И никуда мы не рвемся, и безмятежно себе живем. До той жуткой минуты, когда в нашу безмятежность врывается женщина с этим своим кошмарным: «Милый, давай уедем куда-нибудь!»

Короче говоря, беда не в том, что женщиной овладевает охота к перемене мест. И не в том беда, что женщина убеждена, будто лучше как раз там, где ее пока еще нет. А беда в том, что для подтверждения всего этого женщина норовит утащить за собой мужчину.

И бывает, мужчина поймается на крючок, размечтается: а может, и впрямь взять билет на поезд куда-нибудь, не глядя в расписание, куда он пойдет, и просто отправиться в путь?

Но по зрелому размышлению, как представишь себе все это: идти на вокзал, брать билет, садиться в поезд, отправляться в путь…

Нет, мужчина остается дома. При своих троих — тахта, тапочки, телевизор.

Потому что мужчина не то чтобы ленив и неохоч к перемене мест, а просто усвоил правило арифметики: от перемены мест слагаемых сумма не меняется.

ЖЕНЩИНА И РОМАН

Вообще-то, для женщины любовный роман — не примета какого-то определенного времени года, а постоянная жажда души.

Но есть один особенный и потому заслуживающий особого разговора вариант романа — курортный роман.

Из этого разговора сразу исключим приезд на курорт женщины совместно с мужчиной. Тут и говорить не о чем — никакого романа у них быть не может. Точнее, роман у них, наверно, уже был, раз они приехали вместе. Приехали, ходят под ручку и только спорят, куда сходить: он тянет в пивной бар, а она — на концерт гастролеров.

Нет, мы рассмотрим ситуацию, когда женщина отправляется на курорт одна — вольная птица. То есть, возможно, у нее где-то и остался муж или, как нынче куртуазно выражаются, бойфренд. Но сейчас и здесь, на курорте, она — именно вольная птица.

В принципе, женщина едет на курорт отдыхать.

Однако беседовал я как-то с дамами, вернувшимися из шикарного пансионата.

— Ну? — спросил я, не сомневаясь в положительном ответе. — Как отдыхалось?

— А! — махнула рукой одна. — На три сотни баб — два десятка мужиков!

— Совершенно не отдохнули! — подвела итог вторая.

Уточним: курортный роман не обязательно имеет в виду курорт как таковой.

Действие может происходить и на Канарских островах, и в палаточном лагере на Валдае, и в средиземноморском круизе, и в походе на байдарках по Енисею.

Суть в одном: на отдыхе, вдали от места проживания и работы, встречаются мужчина и женщина, и…

И далее принято считать, что все мужики — исключительно казановы, которые только и рыскают, а может быть, рыщут, чтобы соблазнить и покинуть беззащитную женщину-жертву.

Я решительно отвергаю подобный тезис.

Потому что это, конечно, так, но вовсе не только так.

Если в песне, то — «курортный роман похож на обман».

Если в стихах, то — «ах, обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад»..

Но если в правдивой прозе, то и обмануть, и обмануться равно готовы оба — как женщина, так и мужчина.

Курортный роман располагает к легкому сочинительству и безобидному фантазированию. Нигде, как на курорте, любой мужчина — «дублер космонавта» или «секретный разведчик», а каждая женщина — «актриса» или «фотомодель».

Впрочем, для курортного романа романтические версии совсем не обязательны. Может просто сработать мечта о чем-то ином, небывалом, не привычном по месту проживания и работы.

Ну к чему, скажем, женщине-кассирше роман с кем-то, смахивающим на ее бухгалтера?

Или зачем, например, женщине-балерине кто-то, напоминающий ее балетмейстера?

Поэтому на курорте чаще сходятся противоположности, персонажи разных миров. Вроде «культурной дамы» (Людмила Гурченко) и «сибирского валенка» (Александр Михайлов) в народном фильме «Любовь и голуби».

Повторяю: неверно, будто в курортном романе женщина — только беззащитная жертва. Бросьте в меня сколько угодно камней, но женщина бывает и хищница.

Видали ль вы, как по вечерней набережной шагает нарядная стая дам-отдыхающих: в сердцах — огонь, в глазах — призыв, в зубах — сигареты…

Довольно жуткая картинка!

Естественно, готовность к любовным подвигам у разных женщин различная. На сей счет есть такой — на грани — анекдот.

Солнечный пляж. Обнаженный мужчина лежит на спине, только лицо прикрыто шляпой. А мимо проходят три женщины.

— Это не мой муж, — говорит одна.

— Да, это не твой муж, — подтверждает вторая.

— Этот мужик вообще не из нашего санатория, — заявляет третья.

Курортный роман принципиально отличается от романа обычного.

В обычном романе мужчина тупо и прямолинейно спешит к заветной цели, а женщина не торопится, женщина позволяет себе и колебаться, и взвешивать, и ждать окончательного решения своего сердца.

На курорте же ни колебаться, ни взвешивать, ни ждать некогда — обратный билет имеет конкретную дату.

Так что в курортный роман женщина ныряет скоропалительно и безрассудно — как в омут головой.

Причем ввиду своей скоротечности курортный роман развивается особенно страстно и бурно, минуя все стадии, обычно необходимые женщине для плавного вхождения в любовный штопор.

В общем, и мужчина, и женщина на старте курортного романа безоглядны одинаково.

Вот только финиш чаще всего разный.

И тут я как честный человек обязан вернуться к выше мною отвергнутому тезису про коварных мужиков-казанов. Ибо действительно финал курортного романа, как правило, исчерпывается следующей печально известной байкой.

Пребывшие на курорте окончено, мужчина и женщина разъезжаются-разлетаются по домам, нежный поцелуй на прощание…

— Мы поженимся? — спрашивает она.

— Лучше созвонимся, — отвечает он.

ЖЕНЩИНА И СЛЕЗЫ

Женщина часто плачет.

Она плачет при встречах и при расставаниях, плачет от горя и от радости, плачет от избытка чувств и от их недостатка, плачет по конкретному поводу и безо всякого повода…

Этот неисчерпаемый ряд вполне исчерпывается формулой французского поэта Жана Антуана де Баифа: «Женщина смеется, когда может, а плачет, когда хочет».

Палитра женских слез несравненно богаче мужских.

Всем известна только «скупая мужская» слеза.

А женские слезы бывают и «светлые», и «печальные», и «святые», и «нежные»… А у незабвенной Маруси из фильма Гайдая «капают горькие», но одновременно и «капают сладкие» слезы на копье.

Женщина может выдать любое количество слез на единицу глаз.

Не знаю, как полагают специалисты-окулисты, но им ни за что не убедить меня, что слезные железы у мужчины и у женщины устроены одинаково.

Нет, в отличие от мужской, женская слезная железа имеет неограниченные водопроводные возможности. Она в состоянии исторгать не капли, не ручейки, а водопады, реки, океаны слез!

Я, конечно, слабо помню те давние времена, но не исключаю, что даже Всемирный потоп был всего лишь результатом слияния в единый поток всех слез женщин вселенной.

Слезы — способ приспособления женщины к несовершенству окружающего мира.

Мужчины полагают, что слезами горю не поможешь.

А женщина поплачет, поплачет — и глядишь, горе если и не ушло, то во всяком случае утихло.

«Слезы — красноречие женщины», — сказал другой француз Антуан де Сент-Экзюпери.

И он прав. То, что женщина не в состоянии объяснить речами, она весьма доходчиво растолкует слезами.

И наконец, слезы — оружие женщины. Оружие индивидуального действия, но массового поражения.

Мужчина неизбежно проигрывает женщине все «слезные войны» и безоговорочно капитулирует на условиях противника.

Мужчина может противостоять многому из боевого арсенала женщины — капризы, скандалы, истерики… Только не слезы. Нет, слезы — это невыносимо!

Женщина плачет, она, зараза, ревет белугой, а мужчина мечтает только о том, чтобы она утихла, мужчина готов на все, только б она перестала реветь.

То есть мужчина в отношении женщины придерживается того же принципа, что и по отношению к ребенку: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало».