Не знали друг друга, не стоит и сближаться. Главное, что у империи Корнеева появится наследник.

Ярослав

– Подожди, Ярослав, я еще не все сказал.

Я стоял посреди гостиной, которую недавно разнес в клочья, и смотрел деду в глаза. Всё здесь теперь было в полном порядке, но я не мог поверить, что слышу эти слова именно от него:

– Смотри, опозоришь перед Павлом Юрьевичем – прокляну! Вышвырну отсюда, как щенка, и не вспомню, что ты мне внук! Даже думать не смей играть с Корнеевым! Ума не приложу, почему он выбрал тебя на роль своего зятя, но если дал слово – не опозорь!

За последние пару лет дед еще больше поседел, глаза поблекли, но он все еще оставался крепким мужчиной, не согнутым временем, и самым близким мне человеком.

Я в раздражении застегнул на руке часы, надел пиджак и дернул последний, насаживая на плечи. До выезда за невестой оставалось всего ничего времени, какое уж тут к черту играть!

– Успокойся, дед. Уже через пару часов я женюсь на его дочери, как обещал. Все готово. Ты же это имел в виду? А если другое, то так и скажи.

Дед промолчал, только челюстью дернул. Ну что же, озвучу сам.

– Я не дурак и знаю, что задолжал Боссу. Много. Он меня сегодня перед всем городом возьмет за яйца, еще и ты зудишь. Сам разберусь! А если ты мне сейчас о морали решил вспомнить, то лучше забудь! Ходил по бабам и буду! Я не просил его меня окольцовывать. Или это, дед, твоих рук дело?

Дед стоял мрачный, как туча, но хмыкнул:

– Шутишь, мальчишка. Кто я такой, чтобы Павлу указывать? Я бы свою дочь за тебя не отдал.

– Ну, спасибо!

– Зато честно! Надеюсь, он знает, что делает.

Из-за спины деда высунулась Анжелка. Она уже успела принарядиться к празднику и теперь маячила поблизости, раздражая своим присутствием.

– Данил, вы со своим Корнеевым с ума сошли! – обратилась к мужу. – Неужели не ясно, что Ярославу еще рано жениться! – защебетала. – Вот попомнишь мои слова – ничего хорошего из этой затеи не выйдет! Я бы эту девчонку на месте Яра возненавидела! Если хочешь знать, то уверена, что твой Павел Юрьевич неспроста все задумал. Да может, это и не его дочь вовсе, а сиротка какая-нибудь приблудная! Кто-нибудь вообще о ней слышал?

Если дед и слышал, то не собирался ничего обсуждать. Ответил угрюмо и коротко, как всегда, когда разговаривал с женой:

– Помолчи, Анжелка. Не твоего ума это дело.

– Почему же не моего? Я, Данил, твоего Ярослава, считай, с семнадцати лет знаю.

– Вот и знай! – рявкнул дед недовольно. – Да помалкивай! А лучше вообще в деревню езжай! Или развод возьми! Ты здесь сейчас не нужна!

Анжелка, охнув, обняла деда за плечи и прижалась к нему грудью, заглядывая в глаза.

– Данил, ну чего ты взбеленился-то, милый? Мы же с тобой договорились. Всё в прошлом давно, зачем старое ворошить? Как я одна-то буду? У меня ведь кроме тебя и нет никого.

Голос буквально засахарился от лживой нежности, а еще истончился от страха.

– Не гони, Даня, пожалуйста. Вдруг еще пригожусь!

Я не собирался слушать дальше диалог родственников, никогда не питал к этому никакого интереса. Все, что касалось их личных отношений, я оставлял для себя за скобками. Вот и сейчас дал понять деду, что ухожу:

– Ладно, я пошел. Жду вас через час в ЗАГСе. И будь я проклят, если еще раз пройду через подобное дерьмо! Так что лучше не опаздывай, дед, если хочешь увидеть все собственными глазами! Другого раза не будет.

С этими словами взял со стола два роскошных букета роз, которые полчаса назад привезла служба доставки – один для невесты, второй – для жены Корнеева, и подарок невесте – продолговатый бархатный футляр, в котором лежал золотой браслет с бриллиантами, и сунул его в карман расстегнутого пиджака. С тем и вышел, распахнув двери.

Никогда бабам ничего дорогого не дарил – предпочитал платить наличными, а тут неделю для будущей жены подарок искал. И ладно бы девчонка стоила того, так ведь на нее сколько побрякушек ни надень, все равно останется бесцветной мышью, на которую взгляд поднимать не хочется, будь она хоть дочерью хозяина города, а хоть – женой Ярослава Борзова.

М-да, не такой я себе представлял будущую супругу, ну да что уж теперь. Пора платить по счетам. До сих пор Корнеев о нашей договоренности молчал, чем немало меня удивил, теперь же о свадьбе узнают все в городе.

А еще о том, что в семье Стального Босса завелся преданный бойцовский пес, которого можно в нужный момент спустить с цепи.

И снова на эту цепь взять.

Черт! Только бы сдержаться и не послать все к гребаной матери!

***

В загородном имении Корнеева, куда я подъехал с компанией друзей на двух машинах, ничего не говорило о предстоящем торжестве. Разве что у высоких ворот нас ждала усиленная охрана и полицейский патруль. И только после обыска автомобилей и личного досмотра каждого, нас пропустили внутрь имения.

Коротко, но невесело хохотнув, Игорь включил зажигание, обернулся и сплюнул в открытое окно «Мерседеса»:

– Твою мать! Ты видел, Ярый? Они бы еще тебя на стояк проверили, прежде чем пустить в спальню к дочурке Босса. Идиоты! Отобрали у меня пачку сигарет! И что я должен теперь курить? Их долбанные правила?

Я бы уже ничему не удивился. Отвернувшись от друга, посмотрел в лобовое окно на центральный вход в дом, к которому вела подъездная аллея.

– Заткнись, Серов, и поехали. Сейчас сам у Корнеева все спросишь.

Игорь рассмеялся, а вот мне юморить давно не хотелось. И чем ближе я приближался к своему будущему, тем мрачнее становился. Тип, который здесь жил, наверняка знал цену предательству и жизням своих близких, иначе бы не дожил до седых волос. Он не доверял никому, и в какой-то мере я его понимал.

– Шутишь, Ярослав? Ну, уж нет. Я еще пожить хочу!

***

Павел Юрьевич ждал меня в красивом холле вместе с женой – немолодой брюнеткой, худой как щепка, о которой я только слышал, но никогда раньше не видел сам. Пришлось сказать ей пару комплиментов, поцеловать руку и застыть в ожидании – улыбку я из себя выдавить не смог.

А вот она улыбнулась. Правда, очень сдержанно и натянуто, словно отдала дань гостеприимству. Попросила мужа проводить жениха к их дочери. Так и сказала: «Паша, проводи Ярослава к нашей дочери», а я сделал вид, что меня это не удивило.

Надеюсь, я скоро пойму, в какую игру они играют, и выберусь из нее без потерь. А сейчас ответил, что, конечно же, мать твою, буду счастлив увидеть свою невесту.

Иначе какого черта здесь делаю?

***

С тех пор как мне исполнилось восемнадцать лет, женщины всегда смотрели на меня с желанием. А если не с желанием, то уж по крайней мере с любопытством. Я очень рано успел узнать их сучью натуру, чтобы уметь читать по глазам, что именно в них отражалось при взгляде на меня.

Чаще всего я видел предложение. Иногда неприкрытое вожделение, восхищение, ревность… страх. Не помнил ни одной, кого бы я захотел, а она отказала. Не существовало препятствий, всё решали возможности. Этих самок природа обязала подчиняться и приспосабливаться, и меня это полностью устраивало. Настолько, что я не собирался из-за брака что-либо менять в своей жизни.

Даже брака с дочерью самого Корнеева.

Надеюсь моя будущая жена это сразу поймет. А если нет, то придется ей дать понять, кто хозяин положения в семье и за кем первое и последнее слово. Но что я мог сказать наверняка уже сейчас, так это то, что никогда не стану плясать под ее дудку и есть с руки.

Не будет такого. И папа не поможет.

Моя невеста стояла передо мной, спиной к открытому окну, в бледно-желтом платье, с бледным лицом, затененным очками, и смотрела на меня прямо и равнодушно. Как смотрят на диван, на который гостю предлагают сесть.

Я вошел в ее спальню и на секунду мне показалось, что девушку осветило солнце… но только показалось. Наши взгляды встретились.