С опушки леса еще было видно то окно, за которым стояла женщина. Она теперь держала в руке лампу и читала то, что я вырезал на стекле. Я никогда не забуду выражения ее лица!..
Еще минуту - и мы были в чаще леса...
Глава XLI
ПРЕДИСЛОВИЕ
Некоторое время я колебался, не зная, на что решиться. Быть может, Гвадалупе находилась во власти Дюброска, взятая им в плен под каким-нибудь предлогом. Нам следовало попытаться спасти ее, но как это сделать? Нас было всего пятеро безоружных, едва живых людей - не нам было спасать других.
Меня утешала мысль, что Мария де Мерсед сумеет защитить своих родственников лучше нас. Остаться было бы безумием, и я решился на бегство. Мы мало опасались неудачи. Рауль знал окрестности, как свои пять пальцев, и мы смело могли на него положиться. Мы приостановились, чтобы окончательно выбрать направление. В этот самый момент раздался протяжный звук сигнального рожка. Вслед за тем грянул пушечный выстрел, повторенный тысячью отголосков.
- Ого! - воскликнул Рауль. - Это означает, что наше бегство замечено.
- Почему ты так думаешь? - спросил Линкольн.
- Да ведь это сигнальный выстрел, которым призываются ко вниманию все их аванпосты, расположенные тут, в горах... Теперь нам надо держаться настороже!
- Этот лес слишком редок, сквозь него все видно. Надо выбраться отсюда как можно скорее, - пробормотал Линкольн.
- Да, - подтвердил Рауль, - в лесу не укрыться, но километрах в пятнадцати отсюда есть кустарник, который настолько густ, что в нем едва можно двигаться. Если мы доберемся туда до наступления утра, то будем спасены.
- Идем!
Мы шли как можно осторожнее. Треск сухих ветвей, шорох раздвигаемых нами кустов могли выдать нас. Со всех сторон раздавались сигналы; слышно было, как с гасиенды отправились несколько отрядов в погоню за нами. Наконец мы достигли неглубокого ручья, о котором упоминал Линкольн. Мы вошли в воду и пошли прямо по дну, чтобы скрыть свои следы...
Приближался топот лошадей. Ясно слышалось бряцание оружия, и даже можно было различить голоса людей, говоривших между собой.
- Как они могли удрать? - недоумевал один. - Кто им помог проломить стену? Ведь сами они не могли этого сделать...
- Это невозможно. Кто-то помог им...
- Это, верно, Хозе! - заговорил другой голос. - И я уверен, что их выручил великан, который удрал из ранчо. Он же убил и змею. Мы обыскали все норки вокруг гасиенды, но не нашли его... Наверное, он все время шел по нашим следам, чтоб ему провалиться!
- А хорошо стреляет, - сказал третий. - Говорят, его винтовка бьет на целый километр. Змее он угодил прямо между глаз. Клянусь, у этой змеи был недурной вкус, она облюбовала самую красивую дочку старого испанца. Да, если бы не пуля этого янки...
Больше нельзя было ничего расслышать: гул голосов постепенно замер в отдалении.
- Да, если бы этот янки не вздумал стрельнуть в змею, не было бы теперь в живых одного из вас, - пробормотал Линкольн.
- Так это действительно вы убили змею, Линкольн? - спросил я.
- Да, капитан, я. Не будь этой отвратительной гадины, я покончил бы с изменником Дюброском. Только я наметился в него, как вдруг увидел змею. Делать нечего, пришлось потратить заряд для спасения испанки...
- А не знаете, что сталось с Джеком? Жив он?
- Жив и здоров. Что ему сделается! Я послал его с поручением к полковнику.
- А! Значит, мы можем ожидать помощи из лагеря?
- Да... но нас будут искать на ранчо, так что надо больше рассчитывать не на эту помощь, а на Рауля.
- Это верно. Вперед, Рауль!
Мы двинулись дальше, соблюдая величайшую осторожность.
Вскоре после полуночи мы достигли густого кустарника. С трудом продолжая подвигаться вперед, мы дошли наконец до маленькой прогалины, покрытой высокой травою; там мы легли отдохнуть. Разбитые, измученные, все мы вскоре уснули так, что нас не мог бы разбудить даже грохот пушек...
Глава XLII
НОВАЯ ОПАСНОСТЬ
Солнце стояло высоко, когда я проснулся. Мои спутники возились вокруг небольшого костра, для которого Рауль выбрал какое-то особое, известное только ему дерево, почти не дававшее дыма. Клейли еще спал. На сучке ближайшего дерева висела убитая игуана, напоминавшая труп повешенного человека. Рауль точил нож, готовясь снять с нее шкуру. Чэйн поджаривал бананы. Линкольн чистил свою винтовку.
Игуану поджарили и разделили на пять равных частей. Голод мучил нас, и мы ели с аппетитом.
- Фу, какая гадость! - воскликнул Чэйн, доев последний кусок. - Не думал я, когда гулял в родных лесах, что мне когда-нибудь придется стать каннибалом!
- Не понравилось? - засмеялся Рауль.
- Что-то не очень. Я предпочел бы кусочек ветчины всему этому зеленому мылу. Но все же лучше и это, чем пустое брюхо.
- Шшшш! - остановил его Линкольн и прислушался.
- Что такое? - спросил я.
- Погодите, капитан, сейчас скажу...
Он махнул нам рукой и пополз на четвереньках к краю прогалины. Там он приложил ухо к земле, прислушался минуты с две и затем разом вскочил на ноги.
- На нас выпущены ищейки!
На его лице выражался такой испуг и такое отчаяние, что мы и без слов догадались бы о приближении новой беды.
Мы отошли от костра, треск которого мешал слушать, и приложились ухом к земле. До нас донесся смешанный гул, который все приближался и рос. Потом стали прорываться какие-то резкие, пронзительные крики и завывания. Действительно, приближалась целая свора кровожадных испанских ищеек!
Мы поднялись и растерянно взглянули друг на друга. Все наше оружие состояло из одной винтовки и двух ножей.
- Что делать? - спросил я.
Глаза всех обратились на Линкольна.
Охотник стоял неподвижно, опираясь на ружье.
- Далеко отсюда до воды, Рауль? - осведомился он наконец.
- Метров двести, если идти вот по этой тропинке...
- Ну, так надо идти по ней. Мы перейдем ручей вброд, и тогда собаки потеряют след, - уверенно заявил Линкольн.
- Да, это, по-видимому, самое лучшее, - подтвердил я.
- Будь у каждого из нас по хорошему ружью, - заметил Чэйн, - мы сладили бы с собаками...
- Здесь, во всяком случае, оставаться не следует. Веди нас, Рауль! - И мы углубились в чащу, предводительствуемые французом.