— С-сума-сшедшая, а я думал — врач, — раздался голос мальчика.

Я попыталась, несильно напрягая веки, взглянуть. Но они не разлипались.

— У меня поросенок кожу съел на лице? — прошептала я.

— Нет, — ответил мальчик, — блестит только. Я думал, врач пришел. Папа вышел доктора встретить.

Врачам я никогда не радовалась, а тут сразу поняла всю важность и необходимость медицины. Я с трудом прошептала сквозь стянутый рот:

— Скоро?

— Наверное. К животным «скорые» тоже быстро приходят, — сказал мальчик.

— Мы часто вызываем, — перебила девочка. — Принц краску выпил. Много. А раньше у нас свинка умерла.

Дверь пытался кто-то открыть. Я не пускала и даже зарычала от напряжения.

— Да чего ты, пусти, — уговаривал меня мальчик, — это мама, наверное.

Как я ни упиралась, меня сдвинули дверью.

— Что с тобой, Кира? Открой глаза!

Мамины пальцы ощупывали, гладили веки. Мама всхлипывала:

— Это от свиньи, не зря их в дом не пускают. Началось или рожистое воспаление, или свинка.

— Тамара, стыдись! Ты человек с высшим образованием, а несешь… Тоже мне биолог… «Свинка».

— Ох, Зита, если бы с твоим ребенком… ты бы тоже все перепутала. Прости! Зита, прости.

У тети Зиты детей не было. Я никогда не думала, что мама меня так любит. Просто никогда, никогда она так за меня не переживала.

— Ах, это такой пустяк! — радостно воскликнула тетя Алиса. — Я догадалась, в чем дело. Олежек, намочи полотенце. Девочку уложим на его диван. Леночка, убери за Принцем — он напачкал.

Во время распоряжений тети Алисы меня, поддерживая, отвели и помогли лечь на что-то такое неровное и жесткое, словно из булыжников, что я и про лицо забыла. Очень хотелось очутиться сейчас дома, на моем мягком диване, и чтобы не только мама, но и бабушка сидела рядом и держала меня за руку.

— Это от свиньи! — сжимая мне руку, горестно повторила мама.

— Так все хорошо было, я прямо… Милочка, не вой!

— Не винись, Изольда! Девочки! Милые! От Принца зараза? Он же с детьми спит в одной комнате. А у девочки белок от яиц стянул кожу. Это полезно.

И тетя Алиса стала осторожно, но крепко вытирать меня.

— Я каждый день делаю белковые маски, это так омолаживает кожу лица. Только зря ты, Изольда, яйца везла из Ленинграда.

— Ты же писала, Алисочка, сейчас вспомню… так… «Невозможно достать кормовую свеклу в Москве, даже сахарной не купить. Про крапиву, лебеду и прочий комбикорм и говорить не приходится…» А потом у тебя что-то про яйца сразу: «маски из яиц». Я ведь не знала, что у тебя поросенок. Думала, из сахарной свеклы будете сахар делать. Так туго с комбинированной едой, что даже про крапиву и лебеду шутишь: мол, скоро есть придется.

С лицом у меня стало все в порядке, и я спросила:

— Как это — маски из яиц?

Тетя Алиса посмотрела в сторону двери, прислушиваясь.

— Врача долго нет. Принц краску выпил. Кажется, «белила» называется. Вы не в курсе, это очень опасно? Вы, кажется, биолог?

— Животных не кормят краской, — ответила мама. — А вы его сами?… Или на бойню?

— Тамара, разве я Милочку смогу зарезать на колбасу? У Алисочки доброе сердце.

— Ах, это наше несчастье. Третий год подряд берем свинок: Леди, Каннибал, теперь Принц. Врачи с ног сбились, без конца вызываем. Говорят: «Корма нужны специальные». А где их достать? И еще свиньи чувствительны к газу.

— Я думаю, все дело в этом. Наверное, нужно не включать газ.

Тетя Зита говорила очень серьезно, хотела еще что-то сказать, но я ее перебила:

— Мальчик!

— Олег его звать, — недовольно напомнила тетя Зита. — Алисочка, в сетках мясные продукты для Милочки, а на вокзале в камере хранения мешок сахара, два мешка картошки…

За дверью повизгивал поросенок, взлаивала визгливо Милочка. Я слушала про мешок пшена, вспомнила присевшую от тяжести поклажи маму на вокзале, поглаживала каменистую поверхность дивана и подумала: «Узнать бы про диван и уйти отсюда».

— Олег, у тебя под ковром булыжники спрятаны?

Олег вскочил со стула и встал «смирно».

— Скажете тоже. — Он застенчиво улыбнулся. — Это папа нам с Леной лежанки горбылями накрыл.

Одет Олег был необычно, как в фильмах про старое время. На нем была серая рубашка до колен, на талии стянутая простой веревкой. Стриженная наголо голова тоже казалась серой из-за отросших немного волос. Ответив, Олег опять сел.

Я отогнула коврик на тахте, посмотрела на полено с зеленовато-серой корой. Тетя Алиса откинула коврик с тахты наполовину.

— Я настояла на осине. Муж хотел делать «спартанскую спальню» из сосны, но я считаю, что претенциозный запах, как резкие духи, не годится для детской спальни. Вы чувствуете этот горьковато-терпкий аромат свежести?

Если бы тетя Зита не посмотрела на меня строго, я бы рассмеялась.

— Олег, покажи Леночкину тахту — она из березы.

Мама стала усиленно принюхиваться.

— Не надо, — попросила я ее шепотом. — Вспомни тюльпаны.

Моя мама с самого рождения не чувствует запахов.

Мы пришли к Нине Константиновне в день рождения. Папа преподнес ей большой букет тюльпанов от нас всех. И тут мама сказала: «Придется вам на ночь вынести их в коридор, может, от их запаха голова разболится». — «Томочка, тюльпаны не пахнут, — удивилась Нина Константиновна. — А, поняла, ты шутишь!» А мама потом допытывалась у папы, поняла или нет Нина Константиновна, что мама не чует. «Да какая разница: чуешь, не чуешь? Притворяться хуже», — сердился папа.

А сейчас я просто завидовала маминому недугу. В комнате пахло не осиной и не березой, а поросенком.

Тетя Алиса прикрывала «спартанские ложа».

— Мы с мужем разделили воспитание детей. Олег, взгляни на Принца. Я прививаю им любовь к природе, к сельскому хозяйству, а муж…

Не успел Олег выйти, как в дверь заглянула тоже стриженная наголо Леночка.

Не хотела бы я иметь папочку, который стриг бы меня наголо и заставлял при разговоре со старшими вскакивать, словно на физкультуре по команде «смирно».

— Принц икает! — сказала Леночка.

— А Милочка? — спросила тетя Зита.

— Она не икает.

— У свинок такое хрупкое здоровье, — всхлипнув, сказала тетя Алиса.

— Может быть, им нельзя жить в городе? — мягко спросила мама.

— Только ради детей, только из-за них я жертвую здоровьем Принца. Раньше у нас была кошка… Прости, Изольдочка! Кошка Зита и спаниель Бой. Что же получалось? Прихожу с работы, спрашиваю Олега: «Кормил?» Леночка еще не родилась тогда. Отвечает: «Да, мама, кормил». Кошка у ног моих на кухне трется, а собачка с порога следит за мной голодными глазами. Вижу, обманывает меня сын. «Почему за кошкой не убрал?» — спрашиваю. «Она только что. Не успел». А как-то увидела, как он с Боем гуляет. Бою к кустику надо, а Олег волочит его на поводке за собой, о собачке и не думает…

Тетя Алиса замолчала, прислушиваясь к двери, а мама с тетей Зитой переглянулись. Мне кажется, они подумали о том же, что и я: Милочке здесь будет плохо.

— Пора нам, — сказала мама, — хочется Москву поглядеть, хоть немного, до поезда. Мы с Кирой впервые здесь. Даже на поезде дальнего следования впервые ехали…

— У людей горе!

Тетя Зита подошла к подруге и обняла ее за плечи.

— Мне не до музеев. Рассказывай, Алисочка!

— Только не подумайте… Олежка обожает животных. Сам тогда и щенка, и котенка принес. Умолял разрешить ему их держать, хотя мы с мужем не были против. Леди появилась у нас случайно. Знаете, как носят с базара на юге кур, поросят, индеек?

— Это ужасно, — содрогнулась тетя Зита, — за лапы головой вниз.

— Свинку Леди я привезла оттуда. Думала, поживет у нас немножко и отдам в совхоз. Она-то и отучила Олега обманывать, она-то научила его, как нужно с животными обращаться. Вовремя не накормил — такой визг поднимала, соседи в двери стучали…

— А куда вы собаку дели и кошку? — не выдержав, перебила я.