И я все чаще склоняюсь к мысли согласиться.
"Соколы" – одна из топовых команд Европейской лиги. Уровень организации игр, сборов, рекламы да и всего – высочайший. Знаю точно, потому что провел в свое время достаточно времени с батей там. И маленьким мальчишкой, когда шли по огромному полю, восхищенно смотрел на парней с мировыми именами и мечтал о таком. Теперь все двери открыты. Бери и действуй.
Правда, все равно, когда думаю о возможном отъезде, внутри что-то волнительно сжимается от ощущения, будто я неправильно поступаю. Почему? Да черт его знает. Спишем это все на неуверенность, которой я никогда в своей жизни не страдал.
А личная жизнь? Ну, меня все вполне устраивает как есть, и менять я точно ничего не собираюсь.
– Эх, жаль такого игрока наш Питерский клуб потерял, – сокрушенно, уже на выходя из кабинета, замечает декан, протягивая мне зачетку с отметкой. Вопреки пожеланиям мелкой зачет по физподготовке я не провалил, и, более того, даже сдавать его не пришлось. В расчет пошли “заслуги на поле”, если можно так сказать.
– Не я, так кто-нибудь другой.
– Да нет, Стельмах, такие таланты и все туда, все за бугор. Эх…
Не могу не согласиться.
Занятия пролетают буквально моментально. Последний год, преподы уже не зверствуют, группа, что называется, “на расслабоне”, да и все расписание в этом году построено максимально просто, и больше чем пары лент пару раз в неделю у меня не предвидится. Поэтому вполне могу посвятить больше времени тренировкам, а не зубодробительной зубрежке, которой занимался предыдущие годы обучения.
После занятий выходим с парнями и расстаемся в холле. Они уходят, а я зависаю у расписания на первом этаже универа и ищу взглядом группу первокурсников с отделения искусств. На хрена? Да кто бы мне сказал.
Будем считать, что во мне проснулся благородный рыцарь, который хочет подвезти даму в универ завтра утром. Правда, сильно сомневаюсь, что наша “золотая девочка” согласится сесть на байк. Да и вообще согласится куда-то ехать в моем обществе.
Что и подтверждает ее СМС, которое я получаю в ответ на свой вопрос.
Расписания, к слову, я так и не нашел.
– Макс, – слышу за спиной уже на парковке, подходя к своему байку и дёргано срывая с ручки шлем.
Первое желание –проигнорировать.
Но когда слышу снова:
– Сим, да брось, – оборачиваюсь.
Дефилируя на высоченных каблуках, в мою сторону шагает бывшая… кхм… знакомая. Хотя, больше чем уверен, Лёле такая формулировка не понравится.
– Привет, Макс, – улыбается девушка, замирая в паре шагов от меня. Выжидательно даже, я бы сказал, замирая. – Как ты?
– Привет, Оль. Отлично. Ты?
– Тоже неплохо, – пожимает плечами девушка, складывая руки на груди. – А ты-ы-ы давно вернулся? Я просто не знала…
Ухмылки сдержать не получилось. Но я пытался. Честное слово.
Ольга Крылова, или просто Лёля, – моя, как я уже выразился, давняя знакомая, с которой мы, ну что греха таить, приятно проводили время пару раз в прошлом учебном году. Мной сразу и предельно ясно было обозначено, что серенад под окнами и букетов она не дождется. Предложения руки и сердца тем более. Оно тогда усиленно болело по другой, но не суть. В общем, тогда я очертил границы со всех сторон. И, тем не менее, когда я уехал на все лето, мне по телефону умудрились устроить такую головомойку, что отголоски мигрени, случившейся в тот день, кажется, есть до сих пор.
С какого черта она вообще себе вообразила, что мы встречаемся? Не знаю. И знать не хочу.
– Я не знала, что ты в городе, – обиженно дует губы девушка, не дождавшись ответа. А я в очередной раз удивляюсь собственной слепоте. Нет, она далеко не уродина. Но и естественного в ней ни черта нет. Губы – ботокс, ресниц наклеены, брови накрашены. Даже обида на лице, и та искусственная.
– А какая тебе разница? – грубо, но я церемониться и не привык.
– То есть?
– То и есть, – усаживаюсь на мотоцикл, застегивая косуху. – Мы с тобой по телефону все выяснили. Тебя не должно заботить, где я, с кем я, и прочие прелести.
– Ну, мы же могли просто…
– Нет! – перебиваю, отрезая всякие “возможности”. – Не могли. – Натягиваю шлем и завожу своего зверя, который отзывается мерным и будоражащим кровь рычанием. – Счастливо оставаться.
– Ну, и гад ты, Стельмах! – летит мне шипение вдогонку.
Были бы свободны руки, пожал бы плечами, мол, ну и гад, и что теперь? Знала, на что и с кем идет. И то, что девушка красочно нарисовала в своей светловолосой глупой голове – это целиком и полностью ее проблемы.
Мне и своих тараканов хватает.
Вернее одного. Который совершенно не желает вытравливаться из головы.
По дороге домой заскакиваю по делам, и к родному “гнезду” четы Стельмахов приезжаю как никогда кстати, встречаясь на пороге с батей, у которого тут же расцветает на лице довольная улыбка.
– Сынок, – приобнимает родитель и хлопает по спине.
– Привет, бать.
Пока не увиделись, даже не представлял, как сильно соскучился по предкам. Самостоятельная жизнь в другом городе – это одно, и в ней есть особый кайф, но вернуться домой, где провел все свое детства, где всегда встретят и ждут, – совершенно другое.
– Еще утром приехал, вещи бросил, а вас уже не было. Снова по работе ни свет ни заря мотаетесь? – смотрю в родные зеленые глаза отца, который за то время, что мы не виделись, кажется, совершенно не изменился.
Нет, само собой разумеется, за два года, что я играл за клуб в Питере, мне приходилось пару раз приезжать в столицу, в том числе и в универ. Учебу никто не отменял. Да и с родителями мельком, но пересекались, но все равно ощущение, будто не виделись все два года.
– С Гаевскими ездили в область, планируем открывать новую сеть пекарен, поэтому долго спать времени нет. Арс сказал, что ты прилетел еще пару дней назад и завис в отеле. Это что за новый прикол, Макс?
Ухмыляюсь и качаю головой в ответ. Ну, кто бы сомневался! Ретивые работники уже доложили, где я был и даже не исключено, что с кем.
– Хотел отключиться на пару дней и отдохнуть. Так нельзя? – развожу руками, смотря прямо в цепкие глаза родителя. Даже спустя столько лет этот мужик не теряет хватки, и работники в его офисах ходят как по струнке. А его появление и вовсе вызывает благоговейный трепет.
Ну, а дома? А дома Артём Стельмах – безумно влюбленный в жену муж и отец двух дочек и одного раздолбая (по его мнению) сна. И как бы я ни старался, отец всегда найдет, к чему прицепиться.
– Можно. Я тоже был молодой, Макс. Но ты мог хотя бы сказать нам, что в городе.
– Не хотел расстраивать мать. Она и так последнее время переживает, что мы все разъехались.
– А еще, что вы все молчите и не можете лишний раз набрать. Это не дело, Макс, – машет головой батя, а мне только и остается, что покорно кивнуть.
Не могу сказать, что у нас с ним простые отношения. Иногда мне кажется, что мой крестный – отец Летты – понимает меня гораздо больше. С детства в семье у отца были для меня особые требования, и попробуй только оступиться. Двум дочерям все всегда сходило с рук, хотя Майя и Милли особо и не чудили никогда. А вот каждый мой шаг рассматривался отцом, как под лупой. И это чертовски раздражает, особенно когда ты всю жизнь тянешься к человеку и ждешь от него элементарной похвалы. Прыгаешь выше своей головы, чтобы добиться его признания и одобрения, а в итоге тебя все равно валят лопатками на асфальт.
– Вы опять сцепились? – появляется на пороге ма. – Давайте жить мирно, мальчики! – улыбается Алия Стельмах. – Макс, сынок, – подплывает ко мне походкой от бедра и крепко обнимает.
– Привет мамуль! – вдыхаю родной запах родной женщины.
Вот кто всегда меня поддерживает, мотивирует и ждет. Нет, в любви отца ко мне я не сомневаюсь, уверен, она есть. Просто другая.
– Ты уже с универа?
– Да, сегодня была парочка лент, завтра вернусь позже. После занятий тренировка, – отчитываюсь, как маленький пацан, но что поделать, мама всегда очень тонко и эмоционально реагировала на нас с девчонками. – А вы как? Только приехали или опять куда-то собираетесь? – бросаю взгляд на мать, что стоит в невероятной красоты бордовом вечернем платье и батю в черном смокинге.
