— Их разыскивают, — нарушил тишину Леонтий.
— Их могли… убить? — как-то потерянно спрашивает Александра.
— Всё возможно. Вы не могли бы нам ещё чуточку помочь? — просит Лео, и только сейчас понимаю, что мы пришли сюда не для того, чтобы послушать душещипательную историю, а на опознание.
— Да, конечно, — кивает девушка.
— Вот, — Леонтий протягивает ей фотографии. — Знаете кого-то из этих людей?
Александра некоторое время смотрит на фото, и на миг я улавливаю узнавание, но она мотает головой и говорит:
— Нет.
— Вы уверены? — не выдерживаю, хотя и понимаю, что веду себя не совсем адекватно.
— Уверена, — вскидывает голову девушка.
Первое, что понимаю — врёт. Это отлично заметно, но и винить её в этом нельзя, потому что она боится. Мы — обычные люди, которые пришли поговорить. И она не уверена в нас, хотя и так рассказала достаточно много.
— Александра, — обращаюсь к ней. — Этот парень, — указываю на Стёпу, — увешал фотографиями моей девушки всю комнату, а в этот, — тыкаю в Олега, — живёт с моей матерью, которая ждёт ребёнка. У нас есть подозрения, что именно они причастны ко всему, понимаете?
— Да, — выдаёт Александра. Вижу, что она удивлена и обескуражена. Ей явно не по себе, и она не знает, ни что говорить, ни что делать.
— Если это они вас приглашали, просто скажите нам. Мы не станем говорить о вас в полиции или ещё что-то. Нам просто нужно знать, потому что некоторое доказательство их вины уже присутствует, — продолжаю тираду.
— Да, — несмело выдаёт девушка, — это они. Они… предлагали работу. Вот этот, — она ткнула на Стёпу, — говорил со мной по телефону, а другой — встречался и вёл переговоры. Тот тоже присутствовал, но по большей части просто молчал.
— Спасибо, — искренне благодарю девушку за проявленное доверие.
Мы собираемся уходить, обуваемся, когда уже на пороге девушка робко произносит:
— Я не против свидетельствовать, если их действительно посадят. Просто… у меня дочь и…
— Не объясняйте, — спокойно говорю я. — Мы понимаем.
Когда мы уже вышли из подъезда и сели в машину, меня внезапно осеняет мысль. Что, если за ней следили? Ведь Олег со Стёпой наверняка будут…
СТОП!
Внезапно меня осеняет мысль, что всё слишком просто. Получается, она боялась, ей звонили, угрожали, но после этого она впустила в дом двух мужчин и смело рассказала им обо всём? Да, даже не это странно. Почему её не убрали? Что стоило им схватить её и сделать то же самое, что и с другими? Почему они угрожали и держали её, если она в любой момент могла пойти и рассказать, с кем встречалась, составить фоторобот…
— Что-то здесь не так, — вслух произносит мои мысли Леонтий.
Мы смотрим друг на друга, а уже в следующую секунду открываем двери машины, выходим и направляемся обратно. Кажется, нас развели, как детей.
Глава 19
Первое, что зацепил взгляд, когда я открыл глаза — белые стены. В мозгу отчаянно пронеслись воспоминания так, что голова сразу же начала болеть.
— Ну, слава богу, — услышал голос Ромы.
Не без труда повернул к нему голову, и кое-как выдавил:
— Сильно меня приложило? И давно я тут?
— Не сильно, просто сотряс, — пояснил Рома. — А тут ты часа два, наверное, может больше. Не переживай, звонила твоя Вита, я ответил, сказал, что ты оставил телефон у меня, так что… не знает она ничего, — подбодрил друг, и в этот момент я был ему чрезмерно благодарен.
— Спасибо.
— Ты всё помнишь? — спрашивает Рома. — Там следователь за дверью стоит.
— Приглашай, — коротко бросил, чувствуя, как боль нарастает, — и это… медсестру позови…
***
Мне вкололи какое-то обезболивающее, так что уже спустя пять минут я мог нормально соображать и отвечать на вопросы. Понемногу вспомнил, как мы с Леонтием зашли в подъезд. Не успели подняться даже на второй этаж, когда на встречу вышел незнакомый мужчина. Мы просто шли дальше, даже не обратив внимания на то, что в его руке кусок железа, а когда он въехал им Леонтию по голове, дошло, что всё не так просто.
Дойти-то ко мне дошло, но успеть что-то сделать не получилось, потому что этот самый кусок железа долетел и ко мне. Дальше — темнота. Всё это я с превеликим удовольствием рассказал следователю. На мои вопросы относительно судьбы этого самого мужчины он ответил односложно и стандартно:
— Ведётся следствие.
***
Вите позвонил только на следующий день, когда более менее смог нормально разговаривать. Извинился за свою неуклюжесть, спросил, как у неё дела. Она охотно рассказывала о том, что очень рада приезду. Это помогло ей отвлечься от проблем. Они с бабушкой уживаются и радуются обществу друг друга. То, что Вита так относится к бабушке — хорошо. Она всегда была такой. Доброй, весёлой, жизнерадостной и уважительной к старшим. Пожалуй, у меня таких отношений с родственниками не было.
К её приезду оставалась всего неделя, и я был чрезмерно раз, а ещё больше потому, что теперь недалеко от её дома дежурил частный детектив, которого я нанял после всего, что произошло. Оставить её без присмотра после увиденных фотографий не мог, поэтому нанял профессионала. Семён действительно знал своё дело. Докладывал о каждом её шаге, сообщал, что слежки замечано не было.
От Ромы узнал не слишком радушные новости. После того, как тот мудак вырубил нас, он выбежал и направился к нему. У них произошла потасовка, они подрались, Рома тоже прилично получил, но страшное то, что он не смог сохранить ноутбук. Его таки спёрли. Что там было дальше дня три никто попросту не знал, а потом вскрылись ошарашивающие факты. О том, что известный адвокат вместе с подельником растенали девушек, узнал весь город.
А всё оказалось до банального просто. Тот мужчина, что на нас напал — присматривал за Александрой, которая находила девушек для «трудоустройства». Именно поэтому её так долго продержали, и именно это больше всего показалось нам странным. Видимо, после откровений Саша таки рассказала подельнику о том, что произошло, и он выбежал разбираться с нами.
Взяли его, конечно, банально. Остановило гаи, а у него отсутствовала регистрация, плюс ко всему в машине — огромный кусок железа в крови. Естественно на проверку взяли всё, в том числе и ноутбук, с которым уже на тот момент поработал Леонтий и всё вскрыл. Ментам оставалось самое сложное — найти виновных. И они нашли. Не без нашей с Леонтием и Ромой помощи, конечно. Мы предоставили все показания, рассказали всё, что знали.
Рома, конечно, переживал, но всё обошлось. Его не стали трогать, а вот Степана начали допрашивать. На втором или третьем допросе он сдал Олега и его таки задержали. Я не знал, он ли следил за Витой или был кто-то ещё, но Семён сказал, что слежки нет, и я успокоился, хотя и не прекратил охрану. До возвращения он должен был оставаться там.
Самое сложное — мама. Она до конца не верила в то, что это правда, а когда узнала о зажигалке, стала во всём винить меня. Отношения натянулись ещё больше, но я был уверен, что со временем она убедится в правильности моего поступка. Сейчас ей трудно не только потому, что она потеряла того, кого любила, но и потому, что ждала от него ребёнка.
***
С Валей мы таки подали заявление на развод, но из-за Дани развестись по-быстрому было невозможным. Хорошо одно — мы договорились. Даня остаётся со мной, а Валя приезжает к нему и забирает его, когда ей захочется. Несомненно, это было неоспоримым преимуществом. Что касается раздела имущества — дом остался Вале, я забрал только свою машину. На долю в бизнесе она не претендовала — у неё и так была половина в виде Ромы.
Конечно, и ей пришлось несладко, особенно после того, как её воздыхатель Саша пришёл к ней с предложением. За этим цирком наблюдали все, потому что предложение он делал в театре, куда Валя его пригласила, чтобы всё объяснить. Не знаю, почему она решила сделать именно так, но это явно было плохой идеей хотя бы потому, что он расценил её не так, как должен был.
В конечном итоге он, конечно, остался обманутым, но зато Валя раз и навсегда покончила с этими отношениями, а Рома… её простил. Да, друг у меня очень хороший и добрый, да и Валя существенно изменилась рядом с ним. Куда-то ушла злоба и ненависть на весь мир, она стала больше времени уделять Дане, что не могло не радовать. Понимал я и то, что с Витой им теперь будет гораздо проще общаться, а ведь это тоже важно, потому что Даня будет жить с нами и встреч, хочешь не хочешь, но избежать нельзя.
