Они и выглядели подобающим образом – гориллоподобные существа с клыкастой пастью. Поэтому я была немало удивлена, когда, находясь на верху цитадели в окружении агрессивной орды и отчаявшись ускорить процесс накопления нишати для лечения неуклонно угасающей Лияны, увидела перед собой шаманов в сопровождении Гая и Сергея. Вместо высказываний в мой адрес смертельных угроз вагры учтиво поклонились и предложили в помощь свою нишати.

Это насколько же сильно должен был засесть в генах степного народа трепет перед летучим ящером, чтобы они едва ли не начали превозносить тех, кто смог справиться с их главным врагом. Никак не ожидала такого от полудиких созданий.

Правда, за последние десяток дней мне довелось получить больше информации о степных жителях, и мое мнение в их отношении несколько улучшилось. Фангур, сотники его малой дружины и приближенные шаманы оказались достаточно цивилизованными. При общении с ними начинало казаться, что разговариваешь с обычными людьми.

Лияна колебалась еще некоторое время, но все же решилась выйти в общий зал. Возобладал здравый смысл. Мальчики, наверное, уже успели заскучать возле нашего порога.

– Как твой зуб, Сергей? – спросила я, выйдя из комнаты.

– Уже лучше, почти не болит, – ответил он.

На днях у Сергея заболел зуб под пломбой, поставленной еще на Земле. Скула сильно распухла, и он мучился от боли.

Стоматология в этом мире, как можно было сразу предположить, сводилась к простой процедуре – к удалению виновника страданий. Гай тут же предложил свою помощь, и инструмент соответствующий нашелся. При взгляде на эту железяку у меня в голове рождались ассоциации с какими-нибудь клещами инквизитора. К тому же всю процедуру пришлось бы проводить без обезболивания. Мастеров из дивьего леса, способных снизить Сергею чувствительность нервных окончаний, поблизости не было, а у меня самой такое пока еще не получалось.

Я не могла допустить это варварство и предложила воспользоваться лечебной нишати. На Лияну к тому времени тратилось уже куда меньше ресурсов, чем удавалось накапливать. Вырвать зуб всегда успеем. Вдруг получится вылечить!

Уверенности в эффективности такого лечения у меня не было. Одно дело приводить в требуемое состояние мягкие ткани внутренних органов и податливые кости, а другое лечить кариес. На Земле при всех достижениях современной медицины поврежденные зубы не восстанавливались. Речь все же идет об эмали, самом твердом материале в организме.

К текущему дню Сергей прошел несколько сеансов лечения. Опухоль заметно уменьшилась. Если кто не знал заранее, и не подумает, что у человека болел зуб. Наш горец сомневался, считая улучшения временными, и далеко свои клещи не прятал, но я предпочитала верить в целебные свойства нишати.

Мы вчетвером вошли в общий зал. Здесь было светлее по сравнению с нашей комнаткой. Лияне даже пришлось прищурить глаза, и она слегка покачнулась. Гай и Сергей стояли рядом в готовности подстраховать ее, но этого, к счастью, не потребовалось.

Если в помещение входить снаружи, то, наоборот, можно ощутить полумрак. Небольшие отверстия под потолком не могли обеспечить нормальное освещение. Пара факелов, укрепленных на стенах, не сильно помогали. Они лишь выжигали кислород, что, скорее всего, и стало основной причиной головокружения Лияны.

Бросилась в глаза трещина, наклонно проходящая по внешней кладке снизу до верха – последствие падения огромной туши летучего ящера в непосредственной близости от крепости. Это далеко не единственное образовавшееся повреждение. Гай как-то показывал еще несколько трещин, хотя по его оценкам критического ущерба цитадель не получила. Крепкие гранитные колонны со сводами надежно поддерживали все части строения. Хорошо, что крылатое чудовище в падении не задело верхнюю башню. Иначе нам бы уж точно выжить не получилось.

Для нашей компании накрыли прямоугольный стол с длинными лавками по бокам. Там уже сидели Фангур с ближниками – все три сотника малой дружины: Ранхат, Тивлук и Чигрек, а также два шамана: Зорлаг и Зацзевог.

При всем дружественном отношении к нам вагров я не была до конца уверена, что мы у них гости, а не пленники. У вождя всех племен нет никакого резона расправляться с нами. Но кто знает, какие мысли засели в умах его приближенных?..

Из сидевших за столом во мне больше всего вызывали беспокойство шаманы, особенно Зорлаг. Уж как-то зло он на меня посматривал. Я это заметила еще в самом начале, когда он с другими представителями своей касты передавал мне нишати для лечения Лияны. С тех пор не покидало чувство, что я, мягко говоря, пришлась ему не по душе.

Возможно, дело в моем восприятии. Этот шаман внешне напоминал ранее убитого нами Зартога – был таким же дистрофичным и выглядел намного старше своих лет. Небольшое созвучие в именах невольно приписывало Зорлагу часть негативных качеств его погибшего коллеги. Во всяком случае, я старалась держаться подальше от этой персоны.

Сотники у меня такого подозрения не вызывали, хотя выглядели намного страшнее. Отдельного воеводы не предусматривалось. Фангур предпочитал командовать своей дружиной самостоятельно, и командиры всех трех сотен находились в его непосредственном подчинении.

Я раньше была далека от военного дела, но теперь, находясь среди воинов, мне довелось приобщиться к специфической для меня, как для земной женщины, терминологии. Когда постоянно слышишь слова: сотня, дружина, клин, линия обороны – то начинаешь поневоле вникать в их смысл. Начала я запоминать такие понятия с первых дней, как мне довелось оказаться в этом мире, то есть еще задолго до попадания в войско вагров. Все воспринималось на местном общем языке, хотя в русском легко удавалось найти аналоги почти каждому термину, которые приходилось здесь слышать. И это не удивительно – земной кинематограф перенасыщен военной тематикой.

Еще при первых наших совместных трапезах я обратила внимание на необычное расположение Фангура за столом. Он сидел с двумя шаманами на одной из длинных лавок. Напротив, спиной к нам, располагались сотники. Логично было бы видеть вождя всех племен во главе стола, но там даже место не предусматривалось.

Когда мы подошли ближе, все степные воины, как обычно, привстали и поприветствовали нас кивком головы. Мы ответили тем же. Фангур каждый раз в таких ситуациях пристально смотрел мне в глаза, что вгоняло меня в краску. Остальные вагры, будь то приближенные вождя или простые бойцы, наоборот, завидев меня, старались отводить глаза в сторону. По мнению Сергея, это было проявлением особого уважения, но лишь отчасти. Они побаивались меня в буквальном смысле слова. Все началось после эксперимента с нишати, когда доброволец вагр, получивший от меня порцию этой субстанции, на откате стал каким-то уж совсем робким и старался всячески отгородиться от меня. Такой эффект спустя несколько часов прошел, но все запомнили необычное поведение своего соплеменника, и сделали соответствующие выводы.

– Рад приветствовать вас, друзья, Гай, Алия, Сергей, и особенно приятно видеть тебя, Лияна, во здравии, – Фангур расплылся в улыбке.

Вождь всех племен разговаривал на общем языке почти без того ужасного акцента, что прослеживался у основной массы вагров, но почему-то мое имя ему правильно произнести не получалось.

Несмотря на мучившие Лияну сомнения, она все же нашла в себе силы слегка преклонить голову в ответ на приветствие.

На широких деревянных подносах лежало жареное мясо в виде массивных узнаваемых частей техенов – у степняков, похоже, не принято разрезать их на мелкие куски во время приготовления. Когда орда переправлялась через Арагуйю, Фангур распорядился доставить в необитаемые земли небольшое стадо этих жвачных животных, отдаленно напоминающих нечто среднее между земными яками и коровами. Учитывая скудную фауну в этих горах, орду иным способом здесь не прокормить. Бóльшую часть стада уже съели, но нам много и не требовалось. Воинов, оставшихся к этому времени возле Аздабара, насчитывалось всего около трех сотен, и мы со дня на день все вместе должны были отправиться обратно на юг.