Литмир - Электронная Библиотека

– Я хочу кабинет, – отрезал я.

– Заслужи его, – бросил мне вызов отец. – В тебе вообще нет ничего серьезного.

Кроме моего стояка.

Ладно, черт. Это не конструктивно.

– Ну хватит вам. – Силли встал, махая руками в попытке успокоить бурю, разбушевавшуюся в кабинете.

Он был долговязым, бледным, как труп, мужчиной, а темная, тщательно выбритая щетина к тому же придавала его коже голубоватый оттенок.

Меня не удивляло, что Киллиан молчал. Наблюдать, как отец устраивает мне допрос с пристрастием, было его любимым занятием, пожалуй, кроме принесения в жертву Сатане девственниц и котят.

– Давайте все успокоимся, – предложил Силли. – Может, сделаем небольшую перестановку и выделим ему стол рядом с помощниками? Так ему будет легче учиться.

– Нет, – прогремел отец. – Он будет там, где я могу его видеть. Мы с Киллом сами обучим его всему, что нужно.

– Я понимаю. Но Хантер все же Фитцпатрик и должен быть соответствующим образом отмечен в знак солидарности. При всем должном уважении… – любезно начал Силли.

Настал черед Киллиана встать с места, пренебрежительно взмахнув рукой, будто старик был обычной прислугой. Мне кажется, Киллиан даже дышать не мог, не источая при этом извращенного высокомерия.

– Спасибо, – рявкнул он Силли, который был вдвое его старше. Ублюдок.

– За что? – нахмурился тот.

– За то, что извинишься и оставишь нас наедине. Иди.

– Но…

– Умей с достоинством принимать поражение. – Килл сверкнул хищной ухмылкой, обнажая зубы, будто обещая укусить, если его спровоцировать.

– Ты позоришь и себя, и мальчишку. Уйди.

Сильвестр уставился на него, разинув рот, а потом кивнул и неторопливо пошел к тому месту, где я стоял возле двери. Опустил руку мне на плечо и одарил сочувственной улыбкой.

– Рад снова тебя видеть, сынок, – прошептал он.

Я сжал его ладонь, лежащую на моем плече, и слегка кивнул. Как только Сильвестр ушел, я повернулся к брату.

– Черт возьми, мужик, ну ты и сволочь.

– Подумать только, ты потратил двенадцать лет на обучение в частной школе, чтобы потом так выражаться. – Киллиан аккуратно развернул на столе чертеж, стоя ко мне спиной. Этот говнюк никогда не ругался. – Уже слишком поздно просить, чтобы тебе вернули деньги, athair?

– К сожалению, да, mo órga. – Мой золотой.

– Моя вина, что я жив. Раз уж на то пошло, отцу стоило вытащить до того, как меня зачали, – пробормотал я, не сдержавшись.

Я был единственным Фитцпатриком, который своей бранью мог посоперничать с нашими предками, прибывшими на кораблях в Массачусетс из Ирландии чумазыми моряками с лексиконом уличных рэперов.

Оба посмотрели на меня с нескрываемым презрением. Меня взбесило, что они были едины и имели отношения отца и сына, а я был чужаком в этом городе, в этом здании и в их доме, в котором мне были не рады.

– К слову об этом… – Брат повернулся ко мне.

Я и забыл, каким высоким был Киллиан. Костюм от Armani сидел на нем так, будто он в нем родился. Его темно-русые волосы были аккуратно подстрижены, а глаза – золотистого и соломенного цвета, под стать его прозвищу – mo órga.

– Твое домашнее порно все еще гуляет по интернету? – спросил он.

Когда я сел в частный самолет отца авиакомпании «Гольфстрим», летевший из Сан-Диего в Бостон, то узнал, что он собрал команду из шести айтишников, чтобы те попытались не только удалить эту дрянь из киберпространства, но и держать СМИ подальше от этой истории.

Это лишь доказывало, что отец понятия не имел о том, как устроен интернет. Если что-то хотя бы на секунду попало в сеть, то останется там навсегда. Обязательно найдется тот, кто сохранит или сделает репост. Я не хотел сообщать отцу новость о том, что даже ему не по силам изменить интернет, поэтому просто позволил насладиться моментом. Но я не питал никаких иллюзий. Видео останется там, это точно.

Когда я заглянул в поместье Эйбери-корт, перед тем как свалить в свой дом в форме члена, мама спросила, не боюсь ли я, что все это увидит моя будущая жена. А я ответил, что в таком случае она поймет: у нее есть все основания восторгаться моими способностями.

А если серьезно? Я не женюсь ни за что на свете. Зачем покупать корову, если можно заработать непереносимость лактозы, потягивая молоко из каждой сиськи в округе? Я видел, как мои друзья влюблялись и шли на все, чтобы заполучить девушку. Похоже, это то еще бремя.

– Нет. – Я самодовольно ухмыльнулся Киллиану, пытаясь сохранить остатки гордости. Я постепенно начал смиряться с тем, что отец испортит следующие полгода моей жизни, и мне остается только продержаться до конца. – Все удалено. Во всем, что касается общественности, я такой же золотой, как и ты, старина.

Отстойно, что я даже не мог вспомнить эту тупую оргию, из-за которой вляпался в неприятности. Мне бы очень хотелось держаться за эти драгоценные воспоминания каждый раз, когда приходится иметь дело с отцом или Киллом.

– Прекрати говорить «старина». Ты не Великий Гэтсби, – сказал отец.

– У Килла все вокруг сводится к бесконечному соперничеству, – прорычал я.

– Так и есть. А ноют по этому поводу как раз проигравшие.

– Точняк, че, – кивнул я, лопнув пузырь жвачки с корицей.

– Точняк? Че? – Килл бросил на меня взгляд, каким смотрят на последствия ужасной автомобильной аварии. – Да кто так разговаривает? Что ты имеешь против английского языка? Ты коверкаешь его при любой возможности. Английский обидел тебя, когда ты был ребенком? Покажи мне где на кукле[15].

– Здесь. – Я прислонил указательный палец к виску, изобразив рукой пистолет, и шумно выдохнул, делая вид, будто стреляю себе в голову.

Брат покачал головой и оставил меня наедине с отцом. Было странно находиться с ним в одном помещении без посторонних, это и впрямь было редким явлением.

Казалось, отец всегда питал слабость к невинной Эшлинг и восхищался дьявольски умным и хладнокровным Киллианом. А я был диким созданием, которому не хватало лоска Фитцпатриков, и мы оба знали почему, хотя никому не хватало духу сказать об этом вслух.

Отец снял очки и, положив их на стол, откинулся на спинку кресла.

– Помнишь документ, что я тебе показал? Тот, в котором я вычеркнул тебя из завещания? – спросил он.

– Такое я не скоро забуду. – Я выплюнул жвачку в мусорное ведро в другом конце кабинета, с легкостью пульнув ее прямо изо рта.

Мне было не стыдно признать, что я хотел получить семейное состояние, и очень сильно. Наследство было моим единственным шансом на выживание. Я не умел ничего, кроме как трахаться и закатывать вечеринки. С такими способностями я мог стать только стриптизершей в Лас-Вегасе. К сожалению, для этого мне не хватало сисек.

– Я отправил его своему адвокату, подписанный и твоей матерью, и мной. – Отец постучал пальцем по подбородку, обдумывая свои слова.

Я почувствовал, как кровь закипает в жилах, и сжал руки в кулаки.

– Зачем ты это сделал, ведь я же согласился на твои условия? – спросил я спокойнее, чем рассчитывал сам.

Истериками в доме Фитцпатриков ничего не добьешься. Чем ты эмоциональнее, тем выше риск, что отец и Килл разобьют тебе сердце.

– Велел придержать его, пока не закончатся твои шестимесячные ограничения, чтобы ты понимал, насколько серьезно мы с твоей матерью относимся к этому вопросу.

Я ничего не сказал. Я оказался в его власти, и это приводило меня в бешенство. Возможно, пойти в колледж и найти себе какую-то опору было не такой уж плохой идеей. Я посмотрел в окна на неясные очертания небоскребов Бостона. Сжал пальцами деревянную лошадку, висящую у меня на шее.

– Брось теребить свои жемчуга и не вздумай связываться с девчонкой Бреннан, – прорычал отец.

Убрав руку от лошадки Дала, я прикусил щеку, пока не почувствовал теплый солоноватый вкус крови во рту.

– А теперь выметайся из моего кабинета и привыкай к новому рабочему месту.

вернуться

15

Имеется в виду техника работы с детьми – жертвами насилия, когда их просят показать на кукле, где и как их трогали.

14
{"b":"833080","o":1}