Катан отсутствовал в оду весь день. За мной то и дело присматривали другие азгары. Он мне не доверял. Несмотря на то, что я рассказала все и принесла ему победу. Ну что же. Придется как-то это пережить. Когда-нибудь я смогу. Настолько разбитой я себя еще никогда не ощущала. Даже радость победы над Атори не позволяла взять себя в руки. Хотя, конечно же, это далеко не конец битвы.
Вечером я выудила из маг-хобо пару бутылок вина и принялась пить прямо из горлышка. Душевная тоска все больше распространялась. Сковывая внутренности тугим жгутом. Мне не хватало Кьяллака. Мои чувства к нему словно усилились еще больше. Это было сильнее меня. Даже вино не заглушало мое рвущееся к нему сердце. Я не могла объяснить это состояние. Как будто ломка зависимого человека. Я предполагала, что мне будет нелегко, но не думала, что настолько.
Ночью раздался негромкий стук в мои покои. Накинув на себя простыню, я направилась к двери. Она распахнулась до того, как я коснулась ручки. В дверях стоял Кьяллак. На его одежде проступали пятна крови. А его лоб был рассечен, чуть ближе к виску. Он сражался! Мое сердце подпрыгнуло от волнения. Азгар нахмурился, поджав губы. Осмотрев меня с ног до головы. Мне до покалывания во всем теле, хотелось накинуться на него, но я себе запретила.
— Завтра сюда доставят Елену. — без приветствия произнес он, — Я хочу, чтобы никто не знал о случившемся с тобой. Даже твоя мать.
— Да, катан. Я не собиралась болтать. — покорно кивнула. Что я могла еще сказать.
— Она знает лишь то, что ты добровольно перешла на нашу сторону. И посодействовала, поделившись кое-какой информацией. Какой именно ей тоже знать необязательно. Тебе придется врать. — он говорил весьма сухо и черство.
— Я понимаю. Проблем не возникнет. — заверила его.
После чего он развернулся на пятках и ушел. А я, прикрыв за собой дверь, тихонечко сползла по ней вниз. Обхватив свои колени, снова разрыдалась. Мне придется это пережить. Когда война закончится. Ясно, что когда Атори убьют, меня выставят вон. Мне необходимо научиться жить так, будто между нами ничего не было. Святые небеса! Как же больно это осознавать! Я никогда в жизни так сильно не влюблялась. Умела контролировать и отключать свои эмоции. Но не с ним. С ним все было нелегко.
Как и сказал катан. Мою Елену доставили в оду ранним утром. Ее присутствие немного облегчило мои душевные переживания. Она вновь рассказывала мне свою историю любви с фениксом. А я делала вид, что слушала ее впервые. Я была рада переживать с ней ее счастье. Моя мама заслужила почувствовать себя настоящей, любимой женщиной. Это заставляло меня думать о том, что моя жертва была не напрасной. Тем более, мама ждала ребенка.
Соррат и Санас вместе со всеми отправились на штурм Этима. Теперь у Атори с Арле не было защиты. И азгары решили атаковать сейчас, пока они слабы, как никогда. Но семейке Кша удалось улизнуть от азгар. Об этом я узнала подслушав разговоры кухарок. Азгары потеряли след. Не было никаких догадок, в каком направлении искать.
Королева с братом, словно сквозь землю провалилась. Их не удавалось отследить уже несколько дней. Это создавало довольно нагнетающую атмосферу. Все это время катан словно нарочно избегал меня. А на мою просьбу поговорить с ним, просто отклонил ее. Даже не лично, а через того же азгара, которого я просила узнать, не примет ли меня Кьяллак. Я всего лишь хотела предложить им помощь. Потому что считала, что смогу быть полезной. Я вспомнила о той пещере, в которой мы тогда оказались с Атори. Возможно, они с братом скрывались именно там. Передала свои догадки катану через Малека. Ответа мне так и не последовало. Находиться в этом оду становилось невыносимей. Я уже мечтала, о том, чтобы все это поскорее закончилось. И я могла уйти отсюда.
Внеся такой неоценимый вклад в эту войну, я осталась не у дел. Мне даже спасибо, никто не скажет, потому что никто и никогда не узнает, что я сделала. Нет, мне не нужно ни чье признание и благодарность. Просто я, видимо, слишком наивная, потому что представляла себе все совсем иначе. Не следовало жить в иллюзиях, Алира. Мне нужно было лишь внимание одного мужчины. Для которого моя любовь и мой поступок ничего не значат.
Каждую ночь. Вот уже третью неделю меня мучила тоска по Кьяллаку. Они так и не смогли найти Атори с Арле. Я больше не видела его. Да и не пыталась найти повод для встречи. Все прекрасно понимала. Вот только унять свою бешеную любовь к нему, мне никак не удавалось. Я изнывала от мыслей о нем. От мыслей о наших прошлых ночах. Как он признался мне тогда, что любит. Какие слова говорил, когда меня исцелили после стычки с магами. Все это разрывало, не давая уснуть по ночам. Вот он в моих воспоминаниях, такой пылкий, чуткий и любящий. И холодный, отстраненный сейчас.
А затем, в одну из ночей на Тарзас напали. И теперь, когда я не была так ценна, мне не нужно было слушать ни чьих приказов и прятаться. Поэтому, убедившись, что моя мама вместе с домочадцами оду отправились в безопасное место. Я схватила свой балис. Отыскала в оружейной еще один подходящий мне по руке клинок. И ринулась в бой. Мне хотелось быть полезной и выместить на ком-то свои обиды. Я понимала, что веду себя безрассудно, но ничего не могла с собой поделать. Знала, что толку от меня мало и все равно рванула навстречу магам.
Теперь я видела бой изнутри. Повсюду летели огненные сферы, врезаясь в оду и ришмы. Сжигая все на своем пути. Тут и там дрались маги с азгарами. Несчастный народ разбегался кто куда! Плакали перепуганные дети. На земле лежали раненые.
Боец из меня был никудышный, поэтому я попыталась помочь найти укрытие всем, кому смогла. Старалась не попадаться магам на глаза. Если и сталкивалась с ними, бросала в них парализующий порошок. Их добьют азгары. Я бегала от ришмы к оду и обратно. Ришмы были хлипкими и ненадежными, а в оду можно было постараться укрыться от огня. Я помогала пострадавшим добраться до укрытия и бежала к новым. Узнавший меня среди толпы Оли последовал моему примеру. А за ним и другие мужчины. Кто был похрабрей. Это означало, что мои старания были не напрасны. Мы сможем спасти больше народа.
За одним из поворотов, я столкнулась лоб в лоб с Арле. Хотела было отскочить от него и скрыться. В этой суматохе он не мог меня узнать, а парализующий порошок уже закончился. Но этот отморозок, сощурив глаза, оценил ситуацию очень верно. Острый ум мага не провести. Он пошел на меня, тесня к полыхающим стенам.
— Воровка? Алира, если не ошибаюсь. — все-таки, признал он меня. Это было очень и очень плохо.
— Все не так, как кажется. — попыталась соврать я.
— Да брось ты! — расхохотался он, — Решила переметнуться? — резко выбросив руку вперед, он схватил меня за горло.
Я почувствовала, как его пальцы начали сжиматься на моей коже все крепче. Мне не хватало воздуха. Он поднял меня над землей. Явно намереваясь швырнуть в огонь. Полыхающий позади. Попыталась вонзить в него клинок, но он перехватил его, отбросив подальше. Силы были не равны. Я вцепилась в его руку ногтями и попыталась упереться в его грудь коленями. Но лишь соскальзывала. Ощущая, что вот-вот потеряю сознание.
Внезапно Арле отлетел в сторону, а я завалилась мешком к чьим-то ногам. Восстанавливая дыхание, схватилась за горло, растирая его. Уставившись на ботинки, явно принадлежавшие какому-то азгару. Подняв вверх глаза, вздрогнула всем телом. Это был Кьяллак. И он гневно сверлил меня взглядом.
— Ааа! — протянул Арле, выбираясь из обгорелой кучи древесины, — Любовничек примчал спасать свою шлюху. — его слова сочились ядом.
Катан медленно перевел свой испепеляющий взгляд на братца королевы. И началась их смертельная пляска. Это сражение было куда серьезней и кровавей, чем я видела, тогда в пустыне. Арле был соперником посерьезней. Кьяллак атаковал его в полную мощь. Желая отнять жизнь. Но маг не был намерен сдаться просто так. Атакуя азгара заклинаниями. Которые тут же поглощало пламя.
Сейчас пламя катана было нестабильным. Он ведь еще не проявлен в этой реальности. Поэтому, когда огонь подводил, азгару, приходилось очень искусно изворачиваться, подпрыгивая в воздух. Я понимала, что мне нужно бежать отсюда подальше, но не могла заставить себя сдвинуться с места. Страх за Кьяллака лишал здравомыслия.
