– По людям работают. Что-нибудь нароют – я обязательно сообщу.
– Левинсон, как мы выяснили, мёртв, – перевел тему Валерий, сделав определённые выводы по докладу, – что ещё известно?
– Да. Левинсон вёз с собой личные вещи, среди которых, как мы предполагаем, был ноутбук с данными по разработкам. Мы его видели с сумкой накануне, скорее всего он отправил её в багаж. И здесь начинается самое интересное. Когда Левинсона госпитализировали прямо в аэропорту, наш агент принял очень верное решение – перехватить багаж Левинсона на пересадке и привезти его ближайшим рейсом в Москву. Однако чемодан кто-то забрал. Буквально за пару минут до прихода нашего сотрудника в зал выдачи какой-то неизвестный нам гражданин утащил багаж с ленты и скрылся. Нам пока неясно, кто это был, вероятнее всего – кто-то из сопровождавших Левинсона сотрудников УФСБ. Ну, или конкурирующая фирма. Моссад, СБУ, может быть немецкая БНД… только предположения, и ничего более.
– Саша, – улыбнулся Николаев, – а вот здесь уже я тебе расскажу всякое. История там из серии «нарочно не придумаешь». Багаж этот улетел в Россию. Более того, как нам сообщили наши лучшие друзья в ЦРУ, они пробивали человека через службу безопасности аэропорта во Франкфурте, и в итоге вышли на нашего соотечественника, некоего Дмитрия Вознесенского из Москвы. Сейчас уточняем его контактные данные и местоположение. Информация пришла поздновато, но думаю в течение часа мы будем понимать, что делать дальше.
– Тогда больше ничего. Всё что знал на данный момент – рассказал.
В дверь постучали. Через секунду в проёме появилась коротко стриженая русая голова.
– Товарищ подполковник, разрешите?
– Давай, заходи уже. Если что срочное – без стука и разрешения.
– Вас понял, – молодой офицер прошёл в помещение и застыл возле стола.
– Докладывай, что у тебя, – Николаев зацепился за подчинённого внимательным взглядом, ожидая новой информации.
– Товарищ подполковник, мы пробили наш объект по всем базам, вот и вот, – молодой выложил две распечатки на стол, – этот гражданин действительно был на рейсе и мы предполагаем, что багаж с, возможно, документами сейчас находится на руках у Дмитрия Вознесенского. Данные по биллингу получены от сотового оператора буквально несколько минут назад. Вознесенский находится в Санкт-Петербурге у своих родственников – Александра и Татьяны, фамилия та же. В течение получаса поставим прослушку на его мобильный телефон. С самим Дмитрием Вознесенским пока не связывались. Ждём ваших указаний.
– С Вознесенским я сам свяжусь. Но новость хорошая. Даже очень. Можно сказать, нам очень крупно повезло. Если бы чемодан уехал куда-нибудь дальше в Европу или остался бы даже на складе хранения во Франкфурте – это очень осложнило бы дело. Особенно ввиду катастрофической нехватки времени. А здесь – чем раньше мы начнём расшифровку данных, тем раньше поймём, с чем мы столкнулись. Ну и передадим нашим специалистам для разработки лекарства или вакцины.
– Товарищ подполковник, новость хорошая, но есть и плохая.
– Как в доброй половине старых анекдотов, мда… И какая плохая? Не томи.
– Плохая новость заключается в том, что сегодня утром ЧВК «Сильвер Хилл» получила приказ найти Вознесенского и отобрать у него ноутбук или документы по разработкам. Причём совершенно недвусмысленно было сказано, что если Вознесенский окажет сопротивление, его нужно будет устранить. Предполагаю, что этот вариант всех бы устроил, даже если Вознесенский сопротивления не окажет.
– Кто заказчик? И как узнали?
– Как узнали – не скажу точно, этим коллеги занимались. Вероятно, прослушивали помещение или телефоны, не знаю. Но заказчик из ЦРУ почти наверняка. Сотовый оператор, которому мы сделали запрос, определил расстояние от вышки на момент звонка, и примерно там как раз располагается квартира Алекса Эндрюса, одного из руководителей ЧВК в Восточной Европе. Звонок был зафиксирован с неизвестного американского номера накануне вечером, один единственный и скорее всего именно на какой-то из номеров, принадлежащих Эндрюсу. А уже утром была перехвачена данная информация. Более того, мне также сообщили, что кто-то из охотников выехал по месту проживания родственников Вознесенского в Санкт-Петербурге. Я боюсь, что счёт может идти на минуты.
– Есть возможность выяснить, с какого номера и откуда звонили?
– Навряд ли. Номер защищён, а сотовый оператор лишь оказал посредническую услугу, наведя мост связи, но при этом дать более подробную информацию не смог технически.
– Вы сообщили коллегам в Санкт-Петербурге?
– Нет, товарищ подполковник, не успел. Я как детали узнал – сразу к вам, пока не звонил никому.
– Ясно. Тогда сейчас же обеспечьте прикрытие Вознесенскому на месте. Найдите кого-то из наших неподалеку и попросите чтобы присмотрел за объектом, а главное – за вещами.
– Мне сказать, чтобы у Вознесенского забрали чемодан? В Москве и в Питере бардак уже серьёзный начинается, есть риски…
– Нет. С Вознесенским я свяжусь сам, это первое. – Николаев задумался. – А второе – пусть он довезёт документы или ноутбук, что бы там ни было, до Москвы. Я заберу у него лично. Данные не должны затеряться, в том числе и в нашем ведомстве.
Оба присутствующих понимающе кивнули. Информация должна попасть именно к тем людям, кто занимается проектом. В противном случае есть риск, что внутри самой службы произойдёт утечка данных, утеря, передача не в тот департамент – а время сейчас играет сильно против. Да и потом, Николаев нёс прямую ответственность и за проект, и за материалы по нему. И получить проблемы из-за чьей-то подковёрной возни или непонимания смежниками необходимости срочной передачи информации не желал совершенно.
– Вас понял, товарищ подполковник. Вознесенского найдут. Дальше что?
– Взять под охрану, сопроводить до Москвы и передать нам в руки. Людям в Петербурге не говорить ничего про биоразработки и характер груза. Просто скажите, что они должны любой ценой довезти Вознесенского до нас. Одного на квартиру срочно, еще найдите хотя бы одного сотрудника, который сопроводит его на транспорте.
– Двоих достаточно будет?
– Думаю да. Но при оружии. Главное чтобы наш клиент побыстрее из Питера выехал, а здесь уже разберёмся. Вы свободны.
Николаев отпустил молодого, а своего коллегу и помощника из отдела аналитики жестом попросил остаться, попутно набирая на смартфоне номер Вознесенского, указанный в распечатке. После пары гудков Дмитрий взял трубку:
– Дмитрий Вознесенский, я полагаю?
– Да, слушаю вас.
Николаев мысленно перекрестился. Слава Богу, жив, вроде бы здоров и отвечает на звонки. А случиться, ввиду ситуации, могло что угодно.
– Меня зовут Валерий Павлович Николаев, подполковник службы внешней разведки. Нам с вами нужно очень серьёзно поговорить. Слушайте внимательно, – представился подполковник.
– Добрый день, Валерий Павлович. Чем могу помочь и по какому вопросу звоните?
– Дмитрий, я сейчас буду говорить от лица всей СВР. Дело государственной важности. На все вопросы прошу отвечать максимально честно, от этого очень многое зависит. Вы согласны?
– Да, вполне, – Вознесенский был серьёзен, и Николаев понял это, чему обрадовался несказанно – ведь на том конце провода мог попасться и безответственный недоумок, и городской сумасшедший, и просто вредитель или вымогатель. Всяких людей успел повидать подполковник за годы службы, и в целом не очень адекватных или умных в подавляющей массе.
– Хорошо. Скажите, это ведь вы забрали чужой багаж в аэропорту Франкфурта?
– Да, всё верно. По ошибке утащил. Верну в аэропорт как смогу, сейчас не пойми что в городе происходит. Какие-то беспорядки. Поэтому прошу извинить за задержку. Это ваши вещи?
– Нет, это не мои вещи. И багаж в аэропорт возвращать не нужно. Дмитрий, что внутри чемодана было, когда вы его открыли?
– Сумка с ноутбуком, в ней же две небольшие папки с распечатками – что-то с медициной связано. Я так понимаю, хозяин груза – фармацевт. Много на латыни, графики какие-то и снимки, я не вдавался. Ещё личные вещи, электробритва, пара книг, блокнот для записей – там тоже куча пометок, но я просто открыл и закрыл, ничего не знаю, – по голосу и сказанному Николаев понял, что Вознесенский одновременно хочет и помочь и избавиться от возможных проблем.
