Переводчик: Анна Макарова

Бета — редактор: Аня Мурзина

Обложка: Евгения Кононова

Пролог

— Мистер Паркер? — расстроено шепчет медсестра, как раз выходящая из палаты миссис Паркер.

— Что с моей женой?! — взволнованно спрашивает мистер Паркер. Он несколько минут назад пришёл и теперь должен ждать в коридоре больницы. Он нетерпеливо расхаживал взад и вперёд, пока врачи пытались спасти жизнь его жены.

— Ваша супруга в тяжёлом состоянии, — шепчет ему медсестра.

Он в панике округляет глаза и сглатывает слюну, теряя самообладание.

— Она потеряла слишком много крови, мы вывели её из наркоза и дали сильные болеутоляющее. Но кровотечение не прекращается… И у нас нет возможности… — пытается она ему объяснить, в этот момент мистер Паркер её перебивает:

— Можно к ней?

— Конечно! — Она провожает его в отдельную палату, где на больничной койке лежит его умирающая жена. Она вся окружена приборами со множеством трубок, которые выходят из её тела. Она лежит здесь, пот льётся с неё градом, но она улыбается и держит своего сына на руках.

— Итан, любимый! — шепчет она обессиленно. Два врача и одна медсестра стоят около неё, но она прощается только с мистером Паркером.

Ему позвонили, когда он был на важной встрече, которую никак нельзя было пропустить. Его любимая упала с лестницы, получила тяжёлые повреждения, попала в больницу и сразу была прооперирована. Так как её нерождённый пока ещё сын был в большой опасности.

Это значило: она или её ребёнок. И Алиса Паркер решила в пользу сына. Он будет спасён, однако внутренние органы Алисы из-за падения и операции так сильно повреждены, что у неё лишь несколько мгновений побыть со своим мужем и их сыном.

Мистер Паркер встаёт около кровати своей жены. Она ещё так молода. Так прекрасна. Длинные каштановые волосы, цвета дубовой коры, как однажды сказал он ей, когда они только познакомились год назад и полюбили друг друга. Сначала молодая двадцатилетняя девушка не хотела ничего знать о мужчине, которому на тот момент было уже сорок три года. Ну а год спустя, произошло чудо, и она родила ему сына. Но иногда между радостью и страданием проходит лишь миг. Один неверный шаг. Одно падение. Один момент невнимательности, который завершил молодую жизнь, забрал её из рук любящего мужа, отобрал возможность ребёнка познакомиться со своей матерью.

— Пусть его зовут Калеб, — шепчет Алиса на исходе сил. Она пытается взять сына за руку, но ей это не удаётся. Мистер Паркер кивает и сжимает руку жены изо всех сил. Но она уже этого не заметила. Её влюблённый взгляд был устремлён на мужа. В последний раз она прошептала:

— Я люблю тебя… всегда, навеки… — после чего она наклоняется к Калебу, дарит ему последний поцелуй и уже навсегда закрывает глаза.

Восемь лет спустя.

— Как тебе нравится дом? — спрашивает меня отец. Он другой. Больше. Ну и ещё какой-то пустой что ли. Здесь ничего не напоминает мне о моей маме. Здесь больше нет её фотографий, выставленных на шкафах и полках. Я откладываю свой футбольный мяч, который я всю поездку держал в руках. Моя мама купила мне его тогда, когда я ещё был в её животе. Он уже достаточно старый, но совсем как новый, так как я никогда с ним не играл.

— Здесь красиво, — отвечаю я. Собственно другого выбора у меня и нет, кроме как посчитать этот дом красивым.

Я больше не увижу своих друзей и одноклассников. Ну, возможно, я найду здесь новых друзей, с которыми я смогу играть?

Мой папа целует свою новую жену. Они поженились, когда я был ещё совсем маленьким. Но я не очень её люблю.

— Твоя комната наверху, на третьем этаже. Вся мебель новая, и Роза тебе с удовольствием поможет разложить твою одежду в шкафы… — При этом мой отец строго смотрит на Розу, которая выглядит далеко не восторженной.

— Да я и один могу это сделать, — отвечаю я быстро и после этого просто поднимаюсь по лестнице.

— Сегодня после обеда придёт твой новый репетитор. Он подготовит тебя к занятиям в новом классе! — кричит отец мне вслед строгим тоном. Я закатываю глаза, но при этом я рад, что он не может этого видеть, так как я уже повернулся к нему спиной.

— Окей, спасибо! — отвечаю ему кратко и ещё быстрее поднимаюсь наверх. В этом доме так много комнат! Я открываю несколько дверей и обнаруживаю пустые помещения, большую ванную комнату, комнату, в которой стоит пианино и потом уже мою комнату. Она огромная! Здесь у меня действительно много места. Аккуратно кладу футбольный мяч на кровать и смотрю в окно. Этот сад тоже принадлежит нашему дому? Как минимум отсюда сверху выглядит это именно так. Здесь много деревьев, и их кроны выше, чем то окно, перед которым я стою. Между множеством листьев я вижу ещё один дом, он стоит как раз напротив моих окон. Интересно кто там живёт?

Только через несколько дней я узнал, кто живёт в этом доме. Маленькая девочка по имени Джолли. Она живёт там со своими родителями; братьев и сестёр у неё нет.

Сегодня я осмелился сходить на игровую площадку. Она находится поблизости и там даже есть футбольное поле, где играют несколько ребят примерно моего возраста. Но они смеялись надо мной, когда я пришёл к ним в свой домашней одежде и захотел поиграть. Потом они меня бьют и смеясь выгоняют с площадки. Но я хочу вернуться… Или точнее сказать я хотел вернуться. Но когда я встречаю эту маленькую девочку, моё решение резко меняется.

Я сижу в своей комнате и раздеваюсь. Бегом под душ! А одежду я спрятал. Но что же мне сделать с ссадинами и кровоточащей губой? Я встаю на табуретку в ванной и внимательно рассматриваю своё разбитое лицо в зеркале. Мой отец предостерегал меня, что я не должен играть с другими мальчишками. «Они все злые и только завидуют, так как у нас так много денег», — предполагает он. Но эта девочка была иной. Она меня рассмешила, даже взяла за руку…

Я смотрю но обе свои ладони и улыбаюсь. Отец в последний раз обнимал меня много лет назад, и я совсем не хочу, чтобы Роза обнимала меня. Иногда, когда мне бывает особенно одиноко, я беру мамин футбольный мяч в кровать и крепко-крепко прижимаю его к себе. Но эта девочка сегодня взяла меня за руку. Она даже поцеловала меня в щеку. Она хотела выйти за меня замуж.

Я снова смотрю в зеркало и замечаю, что мои щеки стали пунцовыми. О, что это сейчас было?

Я быстро хватаю полотенце и вытираю лицо, однако лучше не становится.

Проходят недели. Конечно отец заметил, что меня отлупили. Он ужасно кричал и угрожал, что я на протяжении всего года больше никогда не получу никакого десерта.

Он не знает ничего о Джолли. Также он не знает, что мы очень часто видимся. Она прячется всегда за дыркой в заборе, а потом мы сидим в кустах и тайно лакомимся сладостями. Она действительно классная девчонка.

Иногда мы просто сидим там. Потом она берет меня за руку и прижимается ко мне.

Я вообще не понимаю, почему отец всегда говорит, что другие дети такие плохие. Или что они все злые. Что я ни с кем не должен играть. Не должен иметь друзей. Джолли не такая, как он думает! Почему взрослые всегда думают, что они правы?

При этом я сегодня видел, когда ещё шёл со школы, как мой отец разговаривал с отцом Джолли у входной двери. Я быстро спрятался за стеной и смог даже услышать несколько обрывков фраз, прежде чем отец Джолли ушёл.

Он был зол на моего отца, когда мы только переехали сюда. Мой отец должен снова уехать отсюда. Всё становилось ещё ужаснее, ему было абсолютно всё равно, чего хотел мой отец. Отец Джолли знал, как помешать этому. Что он вообще под этим подразумевал? Однако, к сожалению, я не мог спросить своего отца, иначе он узнал бы, что я подслушал их обоих.

Проходили месяцы. Я всегда радовался, если удавалось увидеть Джолли.

В ящике моего письменного стола лежит до сих пор её носовой платок, которым она по вытирала мне разбитые губы при нашем знакомстве. Он был постиран её мамой, а после она подарила его мне. А прежде она пару раз пшикнула на него маминым парфюмом. Он до сих пор так приятно пахнет… Поэтому я храню его в стеклянном боксе. Так я могу всегда посмотреть на него, но при этом в моей комнате не будет пахнуть этим странным ароматом. Самое главное, что отец не сможет найти его. Это было бы катастрофа, если бы он захотел отобрать у меня носовой платок! Потому что на данный момент это единственное, что есть у меня помимо футбольного мяча, который мама купила мне перед смертью, и это то, что для меня действительно дорого.