«Маги, колдуны и ведьмы…» – в сердце Федьки вспыхнул азарт. Если приглядеться, то одежда статуи напоминала мамин домашний халат, и смотрелась, как балахон волшебника.

– А почему у неё по-другому, да ещё лицо такое «пополамное»? – он кивнул на женскую часть статуи. Руки изваяния в отличие от мужской части оказались не у груди, а на животе. Развёрнутые ладони, где пальцы правой смотрели вниз, а левой вверх, словно давили друг на друга.

– Божество перемен и двойственности – владыка Кана. Её руки показывают единство создания и разрушения, —догадавшись, что Федька его не понимает, Няфа вздохнул и пояснил. – Она разбирает слова-заклятия на части и создаёт новые из полученных фрагментов.

– Это как я переставлял слоги, а ты превращался?

– Нет. Ты всего лишь неправильно произносил Кандзи-заклятие. Символы владыки Каны выглядят иначе и магия у них другая. Собранные вместе её символы могут превратиться в Кандзи-умения и наоборот. Поэтому владыка Кана могла разрушить любое проклятие или изменить его до неузнаваемости. Понял?

– Неа, – Федька зевнул и, заметив вдалеке блеск воды, решил отправиться к морю. Выбрал для этого ближайшую дорожку. Едва встал на неё, как увидел большую трещину в основании статуи. И оттуда торчала металлическая штуковина, на гранях которой ярко играли солнечные блики. Мальчишка присел на корточки и осторожно коснулся находки. Затем крепко схватившись за край с силой потянул на себя.

Няфа заинтересованно вытянул шею, вглядываясь. Не удержавшись на гладком плече статуи, зверокрыл свалился на голову мальчишке. От неожиданности Федька резко дёрнул и вытащил наружу спрятанный в дыре предмет. Трещина побежала во все стороны ломанными линиями.

– Упс, – только и успел сказать Федька, как статуя дрогнула и в следующий миг рассыпалась грудой обломков.

Весь холм заволокло серым облаком пыли. Она так и норовила набиться мальчишке в рот и нос. Федька прикрыл лицо рукавом, прищурил глаза и, схватив Няфу за шкирку, спрятался за ближайшим кустом. Зверокрыл забавно чихнул, а очутившись на траве, принялся стряхивать слой каменной крошки. Зверёк чертыхался через каждый второй чих. Отчего Федьке стало смешно до коликов в животе.

– Дурная башка. Не смейся! Смотри что натворил!

Неизвестно сколько бы ещё зверокрыл ругался, если бы мальчишка не почесал того за ушком. Няфа позабыл все гневные слова и только звонко мурлыкал.

– Испугался? – посочувствовал ему Федька, храбрясь. – Я тоже. Немножко.

– Одни беды от тебя! – зло ответил Няфа. – Ни ума, ни совести!

Выглянув из-за куста, Федька заметил свёрток, украшенный с двух сторон золотистыми штуковинами. Он лежал прямо возле обломков статуи. Мальчишка поднял находку и повертев в руках, крутанул железки вправо-влево. В какой-то момент раздался щелчок. Свёрток развернулся.

На белом полотне проступили линии, сложившиеся в изящную картину. Здесь Федька увидел холм со статуей, лес, горы и море. Правда изображение во многих местах закрывали тёмные кудрявые облака, которые, казалось, двигались. Самым чётким и красочным местом на рисунке оставался холм Кандзи-Каны.

На нём Федька разглядел статую сросшихся богов. Прямо на глазах она рассыпалась горой обломков. В тот же миг с небес посыпались слова:

«Пленник богов, внемли гласу долины! За разрушение алтаря ты останешься здесь навсегда!»

– Нет! Я же нечаянно! – запротестовал Федька. Ему так обидно стало, что едва не расплакался. Ведь не нарочно же, а случайно всё так вышло.

– Я исправлю! – выкрикнул он ввысь.

Небо разразилось страшным хохотом. Зверокрыл взвизгнул и спрятался за Федькой, уже в который раз вцепившись мальчишке в ногу.

«Боги Велики, Могущественны и Мудры. Великодушие и гуманность им не чужды! Сумеешь подношения найти? Алтарь наполнить знанием и мощью? Тогда иди, ищи, твори… Мы будем ждать, отсрочив приговоры!»

– Что нужно искать?

«Первый дар воздуха – Тори. Второй огня – Хэби. Третий от земли – Усаги. Четвёртым станет морская Сакана. Как только их вместе соберёшь, что делать дальше сам поймёшь!»

Небесные слова ничего не объясняли Федьке. Бедняга понятия не имел, что значит «усаги», и с чем едят «тори». Где взять всё это?

– Где их найти? – смело прокричал мальчишка.

«Да загляни хоть в лес глухой. Там встретиться уж дар любой. А нужное сыскать сумеешь, тогда алтарь душой согреешь!»

С небес снова раздался оглушительный хохот. Затем хлопок, точно лопнул гигантский воздушный шарик. На холме над грудой камней вспыхнули четыре символа: белый, красный, чёрный и синий. Что они означали Федька не знал, но стоило пристально вглядеться, как линии задвигались, превратившись в изображение животных: белая птица, красная змея, чёрный кролик и рыбина с синей зеркальной чешуёй.

Мальчишка растерянно глазел как на смену образам пришли неизвестные символы. Внезапно Федька понял, что остался совсем один. Один в незнакомом, чужом и непонятном мире. Здесь нет ни друзей, ни родителей, ни учителей – никого. Только рыжий зверокрыл.

По щекам мальчишки пробежали дорожки слёз. Федька шмыгнул носом и утираясь рукавом лишь сильнее заплакал. Казалось, будто в душе и окружающем мире образовалась пустота. И в ней не осталось ничего, кроме горького детского плача.

Федька немного успокоился, но рыдания продолжались. Мальчишка огляделся и понял, что плачет зверокрыл. Няфа делал это так горько, так жалобно, что любому бы захотелось его утешить. Увы, Федька мог лишь гладить зверька по голове, да чесать за ушком. Оказалось, этого вполне достаточно.

– Ты ведь тоже потерялся. Как я? – предположил мальчишка, когда зверокрыл успокоился.

– Нее. Меня бросили, – Няфа грустно вздохнул. – В наказание.

– И что ты натворил?

– Подвёл хозяина.

– И всё? – удивился Федька. – Плохой у тебя хозяин. Я бы так не поступил.

– Может тогда ты станешь моим хозяином?

– Хорошо. Не бросать же тебя одного, – не раздумывая согласился мальчишка.

Глаза Няфы от удивления стали настолько огромными, что в них можно было увидеть собственное отражение.

– Няфа постарается! – горячо выпалил зверёк с готовностью. Следом он подпрыгнул и звонко хлопнул крыльями над головой. В следующий миг Няфа завис в воздухе, горделиво выпятив грудь. На ней откуда не возьмись раскрылись книжные страницы.

«Точно! Ты же заколдованная книжка!» – вспомнил Федька недавние превращения зверокрыла.

Тем временем Няфа указал лапкой на первую страницу. Мальчишка, недоумевая, ткнул пальцем в светлое пятнышко на обгорелом листе. Тут же на нём проступили забавные кракоязбры: «神の贈り物5». Что они означают Федька не знал. Зато зверокрыл заметно оживился.

Для начала он облетел все цветные символы над грудой обломков. Затем подхватил свиток с картой загадочного мира и принялся царапать на нём палочки, крестики, квадратики: «地図6». Когда закончил, то громко произнёс: «т(ч)и-зу». Раздался звонкий щелчок и свиток исчез.

Федька подскочил на месте и тут же бросился на зверокрыла с кулаками. Однако тот ловко увернулся и взлетев выше, шелестя страницами на груди. Вот на одном листе проступило изображение птицы, а рядом столбик из кракозябров. Вот змея, кролик… И наконец широким разворотом распахнулась карта 地図 (т(ч)и-зу). В верхней части красовались нацарапанные Няфой символы, а рядом с ними ещё много других.

– Я буду хранить твоё добро, – пояснил зверокрыл, мягко опустившись в траву рядом с мальчишкой. – И помогать всем, чем смогу.

Федька лишь вздохнул. Стоя на холме, он смотрел на убегающие вниз дорожки. Все они упирались в дремучий лес и выглядели абсолютно одинаково. Стена деревьев пугающе темнела в конце пути, не предвещая путникам ничего хорошего.