If this indeed be the hour in which I lift up my lantern, it is not my flame that shall burn therein.

Пустым и темным поднимаю я его,

Хранитель ночи наполнит его маслом, он и зажжет.

Так сказал он. Но еще больше неизреченного осталось в его сердце. Ибо главную свою тайну и сам он не мог открыть.

И когда вошел он в город, все люди высыпали ему навстречу и как один приветствовали его.

Выступили вперед старейшины и сказали:

Не покидай нас теперь.

Ты был полднем среди сумерек наших, и юность твоя давала нам отвагу мечтать.

Не чужак ты среди нас, и не гость, а сын наш горячо любимый.

Не пришла еще пора нашим глазам тосковать о твоем лице.

Empty and dark shall I raise my lantern,

And the guardian of the night shall fill it with oil and he shall light it also.

These things he said in words. But much in his heart remained unsaid. For he himself could not speak his deeper secret.

And when he entered into the city all the people came to meet him, and they were crying out to him as with one voice.

And the elders of the city stood forth and said:

Go not yet away from us.

A noontide have you been in our twilight, and your youth has given us dreams to dream.

No stranger are you among us, nor a guest, but our son and our dearly beloved.

Suffer not yet our eyes to hunger for your face.

Жрецы и жрицы сказали ему:

Пусть не разлучат нас сейчас морские волны, и не станут воспоминанием годы, что ты провел среди нас.

Словно дух ты парил между нами, и тень твоя освещала наши лица.

Безмерно любили мы тебя. Но молчаливой была наша любовь и пологом сокрыта.

А теперь она кричит о себе и встает пред тобою как есть.

И никогда любовь не знает своей глубины до самого часа разлуки.

And the priests and the priestesses said unto him:

Let not the waves of the sea separate us now, and the years you have spent in our midst become a memory.

You have walked among us a spirit, and your shadow has been a light upon our faces.

Much have we loved you. But speechless was our love, and with veils has it been veiled.

Yet now it cries aloud unto you, and would stand revealed before you.

And ever has it been that love knows not its own depth until the hour of separation.

И прочие тоже пришли и умоляли его. Но он не ответил. Лишь поник головой, и стоявшие рядом узрели слезы, упавшие ему на грудь.

Вместе с народом пошел он к широкой площади перед храмом.

И вышла из святилища женщина, звали ее Альмитра. И была она провидицей.

И взглянул он на нее с неизбывной нежностью, ибо именно она первой разглядела его, и поверила в него, в первый же день его пребывания в городе. И она приветствовала его такими словами:

Пророк Божий, в поисках высшего давно уже ты высматривал вдали корабль свой.

И вот явился твой корабль, и время тебе уйти.

Земля, что хранит твои воспоминания, вместилище твоих желаний, зовет тебя, и не свяжет тебя любовь наша, и не удержат нужды наши.

И все же, прежде чем ты покинешь нас, просим: говори с нами, поведай нам свою истину.

Мы передадим ее нашим детям, а они – своим, и она не погибнет.

And others came also and entreated him. But he answered them not. He only bent his head; and those who stood near saw his tears falling upon his breast.

And he and the people proceeded towards the great square before the temple.

And there came out of the sanctuary a woman whose name was Almitra. And she was a seeress.

And he looked upon her with exceeding tenderness, for it was she who had first sought and believed in him when he had been but a day in their city. And she hailed him, saying:

Prophet of God, in quest of the uttermost, long have you searched the distances for your ship.

And now your ship has come, and you must needs go.

Deep is your longing for the land of your memories and the dwelling place of your greater desires; and our love would not bind you nor our needs hold you.

Yet this we ask ere you leave us, that you speak to us and give us of your truth.

And we will give it unto our children, and they unto their children, and it shall not perish.

В одиночестве своем наблюдал ты за нашими днями. Пробужденный, ты слышал, как мы смеемся и плачем во сне.

Покажи же нам самих себя, поведай, что лежит между рождением и смертью.

И отвечал он им:

Люди Орфалеза, о чем я могу говорить, кроме того, что сейчас волнует ваши души?

In your aloneness you have watched with our days, and in your wakefulness you have listened to the weeping and the laughter of our sleep.

Now therefore disclose us to ourselves, and tell us all that has been shown you of that which is between birth and death.

And he answered,

People of Orphalese, of what can I speak save of that which is even now moving within your souls?

Отвечала Альмитра: скажи нам о Любви.

С высоко поднятой головой он окинул взглядом народ, и воцарилась тишина. И возвысил он голос:

Когда любовь позовет вас – следуйте за ней,

Хотя дороги ее трудны и тернисты.

И когда крылья ее обнимут вас, доверьтесь,

Хоть меч, скрываемый в ее оперении, может ранить.

И когда услышите голос ее – верьте ему,

Даже если он разбивает ваши замыслы, как северный ветер терзает сады.

Then said Almitra, Speak to us of Love.

And he raised his head and looked upon the people, and there fell a stillness upon them. And with a great voice he said:

When love beckons to you, follow him,

Though his ways are hard and steep.

And when his wings enfold you yield to him,

Though the sword hidden among his pinions may wound you.

And when he speaks to you believe in him,

Though his voice may shatter your dreams as the north wind lays waste the garden.

Ибо любовь не только венчает, но и казнит. Она взрастит вас, она же и подре- жет.

Как она поднимается ввысь, лаская самые нежные ветви, что трепещут на солнце,

Так и заставит содрогнуться корни, которыми цепляетесь вы за землю.

Снопами собирает она вас вкруг себя,

И обмолачивает донага.

Просеивает, освобождая от шелухи,

И перемалывает до белизны.

Вымешивает, пока не станете вы податливы,

И предает священному огню, чтобы стали вы святым хлебом на Божественном пиршестве.

For even as love crowns you so shall he crucify you. Even as he is for your growth so is he for your pruning.

Even as he ascends to your height and caresses your tenderest branches that quiver in the sun,

So shall he descend to your roots and shake them in their clinging to the earth.

Like sheaves of corn he gathers you unto himself.

He threshes you to make you naked.

He sifts you to free you from your husks.

He grinds you to whiteness.

He kneads you until you are pliant;

And then he assigns you to his sacred fire, that you may become sacred bread for God’s sacred feast.

Все это Любовь сотворит с вами, чтоб вы узнали тайны своего сердца и, познав их, стали частью сердца Жизни.