Евгения смотрела на любимого, седина покрыла его виски, после всего произошедшего с ними и она всё понимала. Ветер трепал золотые локоны, выпавшие из шапки, взгляд её был печальным.

— Здоров друг! Ты как сам, после того случая? — сходу спросил Пашка, пожимая руку старого приятеля и соратника.

— Рад тебя видеть «бро»! Да на даче жили. Хорошо, что дом далековато находится, так бы разграбили. Питались тем, что я на всякий случай припас, — произнёс Витя.

— Ну, вот и всё. Жаль, что так вышло. Но ты сделал свой выбор и мы не в праве тебя осуждать, — сказал Трошев, стараясь не смотреть в глаза товарищу, чтобы не расчувствоваться.

— Спасибо друган, что понимаешь. Каменского жаль, ужасная смерть. Женя видела материалы дела. Смахивает на какой — то страшный ритуал. Его пытали, подвесив за ноги, а после вспороли, как форель. Собаку во дворе, тоже убили, — ответил «Рыба», закуривая сигарету.

— Я слышал. Земля ему пухом, хороший человек был. Честно сказать, сейчас ни чему не удивляюсь и ни чего уже не боюсь. Твоего питомца жалко. Смерть сейчас, стала делом привычным, — произнёс Пашка, поправив автомат, болтающийся за спиной.

— Не говори, не получилось её выходить, после того взрыва. Да может оно и к лучшему, всё равно забрать с собой не вышло бы. И от Васи нет вестей, — задумчиво проговорил Витька.

Тут он обратил внимание на их внешний вид, сказав:

— Вы где так прокоптились?

Вот из-за бугра появился Толик. Он шёл не спеша, смотря под ноги.

— Чтобы согреться на улице, кидаем в бочку всё подряд, что найдём в офисах или магазинах. Что теперь поделать, придётся потерпеть. А там глядишь, заживём, как у Христа за пазухой, — невесело произнёс Трошев. Верил ли он сам в сказанное, ответа на это у него пока не было.

«Рыба» не хотел снова утопать в тоске и печали, поэтому решил отвлечь друга от тяжёлых мыслей, вопросом о флаге на их грузовичке.

— Это ж, задумка Антона вроде. Что хоть о нём слышно? — спросил он у Паши, указывая в сторону изображения на автомобильной двери.

— Нам этот символ по духу и в подразделениях анклавов поддержали. Мы ведь за возрождение нашего народа. Сильная нация — сильная страна, сам знаешь. С Антохой всё хорошо, где — то в Батырхейме, проходит подготовку в тренировочном лагере «Джокера». В конце зимы должен приехать, — ответил ему «Тролль».

Подошедший Толя, поздоровался с Витьком и обнял его по-приятельски.

— Что у тебя с лицом? — спросил «Рыба».

— Пчёлы покусали, — ответил он, улыбнувшись и поправив бинт.

— А не фиг мёд воровать, — сказал Витёк, смеясь.

Друзьям было хорошо вместе. На мгновение, отступили все невзгоды и разочарования. Как будто и не было этой кровопролитной схватки, а был обычный выходной день.

В небе показался самолёт. Сделав круг, он стал заходить на посадку.

— В тех-то краях, что думаете делать? — спросил Трошев, посмотрев за горизонт.

— Пока на запад континента, к отцу заскочим. Потом через Атлантику, туда, где теплее и спокойнее, — ответил ему друг, закидывая сумку на плечо.

— Удачи вам. Дай Бог ещё свидимся, — заканчивая диалог, сказал Паша. На прощанье они крепко обнялись.

Толя, сказав слова напутствия в дорогу, так же пожал руку «Рыбе».

— Берегите себя, времена сейчас шальные. Я буду скучать по вам и этим местам. Гриневского увидите, привет передавайте! — крикнул товарищ, уже идя в сторону аэропорта. Витёк с Женей, ещё раз помахали им. Пашка стоял и смотрел, пока они не скрылись за поворотом, напарник ждал его в машине. Сев в кабину, он произнёс:

— Говорят, что собака друг человека. Грустно, когда друг становится собакой. В итоге ответственность превратит его в раба.

Ни когда до этого, Толя не слышал в голосе Трошева столько грусти и печали, как в этот раз.

……………..

На улице была слякоть и грязь, пролетал мокрый снег. Для февраля, не типичная погода в этих краях. Толик стоял возле грузовика, с кузова которого, на землю скидывали окоченевшие трупы. Люди в поисках пропитания, лезут под пули, чувство голода пересиливает страх. Он следил за членами похоронной команды, которая состояла из наркоторговцев, коррумпированных чиновников и остальных врагов народа. Эти скоты, в мирное время были замечены в преступных деяниях, направленных против интересов нации. Списки составлялись заранее. Конечно, кто — то успел скрыться, но многих всё — таки выявили.

«Попили в своё время, кровушки то народной ублюдки. Пускай теперь, всю самую грязную работу делают» — думал этот парень, глядя на побитых пленников.

Грязные и сломленные «вражины», замёрзшими пальцами хватали покойников и волокли их к ямам. Лихое время, из смерти сделало рутину. Так уж устроен человек, ко всему привыкает.

Душу его уже давно ни чего не терзало. Он стал другим, всё пережитое, сделало из сердца камень. Думая о том, что же будет дальше, Толя видел лишь свою решительность и жёсткость, при любом раскладе. Через некоторое время, к ним подъёхал «Тролль» с Ярославом.

«Хрена ли здесь стоять? Ни куда не денутся, «обезьяны»» — подумал он и, развернувшись, пошёл в сторону приехавшего автомобиля. Соратники уже стояли возле внедорожника, с ними было пару бойцов. Заодно решил, и покурить, раз уж будут вестись разговоры. Не так давно, его легкие стали «заложниками» никотиновой зависимости.

— Приветствую Анатолий! — с довольным видом, громко произнёс Ярик. Теперь он был вполне здоров. В результате ранения и потери большого количества крови, ему понадобилось время, чтобы организм восстановился.

Улыбнувшись, Толик пожал товарищу руку и затянулся сигаретой.

— Нормально всё, «гаврики» эти не выпендриваются? — спросил Пашка, посмотрев в сторону «грешников».

— Да, без происшествий. Смысл им дёргаться? С нами, у них хоть, какой — то шанс есть выжить, да и «кормёшкой» обеспечиваем, — ответил он командиру.

— «Жратву» ещё, на этих упырей переводить. Пулю в затылок и в яму, — зло произнёс Ярослав, бросив хмурый взгляд в сторону трупаносов.

— Горожан жаль. С едой и обогревом совсем всё плохо, — сказал Толя, грея озябшие пальцы.

— Это понятно. Но пока мы не можем помочь в полном объёме этим людям. Поставок с Востока, едва хватает для своих подразделений. Если военные подсобят в этом деле, и нам удастся отбить у жандармов продовольственные склады, тогда возможно, получится исправить ситуацию, — произнёс Паша, настраивая рацию.

— С нами поедешь, — обратился он к Толику.

— Армия уже хорошо помогла. Другое дело, что в их рядах раскол. И на чьей стороне будет правда и большинство, пока не ясно, — задумчиво сказал Ярослав.

На улице стало холодать. Трошев разговаривал с кем — то по рации, прогуливаясь вдоль автомобиля.

Ярик сел в салон, сразу после Толи. Внутри было тепло и уютно, из динамиков звучала классическая музыка.

— Люблю на досуге послушать, нервы успокаивает, — произнёс он, увидев взгляд соратника.

Да, ритмы красивой мелодии убаюкивали. Толя зевнул, но сейчас было не до сна.

«Намечалось, что — то важное. Многие значимые объекты были взяты. Помогли армейские подразделения, что заняли их сторону. Но комплекс зданий МГБ, всё ещё оставался «крепким орешком»» — думал он, борясь с нахлынувшей усталостью.

В машину сел «Тролль», вид у него был озабоченный.

— Погнали в город, сегодня штурм «гэбэшной» цитадели намечается, — произнёс он.

— Это хорошая весть, — проговорил Ярик, трогаясь с места.

— Сейчас общался с Корниловым, главой Южного анклава. Их подразделения уже возле города. Надо ещё будет с военными обсудить план действий, — сказал Трошев, сосредоточено смотря вперёд.

Толя ни чего не ответил. За окном проплывали брошенные и разграбленные деревни, ржавая техника и могилы тех, кого «костлявая» застала в этих заброшенных местах.

…………

На город опустилась ночь. По коридору пробегали вооружённые бойцы МГБ. За окнами была слышна стрельба и залпы танковых орудий. Иван Васильевич всматривался в темноту, через проём, в закрытом мешками с песком окне. Видны были мимолётные вспышки света и трассера, рассекающие ночную мглу. Над «Плазмотроновском» стояло зарево от многочисленных пожаров.