Она просит, почти умоляя как интонацией, так и глазами. Кирилл давит на педаль, поблагодарив светофор за то, что он оторвался от пленительного взгляда Сени.
– У тебя столько их было, что не составит труда! – с нажимом добавляет, не отводя от него глаз.
– Сеня, – устало произносит Кирилл. – Ты думаешь, что мне заняться нечем?!
– Ну, пожалуйста!
У него нет выбора. Отказ – значит видеть надутые от обиды и разочарования губы, а ему их ой как не хочется лицезреть.
– Я сделаю это, – выдаёт, выворачивая руль. – А если, кроме Алины, будут ещё девушки, желающие с ним познакомиться? Что будет тогда?
– Ну, это уже второстепенная проблема. Спасибо, ближе к выходным обговорим детали, ладно?
– Ладно, – согласно отвечает, засовывая недовольство как можно дальше.
У него действительно нет выбора. Дубровский хотел, чтобы девочка была счастлива.
И он готов на всё, лишь бы она была довольна.
Глава 2. Долгожданное знакомство и ночевка
Кирилл перехватывает девочку в медленном танце, заставляя покрутиться под рукой. Кладёт руку на талию, притягивая к себе. Есения улыбается, опираясь рукой на плечо. От него пахнет табаком вперемешку с мятной жвачкой, которую выкинул перед тем, как пойти танцевать. Она млеет оттого, как крепко он держит её, словно боится, что упадёт с каблуков.
Смотрит на её легкий румянец на щеках, вызванный шампанским, которое она уверенно опрокидывает в себя на протяжении двух часов застолья. Кирилл же пьёт яблочный сок, потому что изначально полагал, что ему придётся побыть таксистом для Пановой и её родителей.
Она нежно сжимает его плечо, смотря в подбородок. Хочет положить голову на грудь, чтобы почувствовать, как бьётся сердце. Частенько так делала, когда ночевали вместе. И всегда заключала, что у Кирилла подозрительно медленно бьётся сердце, будто вот-вот остановится.
Знала бы, что он задерживал дыхание, произносил в голове цифры, чтобы сохранять грёбаное спокойствие рядом с полуодетой Пановой. Но из раза в раз говорила, что это ненормально, что сердце бьётся слишком размеренно.
Медленный танец сменяется более быстрой песней, и Кирилл мгновенно опускает руки, вызывая в Сене чувство одиночества, но она спешно идёт за ним, потому что сидят рядом. Делает глоток шампанского, глядя, как друг копошится в телефоне, дёргая уголками губ.
Печатает кому-то сообщение, и ей хочется узнать, с кем он переписывается, поэтому вытягивает шею, чтобы посмотреть.
Не успевает увидеть имя, потому что экран гаснет. Она тут же отворачивается, чтобы переключить своё любопытство на других. Вот и мама, с розовыми как у неё щёками, шепчет что-то отцу на ухо, а вот и Дубровские, которые смеются над очередной шуткой.
Тускло освещённый ресторан наполняется диким смехом от их длинного прямоугольного стола, вызывая у официантов довольные улыбки, когда меняют тарелки и приносят новый алкоголь. Она пьёт шипучее шампанское, хотя перед глазами и так не совсем ясно.
Уже около полуночи, когда Кирилл тормозит возле подъезда, терпеливо помогая выползать Сене из машины. Она спотыкается на ровном месте, довольно улыбается и порывисто прижимается к его груди, стягивая его торс своими тонкими ручками. Он коротко целует девочку в макушку, отстраняясь.
– Может, останешься? – спрашивает девочка, поднимая на него расфокусированный взгляд.
– У меня дела, Сень, – мягко отказывает, заслуживая понятливый кивок.
– Вечернее свидание, – предполагает, хотя уверена в этом. – Хорошо повеселиться.
У неё в груди что-то едко взрывается, прося сказать что-нибудь гадкое, что он меняет подругу на очередную бестолковую девку, но сдерживается, шмыгая в подъезд и не оборачиваясь, чтобы не ляпнуть лишнего.
Кирилл ругается про себя, когда подъездная железная дверь хлопает, окончательно отрезая его от малышки. И позже, когда приезжает к панельной пятиэтажке в спальном районе, грубо трахает почти свою девушку, выплескивая небольшую злость. Она жмётся к нему, шепча, что сегодня было супер круто, очень горячо и ещё что-то, что проносится мимо его ушей.
Он уезжает под неодобрительный взгляд. Не хочет задерживаться здесь. Вернувшись домой, принимает контрастный душ, чтобы смыть остатки сегодняшнего дня.
Остатки чужой девушки.
***
– Слава сказал, что у Кирилла всё в порядке с Викой, той рыжей, – кривится Даша, опрокидывая в себя остатки горячего шоколада в местной кофейне.
Девушки встретились в понедельник перед парами, чтобы выпить по чашечке бодрящего напитка и с лёгкостью отправиться на пары, которые будут длиться до семи вечера. Минус расписания по понедельникам в том, что первой пары не было из-за педагогического совещания, поэтому занятия начинались с одиннадцати.
Выходные прошли молниеносно. Субботу Сеня провела в постели, отказываясь вставать, потому что вкусное шампанское, которое она пила с особым энтузиазмом, словно больше никогда не будет пить, отразилось лёгкой головной болью и слабостью. Воскресенье пробежало ещё быстрее, потому что готовилась к практическим занятиям в понедельник, занимаясь до позднего вечера, пытаясь выучить лекцию, по которой будут спрашивать.
Кирилл не объявлялся, и она хотела написать ему сообщение, чтобы он пришёл и провёл с ней немного времени, но остановила свой порыв, потому что понимала, что выходные у него были расписаны по часам: тренировка, бассейн, встреча с друзьями и помощь на даче, дабы окончательно закрыть сезон урожая.
Сеня вскидывает заинтересованный взгляд на Дашу, кусая губы.
– Я знаю, – отвечает спокойно, пожав плечами. – Они уже три месяца общаются, так что это неудивительно. Думаю, что он наконец-то остепенился.
– Ага, – Даша бодро кивает. – Дубровский буквально не готов остановиться на одной хорошенькой девушке. Ты же знаешь его, Сень!
– Может, он влюблён в неё, – упрямо заявляет Панова, смотря, как объект вожделения входит в ту самую кофейню, в которой сидят они. – О, боже, – шепчет она, заставляя Дашу обернуться и многозначительно хмыкнуть.
– Тебе нужно срочно подойти к кассе, чтобы заговорить с ним, – подсказывает подруга. – Иди. Это твой шанс.
Рома выглядит слишком хорошо в брюках в клетку и сером пальто. Расслабленной походкой подходит к прилавку, разглядывая ассортимент. Он один, без лишних людей. И это определённо шанс, выпавший совершенно случайно.
И что-то в груди заметно щёлкает, заставляя Сеню подскочить на месте, поправляя волосы, подойти к кассе, тем самым встав перед Ромой, который хмыкает и тактично кашляет.
Смотрит на её задницу, обтянутую тугой джинсой, и наслаждается до тех пор, пока соблазнительная незнакомка не поворачивается и не выгибает бровь.
А Есения мнётся, не зная, как лучше показать себя, чтобы не быть дурой. Она выгибает бровь, стараясь смотреть на него без интереса.
Наверное, слабо получается, но плевать.
Будет естественной.
– Что-то не так? – спрашивает, постукивая пластиковой картой по деревянному прилавку, к которому ещё не подошёл кассир.
– Да нет, всё в порядке, – его губы растягиваются в милой улыбке, и Сеня начинает медленно плавиться, сдерживая благодарный вздох за то, что этот жест адресован ей. – Кажется, я видел тебя в университете, – загадочно хмурится. – Ты же с филфака. Точно, с него, потому что у нас есть смежные пары. Я из второй группы. Меня зовут Рома, – он протягивает ладонь, на которую начинает таращиться Сеня, не веря своим глазам.
Она принимает его рукопожатие, отвечая на выдохе:
– Есения.
– Необычно имя. Очень красивое, как и его обладательница.
У Ромы определённо есть шарм, от которого можно сойти с ума. Сеня предпринимает любые попытки, чтобы не расплыться перед ним лужицей.
У него красивые глаза с голубой радужкой. Смотрит на девушку неотрывно, пока она поправляет волосы, убирая их за уши.
– Чем могу помочь?
Кассир в чёрной бейсболке спасает затянувшуюся тишину между ними. Она отворачивается от Ромы, слизывая языком остатки блеска и дружелюбно проговаривая:
