– Государь, ваш кофе.

Он поставил передо мной поднос, где нашлись в том числе и бутерброды, и вполголоса доложил:

– Государь, все команды отданы, мои люди заряжены. Предварительно ничего настораживающего в настроениях в Городе не выявлено. Но мы работаем.

Киваю.

– Благодарю, Евстафий. Держи руку на пульсе.

Мой шеф личной тайной разведки склонил голову и исчез за дверью.

Отпив из чашки, задумчиво гляжу куда-то туда, в пространство за окном. Холодная в этом году зима. И в Ромее холодная, и в особенности в России. Очень мало выпало снега, да и осень не радовала крестьян обильными дождями. Август прошлого года уже показал ощутимое падение урожайности в половине европейской части России, а осень лишь усугубила ситуацию.

Что ж, откровения сбываются. То ли ещё будет…

Разумеется, я Маше не рассказал о приснившемся мне сне. Но уже с утра принялся энергично принимать меры по усилению безопасности. Да, я отдавал себе отчет в том, что это всего лишь дурацкий кошмар, но он был настолько пугающе реален, что игнорировать его я не мог. Само моё попаданство сюда из 2015 года было необъяснимым чудом само по себе, да и после этого случались ситуации, когда я, будучи настороже, умудрялся избежать катастрофы, а иногда и гибели. Так что, как говорится, береженного Бог бережет. Благо ни перед кем в своих действиях или повелениях я отчет был держать не должен.

И не собирался.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. ОРАНЖЕРЕЯ. 1 февраля 1921 года

Маша уютно расположилась на какой-то тахте, обложившись подушками и прочими подушечками, а самая главная её ценность была устроена с максимальным удобством. Императрица что-то с интересом читала, привычно держа правую руку на животе.

Вокруг порхали и пели птицы, журчали ручьи, фонтаны и искусственные мини-водопады, колыхались листьями экзотические деревья.

Целую её в губы.

– Что читаешь, любовь моя?

Жена, не поднимая глаз от книги, ответила спокойно:

– «Мертвые души».

– А… а почему именно это?

Маша пожала плечами.

– Хотя бы потому, что я, к стыду своему, не всё читала из господина Гоголя.

Я кашлянул и поинтересовался:

– И как?

– Господин Гоголь, как всегда – на высоте. Очень вкусный русский язык. Книга тоже хороша. Чичиков, Манилов, Ноздрев, Собакевич, Коробочка, Плюшкин – все раскрыты максимально колоритно. И читается очень легко.

Не зная, что сказать, усаживаюсь на диван напротив, но жена просит:

– Миша, присядь рядом со мной.

И вот мы уже сидим вместе, она положила голову мне на плечо и вздохнула:

– Знаешь, Миша, что-то мне грустно. Какое-то томление в душе. Словно я в поезде, который вот-вот увезёт меня из родных мест, страница моей жизни перевернется и всё, что дорого сердцу, останется там, на привычной платформе…

Тут звук над головой привлек мой слух. Спрашиваю настороженно:

– Это что, кукушка?

Маша кивнула.

– Но… гм… кхе-кхе… откуда она здесь?

– Привезли с новой партией птиц.

Кукушка прокуковала несколько раз, резко замолчала, и лишь хлопанье крыльев указывало сторону, куда она упорхнула.

– Кхе-кхе…

Я перевел дыхание.

– В общем так, любимая. У меня сейчас большое совещание, но после этого я вернусь к тебе, и мы проведем вечер вместе.

Маша с интересом спросила:

– Споёшь мне?

Киваю.

– Столько, сколько захочешь.

Улыбка.

– Ну, тогда иди на своё совещание, мой любимый стратег.

Уже в дверях, она меня окликнула:

– Миша.

Оборачиваюсь.

– Да, солнышко?

Маша серьезно смотрела мне в глаза.

– Миша, всегда знай, я люблю тебя…

У меня было тяжело и тревожно на душе, когда я закрывал дверь между нами…

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 1 февраля 1921 года

Мы заседали уже третий час, да так интенсивно, что у многих из присутствующих уши в трубочку сворачивались от острого желания курить, а поскольку дымить у себя в кабинете я не дозволял, то вот уже второй раз пришлось объявлять перерыв на четверть часа. Убедившись, что никаких новостей касаемо Маши не поступило, я распорядился насчет кофе и, по своему обыкновению, стоял у окна, глядя на Босфор.

По Проливу шёл оживленный трафик, что неудивительно, с учетом того, что Проливы не замерзают. Вообще, география Проливов и самой Ромеи максимально способствовала торговле. Мне до сих пор не очень-то понятно, как туркам удалось привести Город и свою империю в столь унылое состояние. Столько веков бесконечного упадка и длинной череды проигранных войн. Пока Великая война нашими с болгарами руками их не добила окончательно…

– Ваш кофе, государь.

Киваю.

– Благодарю, голубчик. Поставь на кофейный столик в углу.

Кофе на столе. Дверь закрылась. Господи, вот уже третий час мы заседаем. Гори оно всё огнём. Китай. Японцы. Американцы. Сахалин и Камчатка. Маньчжурия и Монголия. Восточный Туркестан и Афганистан. Зачем я здесь?

Стук в дверь. Господи, вновь совещание. Опять и снова.

– Да!!

Испуганный адъютант:

– Ваше всевеличие…

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА

V. Uliani d’Herbenville[1]. «О прогрессивном империализме Г. Кроли и сути „освобожденчества”». «Bandera rosa»[2]. 24 января 1921 года

В последнее время некоторые наши товарищи сильно увлечены работами американского реформиста Герберта Кроли[3]. В своей совершенно буржуазной «Новой Республике» прошлый год он печатал отчет о поездке в Россию и Европу. Наши модераты (пер. – умеренные) нашли в словах этого прогрессивиста «много созвучного с ультраимпериализмом Каутского». Некоторые даже думают, что в России этот перерастающий в социализм уклад почти наступил. Нет и ещё раз нет!

Изменился ли за пять лет после опубликования моей работы «Империализм как высшая стадия капитализма» экономический строй в России или в Европе? Конкуренция стала отыгрывать рынки у монополии? Монополистические союзы не продолжают делить мир и вывозить более капитал, чем товары? «Великие державы» перестали делить мир? Думаю, что на все пункты честный марксист ответит: нет! И то, что после Великой войны одни из государств и монополий ослабли, а молодые хищники Россия, Германия и САСШ откусывают от дряхлеющих империй кусок за куском, иногда просто разрывая их, только подтверждает это. Ещё Энгельс отмечал, что «прогрессизм и экспансионизм идеологически соответствуют друг другу». Недавние захваты русскими Маньчжурии и Кувейта, аншлюс Германией Австрии, а Румынией Трансильвании прекрасно показывают, что территориальная экспансия – и есть буржуазное понимание прогресса.

Нам дела нет, успеют ли САСШ занять свое место в «эстафете мировых империй», или «через тысячелетия пальма первенства снова вернется к Новому Риму». Кроли не там ищет. Но надо отдать должное: он верно подметил общность германского, русского и североамериканского империализма. За словами о том, «что и Римская империя была естественным продолжением Римской республики, распространяя власть империи на новые народы и эмансипируя большую часть её жителей до равного положения с гражданами Рима…», американский журналист разглядел общность экономики и политики при различных государственных формах.

Объединив американскую «прогрессивистскую республику» с европейскими «прогрессивистскими монархиями», Герберт Кроли отмечает, что сами условия хозяйственной жизни и классовой организации диктуют им общее направление развития, и «по сути, все передовые экономические страны объединяет «прогрессивный империализм». Кроли останавливается в одном шаге от того, чтобы честно сказать, что всемирные монополистические кланы ставят все достижения прогресса на службу укреплению собственной власти и более глубокой эксплуатации колоний и собственных граждан. Но мы марксисты, не можем позволить себе роскоши не сделать к правде этого решительного шага.