"Слово "динозавр" происходит от древнегреческого

δεινός («дейнос») – «страшный», "ужасный" и σαῦρος

(«саурос») – «ящер»."

Википедия

"…никто во всем мире никогда не видел настоящих

динозавров. Никто не знает, какие они на самом деле."

Майкл Крайтон "Парк Юрского периода"

– По моему, все-таки, это бред какой-то, первые фильмы у них получались намного лучше, – Марина поморщилась от солнца, которое, после того как они вышли из полумрака фойе кинотеатра, резало глаза самым немилосердным образом, потом раздраженно тряхнула платиновыми волосами и опустила на нос широкие, модные темные очки, сразу сделавшись похожей на голливудскую кинозвезду. Впрочем, она и без очков на нее вполне походила – Вот тогда, действительно, драйв, сюжет, все новое, классное… И динозавры там реально словно живые были, настоящие, помню, как их боялась, прямо до мурашек! А эти – она наморщила носик и помахала перед ним левой рукой, будто отгоняла дурной запах – данный жест у нее изображал крайнее пренебрежение, граничащее с откровенным презрением, – Курята какие-то, а не динозавры. Кидаются на всех, дерутся друг с другом, а не фига не страшно, только смешно!

– Не курята, а настоящие боевые петушки! Петушары! – Влад отсалютовал в пространство полупустой банкой пива, затем, прикончив ее в три могучих глотка, с силой швырнул в сторону урны. И даже почти попал – отрекошетив от края, банка сверкнула на солнце алюминиевым боком, после чего с жалобным лязгом отлетела куда-то в центр украшавшей газон клумбы. Влад с Максом в один голос дружно заржали, а Света поджала свои надутые силиконовые губки:

– Владик, ну не будь таким хрюшей. Тут, конечно, и без того не очень чисто, но если еще и мы все кидать будем…

–… то хоть немного облагородим своим аристократическим мусором эту жопу мира! – подхватил Макс и присосался к своей банке. Удовлетворенно отрыгнул и подмигнул Егению – А, кстати, что думает по поводу пернатых ящерок наш ботаник? Ты, вроде, говорил, что все фильмы смотрел, начиная с самого первого и, вообще, этой галиматьей увлекаешься? Как тебе весь этот бред?

Евгений тяжело вздохнул – идея пойти посмотреть новый голливудский блокбастер, последнюю и заключительную часть нашумевшей трилогии о клонированных динозаврах, судя по рекламным трейлерам, обещавшую превзойти все, что только снималось на эту тему раньше, изначально принадлежала именно ему. В связи с накрывшими страну событиями последних месяцев, западными санкциями и уходом с рынка большей части международных медиагигантов, кинотеатры крупных городов давно уже прекратили показ практически всех европейских и американских фильмов, но в этом захолустье, наверное, и раньше-то не особо обременяли себя соблюдением авторских прав и приобретением каких-то там непонятных прокатных лицензий, а теперь так и вовсе перестали заморачиваться на эту тему. Крохотный курортный городок, куда они два дня тому назад прибыли с твердым намерением, как выразился, с присущей ему железобетонной конкретикой, Макс – "зажечь так, чтоб чертям в аду тошно стало", располагал вполне современным и полноценным кинотеатром, на шесть залов, с очками трехмерной реальности, объемным звуком и прочими подобными примочками, но вот ленты там крутили такого качества, что позавидовали бы даже видеосалоны 90-ых годов. По крайней мере, Евгений не помнил, чтобы где-нибудь еще публике ставили настолько откровенно тряпичные, ужасающего качества пленки, с не менее кошмарной двухголосой озвучкой, явно скачанные с какого-то пиратского торрент-трекера. Но зато, похоже, здесь можно было смотреть даже такие новинки, которые виртуальные флибустьеры ухитрились украсть еще даже до официальных, общемировых премьер. Евгений давно простился с мечтой посмотреть продолжение любимого фильма на большом экране, пусть даже и не в самом лучшем качестве, поэтому, увидев яркий рекламный плакат и с детства знакомую эмблему, не смог удержаться. Вот только он не знал, зачем ему понадобилось, вместо того, чтобы выбрать время и спокойно сходить на сеанс одному, предложить завалиться туда всей компанией – ведь предсказать каким окажется результат, на самом деле, было совсем несложно.

Впрочем, если уж совсем честно, то все обстояло намного хуже. Евгений не только не мог сам себе толком объяснить, зачем позвал этих четверых в кино, заранее зная, что фильм они, мягко говоря, вряд ли оценят, он, вообще, понятия не имел, что сейчас здесь делает и зачем поехал отдыхать с людьми, которых мог назвать, в лучшем случае, случайными и уж совсем не добрыми знакомыми… а про то, в каком качестве они рассматривали его самого, не хотелось даже и думать.

– Ну так чего скажешь, ботаник? – Макс отхлебнул еще пива и хлопнул Евгения по спине – вроде как, вполне по дружески, но при этом весьма ощутимо и даже больно, – Понравились петушки? Я вот считаю, что все это лажа для лохов, типа, показать дешевую экзотику, на деньги развести. А настоящие динозавры были такими реальными, здоровенными чешуйчатыми уродами с три дома размером! Типа, как Годзилла!

Влад, который как раз притянул к себе Марину и пытался неуклюже целовать ее в шею, в то время, как девушка делала вид, что отбивается, разразился гомерическим хохотом.

– Дай пять, братан! Верю в Годзиллу, не верю в петухов! Кстати, а вот реально, если б кто снял фильм где, типа такой Годзилла выходит на махач против громадного петушары, я бы сходил, поглядел. Типа, тот фильм, где он с Кинг Конгом дерется. Все лучше, чем это говно, на которое мы два часа угрохали.

– А я, кстати, согласна, что старые динозавры, чешуйчатые и еще с такими гребнями, как у крокодилов, были намного страшнее и, вообще, как-то внушительнее, – в отличие от Марины, которая встречалась с Владом еще в Москве и с которой у них, вроде как, намечались какие-то более менее постоянные отношения, хотя и, конечно, достаточно своеобразные, произнесшая это Света была местной – Максим подцепил ее на пляже в день приезда, спустя пару часов после того как они тогда выгрузились из автобуса, забросили вещи в арендованные через "Авито" комнаты крохотного частного пансионата, и, не теряя времени, бросились купаться. С точки зрения Евгения, интеллект новой Максовой подружки был вполне живописно обрисован у нее на лице примерно тремя тоннами косметики и силикона, определяясь с такой же точностью, как и основной род занятий. Поэтому сейчас, откровенно говоря, он даже немного удивился тому, что ей, оказывается, известно столько мудреных слов и она даже в состоянии отличить динозавра от крокодила. Впрочем, как показывала практика, особенно, опыт последних нескольких месяцев его жизни, в людях Евгений разбирался исключительно плохо. Точнее говоря – не разбирался совсем. Хуже этого у него, наверное, получалось только выстраивать свои с ними взаимоотношения.

– Ладно, хоть пересидели два часа жары в относительном комфорте, уже неплохо – Макс с металлическим хрустом смял в кулаке пустую банку, огляделся, ища куда было бы лучше ей запустить. Его взгляд обежал набережную, несколько практически пустых кафешек, чудом сохранившийся, по-видимому, еще с советских времен, неработающий тир под ржавой металлической крышей, еще какие-то непонятные, но, определенно, ничуть не менее убогие аттракционы – похоже, в этой всеми богами забытой глуши принято было часов до семи устраивать себе полную сиесту, а немногочисленные туристы, количество которых при таком подходе, вряд ли грозило сильно вырасти, в самые знойные полуденные часы полностью предоставлялись сами себе. Впрочем, подумал Евгений, местных тоже можно было отчасти понять – этим летом, вслед за политическими и экономическими кризисами, на черноморское побережье России пришла полноценная Африка. Казалось бы, этому надо было только радоваться, ведь именно за теплой погодой и освежающим морем, как правило, на юг и приезжают, но вот только подобную жару при всем желании никак нельзя было назвать комфортной. Навалившееся на южные регионы пекло не могло сравниться даже с сухим зноем североафриканских и ближневосточных пустынь, скорее оно дышало чем-то болотным, влажным, тропическим и затхлым, как будто выползшим откуда-то из тех заповедных, самим временем отвергнутых мест, где в кипящей доисторической грязи, в жирном первобытном бульоне, до сих пор тяжело переваливаются блестящие чешуйчатые тела гигантских рептилий – тех самых, которых обожают клонировать ученые из американских ужастиков. И эта вонь заживо гниющего, раскаленного древнего болота перемешивалась с испарениями, хоть и маленького, но далеко не самого чистого города, где и в лучшие-то времена ничего не знали ни о центральной канализации, ни, хотя бы, о своевременном обслуживании септиков. Все это образовывало совершенно непередаваемо ударный коктейль из паров бензина, богатой палитры запахов всевозможных человеческих выделений, источаемой десятками туристических ресторанчиков и кафе, вони дешевого горелого масла, всевозможных специй и еще чего-то приторно сладкого, но от этого ничуть не менее тошнотворного. Омерзительный смрад накрывал побережье примерно часов с одиннадцати и до самого наступления долгожданной вечерней прохлады, надежно выжигая из черепной коробки абсолютно любые мысли, кроме двух – куда от всего этого бежать и где укрыться. Крепкий свежий ветер с моря, правда, несколько исправлял ситуацию, но так везло далеко не каждый день – еще вчера на город, словно колючее шерстяное одеяло, опустился практически полный штиль. Противостоять данному безобразию возможно было только тремя способами – стараться совсем не вылезать из моря, ужраться до свинячьих чертей, когда уже глубоко наплевать на то, какие там вокруг запахи, не говоря уже о погоде, ну, или просто, тихо сидеть себе где-нибудь под защитой крыши и кондиционеров. Первый способ избирали, как правило, только особо стойкие туристы, в основной своей массе обремененные детьми и тощими кошельками – судя по количеству свободных лежаков и нераскрытых зонтиков на отлично просматривавшемся отсюда пляже, таковых набралось не слишком много. Все остальные пытались по мере сил, а так же наличия здоровья в сочетании с материальными возможностями, активно сочетать друг с другом второй и третий варианты, поэтому в настоящий момент, на площади перед кинотеатром, точно так же, как и на протянувшейся вдоль берега балюстраде и далее, на набережной, народ практически полностью отсутствовал. Неудивительно, что обслуживающий персонал всех этих аттракционов и забегаловок, так же отнюдь не горел желанием работать.