– Артём, давай ты сам сначала попробуешь? – улыбнулась Марина. – Мне нужно не это. Ты знаешь, ради чего я отказалась от стажировки в HR, которую мне в том году в универе предлагали!

Девушка заметила, что Артём хотел ещё что-то возразить, но вместо него услышала того, кого предпочла бы не слышать:

– Ну и дура!, – Гголос шёл в комплекте с язвительной ухмылкой.

– И тебе привет! – выдохнул Артём.

Он закатил глаза и зашагал в кухню, намереваясь, вероятно, попасть на мойку. Девушка была бы рада куда-нибудь уйти, но её единственная гостья пила кофе, сросшись с телефоном. Марина прижалась спиной к барной стойке в ожидании, что её позовут.

– Ты достала со своими сказками про стажировку! – Никита вальяжно опирался локтем на барную стойку и смотрел в упор на девушку. – Я думаю, дело в одном из двух.

Марина поймала взгляд гостьи и с радостью отправилась к ней. Она с трудом удержалась от того, чтобы напомнить Никите, что локти на зону раздачи не ставят. Марина принесла счёт по просьбе рыжеволосой девушки, обогнула барную стойку и вошла на мойку. «Артём, мне нужно рассчитать стол», – попросила она. После этого забрала у гостьи счёт и вручила Артёму, прибывшего в бар с целым подносом чашек. Никита выпрямился и наблюдал за Мариной.

– Я продолжу, – заявил он после того, как девушка вынесла сдачу, а Артём снова удалился из бара. Парень растягивал каждое слово, зло улыбаясь: – Ты или трусиха, или врушка. – Он достал чайную ложку, закрученную в салфетку из железной формы, и принялся медленно её разматывать. Марина чувствовала, что закипает. – Ты просто испугалась и слилась со стажировки или…

– Знаешь, Никита… – начала Марина.

– Или не было никакой стажировки! – выпалил официант. – Ничего тебе не предлагали!

Это было слишком! Марина съёжилась, будто от холода. Дышать стало сложнее. Обида застряла в горле, девушка не могла её проглотить. Как он смеет так с ней говорить?! Она серьёзнее всех в мире относится к карьере! Да и как иначе? После того, чем пожертвовали родители… Пол уходил из-под ног, оставляя её бестелесным существом, парящим над ним.

– Ты ничего не знаешь обо мне, – выговорила она, глядя в упор на Никиту, размахивающего чайной ложкой. – Я не распыляюсь на то, что не приводит к моей цели. Но за любую возможность, за любой намёк на неё, я схвачусь, не задумываясь.

Никита продолжал криво улыбаться, а Артём вернулся со стаканами. Их он тоже принялся натирать и раскладывать по местам.

– Однажды я буду вести психологические тренинги, – добавила девушка с вызовом. – Нравится тебе это или нет!

Никита начал хлопать. Выглядел он гротескно. Светлые прямые волосы зачёсаны назад так, чтобы лоб казался выше, что будто бы компенсировало невысокий рост.

– Нормальные психологи деньги зашибают ещё до окончания универа. Или после курсов. Хотя я вообще не понимаю, чему там учиться!

– Действительно, Никит, зачем чему-то учиться?! – вспылила Марина, но Артём прервал её:

– Вы тут стоите оба, гостя пропустили! Паша пошёл меню подавать. Вы хоть поздоровались?

– Толя, ты меня не слушаешь!

Высокая девушка с лунным цветом волос села за стеклянный стол прямо напротив собеседника. Выглядела она немногим старше тридцати. Кофе уже стоял рядом с ней на термоподставке. Она подвинула чашку к себе и вдохнула аромат. Это делало её похожей на героиню рекламы.

Мужчина перестал беспорядочно водить ручкой по странице ежедневника и посмотрел на жену.

– Нет, Кать, извини. Я не пойду с тобой к Иванеевым. Мне не до того…

– Что с тобой происходит последнее время? На работе что-то не так? Уволился кто? – Её голос звонко отскакивал от стен и шкафов кухни.

– Пока нет, – ответил он с грустной улыбкой и замолчал.

Катя не выносила, когда муж замыкался в себе и не говорил о том, что беспокоит.

– Для тебя нет нерешаемых проблем, ведь так? Кто бы ни уволился, ты всегда знаешь, кем его заменить и как натренировать недостающие навыки. – Катя осторожно поднесла американо к губам.

– Не всех можно заменить, – заметил Толя.

Пальцы коснулись чашки с капучино, который он уже попробовал, и принялись обводить рисунок. Серебристая гравировка на тёмно-синем фоне повторяла эмблему сети – силуэт чашки с тремя кругами выше неё. Они с Иваном решили так изобразить кофе с маршмеллоу, хоть и назвали заведение в итоге «Мармеладка». Эта надпись красивыми письменными буквами огибала силуэт рисунка полукругом.

– Уверена, в вашей сети есть только два абсолютно незаменимых человека и один из них ты. – Катя улыбнулась и потянула свою чашку к губам. Но тут же фыркнула, потому что обожглась.

– Надеюсь, это не так, – наконец произнёс он.

– Что это значит? – Голос жены выдавал тревогу. – Что плохого в том, что ты сможешь заменить того, кто уходит?

Анатолий вздохнул. Он вспомнил, как они с Иваном разрабатывали концепцию кофейни. Думали о сочетании тёмно-синего с желтым. Но Катя предложила заменить жёлтый на персиковый. И теперь в кофейнях сети персиковые стены и часть диванов.

– Я не об этом. Надеюсь, одного из двух всё-таки удастся заменить.

– Что? Что с Иваном? Он болен? А я к тебе с глупостями пристаю! – Она вскочила и заходила по комнате. – Ему можно чем-то помочь? А как же Ольга, дети? Им же и 10-ти нет обоим…

– Успокойся, с Ваней всё в порядке.

– Теперь мне страшно. Скажи, что происходит, пока не надумала себе чего. – Она опустилась обратно на стул и смахнула слезу.

– Катя, всё хорошо, просто…

Звуки кухни провалились в пустоту, как вода сквозь песок. Анатолий подбирал слова.

– Ты со всем справишься! – Катя снова наполнила звоном помещение. Она положила ладонь на руку Толи. Он заметил, что её карие глаза тоже отлично смотрятся на фоне оливковых шкафчиков. Катя всегда говорила, что она выбирала кухню под Толин цвет глаз. – Ты профессионал! Учебный центр «Мармеладки» только твоя заслуга. Я молчу про остальное… Вы с Иваном построили сеть из тридцати пяти кофеен!

– Уже 37, – спокойно заметил Анатолий.

– Тем более! То ли ещё будет?

– Интересный период жизни был. – Толя внимательно посмотрел на жену. – Восемнадцать лет я вложил в сеть. Невероятно люблю её.

Катя откинулась на спинку стула и начала наконец пить кофе. Напряжение спало.

– Но я так больше не хочу… – Голос Толи прозвучал тихо, почти беззвучно, но Катя вскочила со стула, будто от выкрика. Чашка всё ещё оставалась в руке. Содержимое частично расплескалось на платье, но она не обращала на это внимания.

– Не понимаю… – прошептала она. – Что ты задумал? Последние пару лет наконец-то не живёшь на работе круглые сутки. Всё более-менее работает без вашего с Иваном ежеминутного вмешательства!

Катя почти перешла на крик. Она поставила чашку в раковину, так и не допив.

– Я знаю, – просто ответил он. – Но мне скучно, понимаешь? Когда мы открывались, я не знал, как сильно меня затянет. И как надолго. Ты помнишь, я хотел другого?

– Не представляю тебя где-нибудь ещё, – отозвалась Катя сдавленным голосом, стоя напротив раковины.

Толя подошёл к жене и обнял её.

– Мне скоро сорок, а я так и не попробовал то, чему собирался посвятить жизнь.

– Ты не знал тогда, как тебе понравится делать «Мармеладку», выстраивать бизнес-процессы. Ты не сможешь без этого! – В голосе Кати слышались слёзы.

– Не знал, – согласился Толя, положив подбородок на Катино плечо. – Но если не попробую сейчас, то больше не будет ничего нового, никаких побед.

Катя пробовала повернуться, и Толя расцепил руки.

– Что ты планируешь делать? – строго спросила она, вытирая слёзы. Двадцать лет назад ты хотел заниматься тренингами. Ты ведёшь их в учебном центре «Мармеладки». Что тебя не устраивает?

Глаза жены были близко-близко. Толе хотелось отодвинуться, но он не решался.

– Это совершенно другие тренинги, – мягко начал он. – В учебном центре мы обучаем сотрудников навыкам, необходимым им в работе. Официанты учатся обслуживать столы, бариста – готовить напитки, повара – блюда, а менеджеры – выполнять управленческие функции. Но никакой трансформации человека в процессе обучения не происходит. Он не приобретает новые, более жизнеспособные модели поведения. Не работает над своими проблемами.