Закончив с формальностями, Марк прошёлся по залу, глядя по сторонам. Его неброский наряд не помешал ему вдруг оказаться в центре внимания. На него смотрели и почтительно кланялись, должно быть, слухи о его подвигах, долетев сюда, действительно, обросли удивительными подробностями, отчего местным провинциалам казалось, что до них снизошёл небожитель. Дамы кокетливо посматривали на него и шептались, восхищаясь его красотой и мужественностью. Среди них были довольно милые особы, но он после женитьбы как-то охладел к любовным приключениям, потому любезно улыбаясь им, прошёл мимо туда, где играла другая музыка, весёлая и лёгкая, от которой так и хотелось пуститься в пляс.

В соседнем зале, и правда, танцевали. Разбившись на пары, молодые рыцари и их юные подруги отплясывали новый танец, который лишь недавно вошёл в моду в Сен-Марко. Едва он появился, к нему подбежала раскрасневшаяся Орианна.

— Этот танец просто сводит меня с ума! — воскликнула она, схватив его за руку. — У меня никак не получается поворот, а Гастон так неуклюж, что ещё больше сбивает меня с ритма! Вы ведь умеете танцевать?

— У меня просто нет другого выхода, моя красавица! — улыбнулся Марк. — Король зовёт меня на пир, там всегда устраивают танцы, поскольку он чудесно танцует и требует, чтоб его друзья не отставали от него.

— Какой вы счастливчик, что видели короля! — проговорила она. — Это правда, что он очень красив?

— Очень. Красив и статен, он хорошо танцует и бьётся на мечах, а ещё он сочиняет красивые баллады и сам поёт их так, что дамы теряют головы.

— Как бы я хотела увидеть его!

— Кого ты хотела бы увидеть? — подошёл к ним Гастон.

— Короля Жоана! Я слышала, что он похож на Армана, а тот ведь был почти богом!

— Почти, — улыбнулся Марк.

— Я думаю, что ты скоро увидишь его, — пообещал ей Гастон. — Мы поженимся и поедем в Сен-Марко. И его светлость поможет нам попасть на пир во дворец. Вы ведь сделаете приятное моей прекрасной Орианне?

Он одарил барона лучезарной улыбкой.

— Непременно, — кивнул Марк.

— Я так рада! — рассмеялась девушка. — Вы научите меня делать поворот?

— Да, почему бы вам не потанцевать! — обрадовался Гастон. — У меня сегодня ноги как деревянные, и голова гудит после вчерашнего.

— Идёмте! — Орианна потянула Марка туда, где в ряду танцующих был небольшой просвет.

Объясняя ей, как считать шаги при повороте, чтоб он был лёгким и изящным, Марк по привычке смотрел по сторонам. Он видел стоявшего у колонны с кубком в руке Гастона. Виконт мечтательно улыбался, глядя на него, видимо, уже предвкушая, как барон де Сегюр вводит его в круг придворных. Потом он заметил за колонной другое лицо, смуглое и хмурое. Бедняга Теодор в своём мрачном одеянии выглядел как бесприютная тень на празднике жизни, и, похоже, снова изнывал от ревности. Затем в зал вошёл маркиз де Лианкур, окинул всё хозяйским взглядом, и, наткнувшись на свою племянницу, танцующую с заезжим гостем, похоже, рассердился. Марк украдкой наблюдал, как к нему подошёл Теодор, и, указывая в их сторону, стал что-то быстро говорить, старик слушал его молча, а потом, прервав одним резким словом, развернулся и вышел прочь. Казалось, если б между залами была дверь, то он хлопнул бы ею так сильно, что с потолка осыпалась бы позолота. Теодор какое-то время смотрел ему в след, а потом, бросив на Марка полный ненависти взгляд, ушёл, а ему вслед с насмешкой смотрел виконт де Шательро.

Когда гостей позвали в пиршественный зал, Марка проводили к месту недалеко от сидевшего во главе стола маркиза де Лианкура. Тот недовольно взирал по сторонам, но потом всё-таки отвлёкся от мрачных мыслей, завязав разговор с одним из своих друзей. Шательро находился в окружении своих приятелей, довольно далеко, и Марка это только порадовало. Виконт начал ему надоедать. А Теодор и вовсе сидел где-то в конце стола, среди мелкопоместных дворян и рыцарей свиты.

Соседями Марка были граф де Шатонеф, мужчина средних лет, приехавший в город, чтоб навестить свою сестру, и та самая сестра, молодая и весёлая дама по имени Элоиза, вдова барона де Бриссака. Общество этих двоих оказалось довольно приятным, и помогло Марку скоротать время за ужином. Потом, простившись с новыми друзьями и пообещав посетить их следующим тёмным вечером, Марк вернулся к себе. Ему нужно было хорошо выспаться, потому что следующее утро знаменовало собой начало долгого светлого дня, из которого он не желал терять ни часа.

Рано утром он уже был на ногах и, едва открылись городские ворота, первым выехал из города и помчался уже знакомой дорогой в сторону графства Лорм. На этот путь у него ушла всего пара часов и, миновав поворот на дорогу, ведущую в Сен-Марко, он во весь опор поскакал дальше.

Вскоре ему начали попадаться селения. Они выглядели так же благополучно, как и деревни Лианкура, разве что здесь не было полей и пышных виноградников. Вокруг домов виднелись небольшие, отвоёванные у леса огороды, прямо за рядами домов вздымались склоны гор, в которых темнели пещеры. Жители деревень, в большинстве своём крепкие и высокие, с чёрными руками и лицами, словно припорошёнными пылью, селились рядом со своими штольнями, куда спускались каждый день. Эти люди выглядели немного устрашающе, но были приветливы и с готовностью заводили разговор с проезжавшим мимо молодым всадником. Нет, они не помнили ни отряда вооружённых рыцарей, ни обитого железом возка. По этой дороге проезжает мало всадников. Замок Лорм уже давно стоит молчаливым украшением на своей высокой горе и лишь несколько слуг присматривают за ним и ухаживают за садом, разбитым за его стенами. Здесь проезжают только обозы с рудой, направляющиеся в Лианкур, и с товарами и провиантом в обратную сторону. Поблагодарив их, Марк ехал дальше, всё больше теряя надежду услышать что-то новое о таинственно исчезнувшем графе де Бриенне.

К полудню он доехал до небольшого городка, где решил остановиться на отдых. Его конь уже тяжело дышал и наклонял голову, чтоб сорвать губами несколько бледных травинок, росших между камнями. Въехав в распахнутые ворота, Марк спросил, где здесь харчевня, и ему указали на двухэтажное здание, над которым висела небольшая кирка. Когда он подошёл, навстречу вышел слуга, и Марк, подав ему монету, попросил напоить коня и дать ему овса, а потом расседлать, обтереть и снова оседлать.

В просторном зале харчевни было шумно и тесно. За столами сидели горожане, зашедшие пообедать. Молодая служанка, увидев его, смутилась, и было отчего. Хоть его камзол и был запылён, он выглядел именно так, как должен выглядеть благородный человек, а все столы вокруг были заняты простыми лавочниками, ремесленниками и рудокопами, отчего девушка растерялась, не зная, куда посадить гостя.

— Я сяду туда, — проговорил Марк и указал на стол возле окна, где сидели мужчины в чистых блузах, хоть их руки и были черны от въевшейся в кожу каменной пыли.

Один из них тут же пересел дальше, освобождая для него место на лавке, а девушка, довольная тем, как просто разрешилась эта ситуация, помчалась на кухню. Марк поприветствовал сидевших с ним за столом рудокопов и без труда завязал с ними беседу. Они были польщены его вниманием и покорены улыбкой и простым обращением, потому с удовольствием согласились ответить на его вопросы. Но и здесь никто не видел отряда графа де Бриенна, и Марк на минуту задумался.

— Да и зачем им здесь проезжать? — с недоумением проговорил Пьер, самый молодой из сидевших за столом рудокопов. — Дальше только деревни, да шахты, графский замок давно пустует.

— Если только они заблудились, — предположил Матье, тот, что постарше. — Если они ехали в темноте и пропустили поворот на тракт, то вполне могли сюда заехать. И ночью бы их никто не увидел, потому что все по домам сидят.

— Но тогда вы их точно не найдёте, сударь, — вздохнул третий рудокоп по имени Сильвен.

— Почему? — насторожился Марк.

— Потому что ночью даже мы не решаемся из домов без крайней нужды выходить, — пояснил тот. — У нас здесь места особые. Горы чужаков не любят, а в шахтах не мы хозяева. Днём, да все вместе мы не боимся спускаться под землю, но ночью никто ни за какие деньги туда не сунется. Там хозяйничают горные духи, которые живых готовы сожрать до последней косточки.