– Почему же вы сразу не пришли за помощью? – голос Анджеера звучит участливо настолько, что я с трудом сдерживаю усмешку: ну прямо добрый дядюшка у нас тут…

– Мы… Не хотели вас обременять… – ах, как трогательно, слезы на глаза наворачиваются… От смеха. – Мы планировали уехать в Джану… Подальше…

– Но вы же наследники? Или Иллар отменил указ о престолонаследии?

– Насколько нам известно, нет, но мы…

– Я хочу вернуться и заявить права на трон! – мальчишка смелеет и вмешивается в разговор взрослых людей. Наглец какой.

Я с любопытством смотрю на Анджеера, но у того ни один мускул не вздрагивает на лице. Он благожелательно разглядывает Лара, кивает поощрительно, дескать, продолжай-продолжай…

И тот, естественно, не упускает шанса показать себя во всей красе:

– Мы вообще зря уехали, совершили ошибку! Я говорил сестре, но она…

– Нас хотели убить, Лар, – торопливо отвечает Иллария, – и у нас не было шансов, ты помнишь же…

– Я думаю, что в столице много людей, преданных отцу, – запальчиво возражает Лар, – и, значит, мне! Им не нравится самозванка на троне! Надо было ехать туда сразу! И сейчас я бы уже был коронован!

Лари открывает рот, чтоб возразить, но Анджеер опережает ее:

– Принц, я уверен, что в Нордарии осталось много преданных короне людей, но, приехав туда без поддержки и защиты, вы сильно рисковали… Здесь предусмотрительность и осторожность вашей драгоценной сестры сослужила вам отличную службу…

– Но мы теряем время тут! – гневно прерывает императора Лар, – пока мы здесь… Они там… Я хотел получить возможность… И именно для этого…

– Я понимаю вас, принц, – отвечает Анджеер, – и поддерживаю. Думаю, мы сможем оказать вам нужную помощь в возвращении вам ваших законных прав… Все же, наши отцы были хорошими друзьями… Но для этого нужна качественная подготовка… Как вы понимаете, если ваши враги узнают, что вы здесь, то вы будете в опасности… Да и мне со стороны дипломатических ведомств будет непросто объяснить, что делают при дворе наследники Севера… Возможно будут обвинения, что я удерживаю вас силой… Или что вы – самозванцы, и я таким образом хочу захватить Север… Ну и прочий бред, который будет довольно сложно опровергнуть… А я всего лишь хочу вам помочь…

– Мы невероятно благодарны вам, ваше величество, – с достоинством склоняет голову Иллария, – и совсем не желаем никаких сложностей для вас… Именно поэтому мы не хотели обнаружения, если бы не опасность, нависшая над братом из-за его… недальновидности…

– Принцесса, давайте сейчас мы сделаем паузу, – прерывает ее Анджеер, – вы устали, перенервничали, ваш брат… требует осмотра врача, потому что, боюсь, мои люди были не особенно почтительны с ним… Вам выделят покои здесь, во дворце, к сожалению, они не будут достойны вашего статуса, потому что тогда сразу возникнет множество вопросов… Прошу за это прощения заранее… Вы отдохнете, а, к примеру, завтра мы с вами еще раз встретимся и обговорим наши дальнейшие шаги… У ваших покоев будет выставлена охрана, чтоб никто не помешал… Этим займется мой названный брат, лорд Вулф.

Анджеер кидает на меня короткий взгляд, и я киваю.

Лица брата и сестры стоят отдельного описания, и я немного наслаждаюсь пока еще мелкой местью.

Они отнюдь не дураки и понимают, что угодили в ловушку… Из дворца теперь выбраться они смогут только с высочайшего соизволения, то есть полностью зависят сейчас от Анджеера… И от того, что ему придет в голову с ними сделать…

Какой интересный расклад…

– И да, – продолжает Анджеер, – вы же не откажетесь более подробно поведать мне об обстоятельствах вашего спасения?

Я смотрю на бледное лицо Илларии и усмехаюсь.

Интересно, как ты будешь рассказывать про свои способности, Лари? И про способности братишки? У вас-то в роду никаких драконов быть не должно… Да и колдовство на Севере преследуется, до сих пор, говорят, ведьм сжигают… Как тебе удалось избежать костра, принцесса?

Брат с сестрой удаляются в сопровождении компаньонки, стражи и Василька. И, если насчет стражи у меня есть сомнения, то вот от Василька наследники Севера вряд ли скроются.

Анджеер провожает их взглядом, ждет, пока закроется дверь, и разворачивается ко мне.

На лице – ни тени благодушного выражения доброго дядюшки-императора, сейчас он сосредоточен и напряжен.

– Я не буду выговаривать тебе за чуть было не упущенных наследников Севера, просто скромно надеюсь, что ты сам сделаешь выводы и такого больше не повторится.

Склоняю голову в жесте согласия. Ну что тут скажешь? Стыд и позор мне…

– Ни одна живая душа не должна узнать про них, понятно? Девчонку пристрою к матери во фрейлины, а мальчишку засунь в Академию, к Ассандру под бок.

– Планируется долгая игра? – поднимаю я бровь.

– Уже началась игра, брат мой, – кивает Анджеер, – и мы пока что не ведем в ней… Но козыри уже имеются, теперь главное правильно их разыграть…

– Мальчишка дерзкий, – выношу свои опасения, – может не захотеть ждать…

– Сестра уговорит, – отвечает Анджеер, – она кажется умнее… И дальновиднее. С ней можно хорошо поиграть…

Меня немного царапают слова императора, в основном, потому что с этой игрушкой хочу играть я сам. И пока что в одиночестве…

– У тебя на нее серьезные планы? – решаю все же уточнить степень своей свободы по отношению к ней.

– Пока не знаю… Глаза разбегаются, – неопределенно отвечает Анджеер, – так что пусть на глазах будет. А принца Ассандр выдрессирует. Он умеет. А ты, – тут он жестко смотрит мне в глаза, давая понять, что игры закончились и начинается прямой приказ, который не отыграешь назад, – отвечаешь за них обоих, понятно? Сделай так, чтоб с них и волос не упал.

Киваю, мысленно прикидывая дальнейшие действия.

Лара будет несложно упаковать в Академию. Перенастроить Привратников, чтоб не выпускали его никуда за ее пределы… Пусть там прыгает, сколько ему вздумается, Асси с ним разберется…

А вот принцесса…

Перед глазами тут же появляется ее бледное, надменное лицо, бескровные пухлые губы, отливающие на контрасте чернотой волосы…

Сдерживаю довольную усмешку.

Ну что, принцесса, поиграем?

Здесь огромные пространства, анфилады на двадцать комнат, соединенные крытыми и открытыми галереями, засаженными яркой, по-южному пышной зеленью. В крытых галереях – высоченные оконные витражи, щедрый солнечный свет льется через них, разбиваясь на радужные осколки лучей. Безумно красиво. Безумно ярко. Безумно чуждо.

На Севере такие галереи, окна и витражи не встречаются. Они попросту невозможны, потому что ни одни стекла не выдержат напора ветров и толщи снега. У нас строят высокие, тесные дома, устремляющиеся ввысь пиками башен. На остроконечных крышах не задерживается снег, их легко обдувают метели. И толщина стен из камня такова, что нередко в древних кладках находили не только спрятанные там сокровища, но и мертвецов, вмурованных в середину…

Я щурюсь на яркое утреннее солнце, ласковое, нежное, но такое чужое. Оно гладит голые плечи и шею, и невольно хочется подтянуть повыше корсаж платья. Тоже непривычного. У нас такие не носят, непрактично, да и холодно… А здесь… Здесь мои развратные наряды, презентованные матушкой императрицей, смотрятся по-монашески скромными… Видела бы мама…

Поправляю легкую косынку на шее, без которой в последние несколько дней не выхожу на люди, оглядываюсь, отмечая, что в этой части дворца на редкость малолюдно. Придворных не видно, только вдалеке слуги что-то делают у одного из витражных окон.

Я выдыхаю, надеясь поскорее преодолеть расстояние до своих покоев и досадуя на матушку императрицу, затеявшую утренний моцион именно в этом крыле дворца. Нет, сам моцион – это чудесно, конечно, свежий воздух, ранние распустившиеся бутоны сладко пахнущих цветов, травяной бодрящий напиток, приятные беседы придворных дам и кавалеров… Я даже получила удовольствие от разговора с одним из приближенных императрицы, графом Дерриком, очень вежливым, таким легким, ненавязчивым… Он говорил комплименты и мягко прикасался к моему локтю, обращая внимание на очередной изысканный цветок в оранжерее императрицы. Он был настолько галантен, что я немного расслабилась и даже поулыбалась удачным шуткам…