбного хозяйства на Средней Волге. Об этой картине Венедикт Петрович вспоминает тепло, но скупо: «Когда мы ели икру ложками…» И умолкает.

Его знают в лицо. Его лицо невозможно забыть! Как бы этого ни хотелось.

Венедикт Петрович принимает нашего корреспондента в своей скромной двухкомнатной квартире с трехкомнатной лоджией. Артист задумчив. Всем нам до боли знакомы его ироничные с лукавинкой губы, его проницательные с прищуринкой глаза, его остроумные с придуринкой речи. В свои тридцать лет он выглядит ничуть не старше сорока, и уж во всяком случае никто ему не даст его пятидесяти.