Нож блеснул в свете лампы прямо на уровне глаз. Как я это понял? Легко. Я стал видеть ровно на один глаз хуже. Больно? Должно быть больно, но боль все не приходила. Зато пришли глупые мысли. Почему боль именно «приходит»? Она умеет ходить или от боли мы ловим «приход»? Почему глаз жидкий? Жидкий. Откуда я это знал? Легко! Глаз дотек до губ. Хм-м-м. Не вкусно. Как много ненужных мыслей можно успеть прогнать в голове, когда тебя пытаются убить. И самая глупая из них – зачем?

Слава Богу в голову пришел нужный вопрос – «Что делать?»

Должен был сработать инстинкт «бей или беги». Точно знаю, что должен, но он не срабатывал. Я продолжал мыслить, а не действовать.

Нож пошел на второй заход, приближаясь с каждой долей секунды. Похоже это конец. Хотя… Какой может быть конец, если я всё осознаю и точно знаю, что нужно делать. Так действуй, сука, действуй!

Нога длиннее руки. Резко откидываю тело назад, одновременно выбрасывая ногу вперед и вверх. Есть! Это были яйца. Какой смачный влажный взрыв мошонки под окованным носком. Хорошо!

Два тела замирают. Одно нелепо упало на пол вытянув одну ногу вперед, а второе чуть согнувшись, не смея пошевелиться, ожидало прихода болевого шока. И да. Он пришел. Но я не услышал криков боли, не увидел судорог тела. Не было даже сдавленного хрипа. Все банально и прозаично – этот гавнюк просто отключился.

Вот же мразь! Это был мой любимы глаз! Неспешно поднявшись, я подошел к телу. Сколько он будет в отключке я не знал.

Рядом с телом, откатившись на пару метров лежал нож. Простой кухонный нож, без изысков с дерьмовым металлом, абсолютно не предназначенным для убийства. Говно, а не оружие! Если бы он не застал меня врасплох, то хрен бы подобрался ко мне так близко.

Не спеша я взял нож в руки. Скоро этот утырок придёт в себя и захочет узнать почему я все еще дышу. А может быть даже постарается помешать этому.

Взяв в руки нож, я наступил каблуком на его левую ладонь, обездвиживая ее. И только затем резким движением резанул по сухожилию у левого плеча, одновременно вдавливая каблук в ладонь и кроша пальцы. Минус одна боевая конечность. Вот теперь он очнулся и заорал. Что дружок, неужели больно? Удивительно. Какая прелесть!

Не давая ему опомнится воткнул нож в плечо правой руки и оставил его там. Прямо в суставе. Минус вторая боевая конечность. По-моему, он сейчас отрубится. Ну не-е-е-ет, ты мне еще нужен. Давай поговорим.

– Ты кто, сука? – зарычал я ему в лицо.

– Ааааааа. Х-р-р-р-р-р.

– Неужели не удобно разговаривать с ботинком на горле? Так я могу наступить сильнее и разговаривать нам больше не понадобиться. Крикнешь еще раз – убью. Повторяю, вопрос. Ты кто, сука?

– Алекс! Я Алекс, не убивай меня!

– Значит Лёша. Хорошо. Так зачем ты хотел меня убить Лёша?

– Мне заплатили, мне сказали, что ты просто лютый обдолбышь и тебя нужно аккуратно завалить. Две сотни пообещали.

– За какого-то обдолбыша? Мне кажется ты мне дерьмо в уши втираешь, Лёша, а я этого не люблю его оттуда выковыривать.

Кажется, отсутствие ярости в моем голосе его напугало гораздо сильнее, чем то, что я вынул нож из плеча и начал невинно покачивать перед его лицом.

– Почему ты трезвый? Почему ты, сука, адекватный? Я видел, как ты лежал уделанный в луже блевотины и слюни текли из твоего рта еще минуту назад?

Я удивленно посмотрел на него и впечатал подошву в его лицо. Хруст! Нос сломан, губы и щека расплескались по харе. Красота. Прямо картина абстрактного искусства. Все расплёскано и ни хера не понятно.

– Разве я разрешал задавать вопросы? Не помню такого. Я спрашиваю – ты отвечаешь. Всосал, падаль?

–Ы-ы-ы-ы.

– Считаю за утвердительный ответ. Так кто меня заказал, Лёша?

– Я Алекс, Алекс.

–Ну вот, а я думал ты понял.

– А-а-а-а-а. Мои уши, уши, ты отрезал мне уши.

– Так кто Леша?

– Он убьет меня! Я не могу!

– Серьезно? Ты сейчас боишься, что ОН тебя убьёт? Ну ты дебил! Смотри как чудесно тупой нож рвет плоть вместо того, чтобы ее разрезать! Сейчас я отрежу тебе язык, затем хрен и вставлю хрен вместо языка. Я найду заказчика, а вот ты умрешь от кровопотери потому что у тебя больше нет рук, и ты себя даже перевязать не сможешь. Так и сдохнешь с хером во рту.

– А-а-а-а-а! Николя! Тебя заказал, Николя! Не убивай!

– Ну вот. А ты не хотел говорить, а ведь это так просто. Не знаю, что он за хрен, но я узнаю. Ну что ж, теперь и я выполню то, что обещал.

– Стой, стой! Я же тебе рассказал!

– Разве я тебе говорил, что не засуну тебе твой хер в рот если ты все мне расскажешь?

Оставив за спиной извивающееся тело быстро теряющее кровь, я встал и отошел чуть в сторону, чтоб этот гад не мешал мне думать. Хорошо хоть язык вырвал как обещал, сейчас бы он мне все мысли своими криками разогнал.

Итак, что мы имеем?

Минус глаз. Почему нет боли? Минус Лёша. Сдохни уже утырок! Плюс какой-то сраный Николя. Чтоб ему жопу гранатой разорвало. Ни хрена не помню кто я и где. А вот это печально. Дальше, что я имею. Трезвый разум, хотя мне сказали, что я был только что по состоянию был ближе к огурцу чем к человеку. Почему, сука нет боли??? Очень сильное обезвоживание. Нужно найти воду и вывести токсины из организма. С этого и начнем.

Коротко оглядевшись я не увидел практически ничего. Бетон. Голые бетонные стены и два прома друг напротив друга. Под потолком тусклая лампа, света от которой едва хватает, чтоб просто видеть куда ставишь ногу. Заглянув в каждый из проемов, я понял, что нахожусь не в комнате. Это просто расширение в длинной бетонной кишке концы которой теряются в темноте. Жалкая лампочка тускло подмигивает мне с потолка. Куда идти? Пожалуй, туда откуда пришел этот засранец. Когда он уже сдохнет?

Но прежде всего я оторвал от его майки длинную широкую полосу и замотал вытекший глаз. Затем, подхватив нож, бесшумно двинулся по выбранному коридору. Следы грязи четко указывали, откуда явился напавший.

Спустя метров десять видимость пропала полностью, и я двинулся наощупь. Бетон. Сраный шершавый бетон под ногами. Сраный бетон ощущается рукой. Что над головой не понятно, не дотянуться. Наверное, натяжные потолки? Нет, сука! Там наверняка тот же сраный бетон. Так прошло минут пять. Я двигался в полной темноте.

Страх? Я уверен, что он должен был появиться. Где мой животный страх темноты, неизвестности, дезориентации? Я знал, что человек должен чувствовать, как минимум дискомфорт, который у многих может перетекать в панику. Однако его не было. Не было даже смутного ощущения, что что-то идет не так. Лишь холодная уверенность и мозг, прокручивающий сотни вариантов развития событий, в зависимости от того, куда приведет коридор. А еще я тщетно пытался вспомнить хоть что-то. Хотя бы свое имя.

Ладно. Хер с ним. Нет имени – значит нужно придумать. Буду считать, что меня зовут Лаз. Почему Лаз? Потому что моя память начинается с того что мне рассекают глаз. Тогда почему не Глаз? С учетом моей травмы будет понятно, что это прозвище, а значит будет привлекать лишнее внимание. Решено, пусть будет Лаз.

Вытянутый вперед нож, ударился о преграду. Ну вот я и дошел до конца коридора. Опять бетон. Ага, как, сука, неожиданно. Быстро ощупав стены, рука наткнулась на ржавую арматурину, уходящую вверх. А вот и лестница.

Схватившись за нее, я уперся ногами в стену. Не хотелось бы убиться, падая с неизвестной высоты. Выдержала. Ладно, вариантов не особо много, вверх.

Заткнув нож за пояс, я начал подъем. Так прошла пара минут. Руки начали гореть, да и хрен с ними. Главное, чтоб держали. Откуда такое пренебрежение к боли, пока не знаю, но обязательно в этом разберусь. Это не адекватная реакция мозга. Сейчас не до того. Спустя еще сотню ступенек я врезался головой в деревянный щит. Ну вот и выход.

Самое тупое, что я мог бы сейчас сделать – это просто отодвинуть его и вывалиться наружу. Почему? Да просто потому, что мышцы рук забиты и, если меня там ожидает теплая встреча, то разделают меня как котенка. Зацепившись одной рукой за перекладину, второй я пошарил у себя за спиной. Да, до задней стенки колодца меньше пол метра. Спокойно откинувшись назад, я оперся спиной о стену и опустил руки вниз. Они должны отдохнуть, а для восстановления кровотока нужно опустить ниже плеч.