– Зря не хотите, – с сожалением протянул он. – Я бы еще много мог рассказать про Арагуйю.
А Форхат поднаторел в общем языке, подумалось мне. Прошлый раз у него получалось гораздо хуже.
Мы тремя лодками сразу взяли курс против течения. Остальные судна уходили напрямую к противоположному берегу. Им предстояло сделать еще не один рейс, чтобы переправить почти две сотни див. Мы быстро удалялись, и вскоре потеряли их из виду. Лодки с лучниками вскоре пристроились по бокам от нас.
Сергей то и дело оглядывался. В ночном мраке прибрежная полоса какое-то время находилась в нашей видимости, но затем исчезла из виду. Неярких звезд было недостаточно, чтобы разглядеть сушу на обеих сторонах реки. Как водяные определяют, куда грести в такой темноте? Мы же можем и не попасть прямо на переправу… Хотя это их дело. Они тут живут и знают местность лучше нас.
В лодке мы сидели так же, как и много дней назад: я на передней поперечине, а Сергей за мной. Он выглядел на удивление спокойным. Я даже засомневалась, все ли с ним в порядке.
– Сергей, как ты? – машинально спросила я.
Он резко поднял голову, и я, не видя его лица, отчетливо почувствовала, как он напрягся.
Тут я осознала, что совершила ошибку. Сергей страдал от фобии, связанной с водой, о чем знали Гай и Лияна. Они же и открыли мне этот секрет. Да я и сама замечала, как он дрожит, когда мы прошлый раз переправлялись через Арагуйю. Мой соплеменник пытался скрыть свой недуг от окружающих, поэтому не стоило и мне поднимать эту тему. Так неосторожно поинтересовавшись его состоянием, я невольно выдала, что мне известно о его страхах.
– Почему ты спрашиваешь? – взволнованным тоном произнес он.
Возможно, в другой ситуации я бы смогла что-нибудь придумать, но сейчас решила не юлить и ответить все, как есть.
– У тебя водная фобия, – тихо, дабы никто другой не услышал, сказала я ему. – Вот, хотела лишь узнать, как ты себя чувствуешь здесь, посреди воды.
– Откуда?.. – Сергей будто подпрыгнул, сидя на поперечине. – Откуда ты знаешь?
– Не важно.
– Так вы все были в курсе, – пробормотал он упавшим голосом.
– Да, нам это было известно. И что с того? – продолжила я, несмотря на его реакцию. – Тем более, сейчас у тебя, похоже, никакой фобии нет.
– Сам не понимаю, что происходит, – не поворачивая головы, заявил он. – Вода меня больше не пугает.
– И часто у тебя проявлялся этот недуг?
– Всегда, на широких водоемах, и когда приходилось уходить под воду с головой, – пояснил Сергей с задумчивым видом, – кроме, пожалуй, последнего раза в ущелье…
– В ущелье? – не поняла я. – О чем ты?
– Помнишь, мы тогда впервые столкнулись с летучим ящером, и нам пришлось прыгнуть в речной поток, спасаясь от его пламени?
Как же не помнить?! Тот раз Сергей меня едва не утопил, бросив в реку и продержав на глубине, пока я не начала захлебываться. Лишь позже пришло осознание, что так он спасал мне жизнь.
– Выходит, это чудовище помогло тебе избавиться от фобии…
Некоторое время мы сидели молча, пока не приблизились к месту расположения орды. Берег был усеян огнями их костров – степные жители остались на ночлег у реки. Отбытие домой они запланировали на утро.
– Вагры. Много вагры, – слегка дрожащим голосом тихо пробурчал Форхат. – Очень опасно.
– Не беспокойся, Форхат, – проговорил Сергей. – Тебе не придется с ними встречаться.
– Мы видеть у вагров много плоты, – все тем же испуганным тоном продолжал водяной. – Я вас смогу увезли от них, только если вы быстро быть готовы.
Форхат, похоже, от страха стал забывать правила построения предложений в общем языке.
– Если что-нибудь пойдет не так, с нами дивы с их грозными луками, – резюмировал Сергей и продолжил уточнять нашему гребцу направление пути.
Нас тут пока не замечали. Свои костры степняки развели не у самой воды. Арагуйя их страшила, да и не везде был удобный подход к берегу со стороны степи. Тростник подчас тянулся на сотни метров, не давая подойти близко к водному пространству. До темноты Фангур со своими бойцами переправился на этот берег, и теперь ваграм не требовалось наблюдать за необитаемыми землями и вообще смотреть в сторону реки.
Форхат перестал грести и тормозил веслами. У меня крутилось в голове, как такой прием правильно называется в русском языке. Я так и не вспомнила нужный термин, поскольку перед нами из темноты вырисовался какой-то массивный объект округлой формы. Он закрыл от нас костры, которые вскоре должны были выдать наше приближение дозорным орды. Нельзя сказать, что мы опасались быть обнаруженными. Просто не хотелось лишний раз поднимать панику в лагере степных воинов.
Странный объект возвышался над водой метров на шесть. Лодка остановилась в корпусе от него. Два других судна с лучниками стали чуть поодаль.
– Что это? – удивилась я.
– Не узнаешь каменный колокол? – произнес Сергей с веселой наигранностью и загадочно добавил: – А возможно, он является еще кое-чем.
Я вспомнила, как много дней назад нам пришлось ударять в него, чтобы вызвать водяных для переправы через реку.
Сергей надел крылья на меня и прицепил свой комплект себе на руки.
– Нам предстоит совершить путешествие по воздуху наверх каменного колокола, – прокомментировал он.
Вначале я испугалась при этих словах. Затем быстро пришло осознание, что ничего сложного в планах Сергея нет. Мы же тренировались на берегу.
– Дай мне нишати. Я полечу первым, – предложил он.
Двумя взмахами крыльев невесомая фигура взмыла ввысь, испугав Форхата. Тот от неожиданности втянул голову в плечи.
Слабо видимой тенью Сергей парил в воздухе. Периодически помахивая крыльями и удерживая тело в вертикальном положении, он достиг поверхности большого валуна.
– Теперь ты, Аля, – раздался его голос.
Каждое крыло крепилось в районе плеча и локтя. Кистями рук я ухватилась за специально приделанные ремни, создав третье место крепления. Эти точки вырисовывали треугольник, что позволяло поворачивать полотно.
Как не удивительно, но мне еще перед нашей тренировкой на берегу было понятно, как подниматься в воздух. Увлекшись биологией с малых лет, я одно время изучала технику полета птиц и летучих мышей. Подъем крыльев у живых существ сопровождается сокращением их площади, а при опускании наоборот, они должны максимальной поверхностью оказывать давление на воздух. Конечно, совершать такие же движения, как птицы, я не могла – конструкция крыльев не позволяла. Требуемый эффект достигался за счет поворота рук.
В уме еще раз проработав все действия (как-никак, придется лететь над опасной водой), я использовала нишати на уменьшение веса и сделала первый взмах крыльями. Воздушный поток устремился вниз, что позволило моему сверхлегкому телу взмыть ввысь в вертикальном положении. Опустив локти и поставив крылья ребром к плоскости их движения, я медленно подняла руки вверх, что привело к небольшому снижению. Следующий резкий взмах унес меня еще выше. Я оказалась метрах в десяти над уровнем воды.
Далее я стала помахивать руками с гораздо меньшей амплитудой, но так, чтобы воздушная масса отталкивалась не только вниз, но еще и назад. Ветра совсем не ощущалось, и я продолжала медленно парить вперед к колоколу.
Когда-нибудь обязательно попробую летать, как это делают птицы, с горизонтальным положением туловища, но и от не совсем обычного вертикального полета, к которому мы приспособились, тоже удавалось получать незабываемые впечатления.
Стоило оказаться подо мной каменной поверхности, как я успокоилась и на миг потеряла концентрацию. Левое крыло ушло ребром назад дальше, чем следовало, и я в воздухе завалилась на бок. Мне посчастливилось находиться близко к Сергею, и он подхватил меня на руки.
Свои крылья он заранее отцепил и сейчас удобно держал меня крылатую и невесомую. Отпускать пока не спешил. Пауза затянулась. Я подняла голову, и мы почти встретились губами.
– Эй, вы, там, на камне, кто такие? – вдруг раздался с берега грубый голос с вагрским акцентом.
