Мы поблагодарили Саида и двинулись в сторону жилья, приготовленного для нас. Квартирой это конечно, было назвать сложно, но я давно привыкла к заставской жизни и поэтому совершенно спокойно восприняла реальность. Мы прошли через калитку бетонного забора и оказались в небольшом дворе. Здесь тоже все тонуло в ночном мраке. На фоне тусклого света луны вырисовывались очертания деревьев и два строения. К одному из них мы и направлялись. Это был деревянный дом на две квартиры. Мы поднялись по ступеням и взошли на крыльцо. Где-то, вдалеке послышался леденящий душу вой шакала. У меня по спине невольно пробежал холодок.

Все прошли в дом¸ а я задержалась на крыльце, наслаждаясь ночной прохладой. Конечно «прохлада» в этой местности понятие относительное, но, тем не менее, ночью дневная жара немного спадает и дует небольшой ветерок, приятно холодящий опаленную солнцем кожу. Стоя так в ночной тишине и вглядываясь в сонный полумрак, я невольно залюбовалась этой южной ночью.

Восточные ночи особые, не такие как у нас, в средней полосе. Казалось что небесный купол простерся надо мной так низко, что звезды можно потрогать руками. Ветерок, шелестя листьями, напевал свою колыбельную песню деревьям, кустам, траве, уставшим от дневного зноя. Темно-желтая луна на фоне черного неба казалась огромным воздушным шаром, зацепившимся за крышу дома. Все вокруг дышало покоем. Трудно было представить себе что здесь, среди этого сказочного великолепия и покоя идет война.

Внезапно я почувствовала чье то прикосновение, обернулась и увидела мужа.

– Ты чего тут одна стоишь? Пошли, а то мы тебя там заждались – заботливо произнес он и обнял меня.

– Да вот любуюсь. Красиво и необычно, – мечтательно ответила я.

– Скоро ты к этому всему привыкнешь. Ну что, пойдем?

Мы вошли в дом и прошли на кухню. Мужчины уже сидели за столом и оживленно беседовали. На столе были расставлены пиалы емкостью примерно 200 грамм и стояла бутылка водки таджикского разлива. Света суетилась, выкладывая на стол то, что у нас осталось от провизии, которую мы захватили с собой из Москвы. Когда я увидела всю эту картину, то очень удивилась, подумав: как можно пить водку в такой духоте? В доме было действительно очень душно, по сравнению с улицей, даже не смотря на раскрытое настежь окно. Правда в последствии, прожив в этом климате полтора года, я поняла, что водка очень даже не плохо тут идет.

Мы все уселись за стол и начальник предложил первый тост.

– Давайте за знакомство, – весело произнес он.

– Хотелось бы узнать, как к Вам лучше обращаться, – осведомилась я. – На Вы и по имени отчеству или можно просто Сергей?

– Вообще-то, я не люблю, когда красивые женщины обращаются ко мне на Вы. Поэтому я бы предложил на «ты». Вы знаете, девчонки, начальник я здесь Только для ваших мужей и только на заставе. А вообще-то, мы здесь все живем одной дружной семьей. К тому же, мы все почти ровесники. И потом, если мы сидим с вами за одним столом, пьем водку, так неужели мы будем обращаться друг к другу на «Вы»? … Что-то мы отвлеклись. Давайте все же выпьем за знакомство.

После таких дружелюбных слов начальника обстановка стала более непринужденной. Для меня все здесь было ново: и такая дружелюбная атмосфера, и непривычные взаимоотношения начальника и подчиненных, и… третий тост, который здесь было принято пить молча за погибших и ни кто это традиции ни когда не нарушал.. Я почувствовала, что попала в какой-то другой мир, где люди живут по иным законам и принципам. Здесь помнили и чтили тех, кто погиб в Авганистане, Таджикистане. А ведь в других городах нашей страны, где все было мирно и спокойно, люди ни когда об этом не вспоминают. И даже пренебрежительно фыркают, говоря: «Мы вас туда не посылали. Могли бы и не ехать…» В нашей огромной стране, в недалеком прошлом такой мирной, дружелюбной и открытой, в последнее время что-то очень сильно изменилось, все встало с ног на голову. Мы разучились ценить простые вещи: любовь, дружбу, преданность. Мы разучились бескорыстно помогать друг другу. Мы стали все переводить на деньги. А что такое, по сути деньги? Бумага! Стоит ли ради нее убивать, предавать, ненавидеть? Казалось бы, чего не хватает? Мирное небо над головой, все хорошо, живи да радуйся. Но в бесконечной суете и погоне за материальными ценностями, мы все забыли, что и в мирное время где-то гибнут наши ребята, совсем еще юные и ни чего не познавшие в этой жизни. Может забыли, а может просто предпочитали не думать об этом, потому что это все так далеко, что кажется нереальным. Но здесь, когда на твоих глазах гибли люди, было просто невозможно об этом не помнить.

Мои размышления прервал треск автоматной очереди, раздавшийся, казалось, совсем рядом, а затем сильный грохот, от которого даже стекла зазвенели. Мы со Светой испуганно переглянулись.

– Не бойтесь, – успокоил нас начальник, – это армейцы из N-й дивизии развлекаются. Вы с ними еще познакомитесь. Вообще-то, они ребята хорошие, но когда выпьют, оружие от них надо прятать. Уж очень у них руки чешутся пострелять по противоположной стороне.

Я была потрясена услышанным. Так много разных впечатлений за один день. Это было слишком. Я почувствовала усталость во всем теле. Мне нужно было выспаться, чтобы завтра с новыми силами окунуться в эту новую и непривычную для меня, но тем не менее привлекательную, таящую в себе столько неизведанного жизнь.

Так для меня начался новый период в моей жизни, необычный, полный новых событий, незабываемый и в то же время трудный и опасный. Началась моя жизнь на N-ой пограничной заставе Пянджского погран отряда. С этого момента жизнь для меня стала делиться на до… и после… Все что было до приезда сюда было каким-то несерьезным, наивным и детским. А все что случилось после приезда стало для меня на столько значимым, что все эти эмоции и ощущения я помню до сих пор.

На следующий день я разобрала свои вещи, и мы со Светой попытались придать уют нашему новому жилищу: помыли полы, постелили половики, приготовили обед. Надо сказать, что дом был 2-х квартирный, но пригодной для проживания была только одна квартира, поэтому нам пришлось пока жить всем вместе, как в общежитии. Но меня это ни сколько не смущало, даже наоборот, со Светой было веселее. И вот порядок наведен. И в этой, показавшейся мне с первого взгляда мрачной и неуютной квартире, запахло жизнью, повседневной семейной суетой. После уборки мы решили немного осмотреться на заставе и вышли за калитку. При свете дня она уже не показалась мне столь унылой и мрачной, даже наоборот, все было очень ухоженно. Все бордюры и стволы деревьев у основания побелены, спорт городок свеже выкрашен. Правда, вокруг самой заставы пейзаж был довольно унылый. Трава под нещадно палящими лучами солнца пожелтела и превратилась в солому. Листья на деревьях были бурыми от пыли. А на небе не было видно ни облачка, только палящее солнце и невыносимая жара, которая слегка спадали лишь к вечеру, да и то не на столько чтобы можно было насладиться прохладой.

С момента нашего приезда прошло несколько дней. Меня одолевали противоречивые чувства: с одной стороны я понимала, что поступила правильно, приехав сюда. Я знала что нужна Сергею и он мне был нужен. Но, с другой стороны, я не чувствовала удовлетворения от наших с ним отношений. Уезжая из Москвы, я надеялась , что жизнь в экстремальных условиях больше сблизит нас, но все происходило как раз наоборот. Мне хотелось более пылких чувств и их проявлений с его стороны. В силу своего темперамента, я всегда была человеком импульсивным и энергичным. А Сергей наоборот был очень спокойным и молчаливым. Я пыталась объяснить ему, что меня не устраивает его молчаливая любовь. Мне нужно слышать о том, что он меня любит, нужно чувствовать это каждую минуту. Но он упорно меня не понимал, а может просто не хотел понимать. Даже супружеские отношения наши были практически на нуле. Я была в отчаяние. Но, тем не менее, оберегала наш маленький мирок и не хотела его разрушать, надеясь, все-таки на лучшее.