–Да брось, лучше быть укушенным женой, чем змеей.

На лице Жаклин края губ немного сдвинулись, как будто она улыбнулась, но едва заметно для внешнего глаза.

–Ты не голодная? Тебя кормили? –продолжал Виктор. Этот вопрос он задавал чуть ли не каждый день, это даже вошло в привычку. Конечно он знал, что дежурные кормят пациентов в срок, и никогда не нарушают порядок. Тем более жену профессора. Но спрашивал он не как врач, а как муж.

–Я ела. Ты меня разбудил. Я уже уснула.

–Ах, извини, –Виктор поцеловал руку жены, –Спи тогда, я пойду.

Жаклин схватила руку мужа не успел он и встать со стула. Виктору под грубым хватом пришлось сесть.

–Нет, не уходи. Если ты уйдешь, я точно теперь не засну.

–Хорошо, я побуду пока с тобой, –Виктор сжал руку Жаклин и еще раз поцеловал.

–Если ты уйдешь, я умру, –голос ее стал немного выше, мышцы лица напряглись. Белая тряпка над глазами явно начала намокать.

–тсс, тихо… я не уйду, и ты не умрешь. Я тут, с тобой.

–Ляг со мной, –все тот же молящий тон. В этом голосе можно было прочувствовать очень много боли и усталости от этого мира.

Жаклин немного стала отодвигаться в бок, чтобы освободить немного места.

–Ну Жаклин, если хочешь дам тебе снотворного. Ты поспи, а я пойду к себе.

–Пожалуйста. Я уже Бог знает сколько дней нахожусь в этих стенах, даже свет покинул меня, не говоря уже о разуме. И ты тоже покидаешь меня, –началось рыдание.

Профессору пришлось уступить, иначе он бы сам не смог бы уснуть не только эту ночь, но вероятно и последующие ночи тоже. Каждый раз на протяжении всего времени, когда он слышал голос своей Жаклин в стенах этой палаты, его сердце обливалось кровью, а глаза ели сдерживали мокрый поток эмоций. То, что происходило с его женой он объяснить не мог, как и не могла объяснить современная медицина. Физический она была здорова, но рассудок гас с каждым днем. Если Виктору и удавалось продвинуться хоть как-то по ее лечению, то вскоре все становилось еще хуже. Мысль о неизлечимости жены сводила его самого с ума, он боялся, что в один день он зайдет в эту палату, и Жаклин не узнает его. Гюго считал, что если ей суждено умереть, то пусть она умрет хотя бы, не лишаясь полного рассудка. Но этот необратимый процесс он не мог предотвратить.

–Хорошо, я лягу, и хоть вечность пролежу с тобой. Только бы ты не плакала, –Виктор произносил эти слова, встал и выключил свет в палате. Он снял белый халат и повесил его на стул, сел на край койки снимая ботинки, и положил обувь рядом с белыми тапочками жены.

Место на койке было не много, точно не хватало для двоих. Виктор боялся прижимать жену к стенке, так как бетонная стена была холодная, и еще не хватало чтобы Жаклин простудилась или еще что по хуже. К счастью подушек было две, одну лишнюю которая лежала у ног жены он разместил за нею, тем самым поставив ее между Жаклин и стеной. В маленьком пространстве ему удалось занять удобную позицию, но больше его успокаивало женское объятие, которое согревало его грудь. И легкое дыхание которое покрывало его шею от которого он не хотел избавляться.

–Я, наверное, скоро умру, –молчание прервала Жаклин. Однако сказала она это как-то равнодушно. Без страха и отчаяния. Как будто принимая должное.

–С чего такая безрассудная глупость? –Виктор привык уже это слышать. И ответ его пропитан скепсисом.

–Во мне дьявол сидит. Он отравляет мою душу.

Такого ответа муж явно не ожидал, и был легко ошарашен подобным само диагнозом. Он даже улыбнулся в темноте.

–Не смеши, а лучше спи и не думай не о чем. Завтра мы погуляем у реки если тебе будет лучше. А если ты не будешь заполнять голову всякой чушью, то лучше тебе будет в любом случае. Я тебе обещаю, –промолвил муж и вздохнул.

Но жена как будто не слышала эти слова полны надежды и ласки. Она все продолжила говорить о своем.

–Ты же не знаешь, чем я была больна тогда. Это было точно не бешенство, я точно уверена. От бешенства не выздоравливают так как я хоть и даже с последствиями. И меня никто не кусал и даже не царапал, и животных я всегда сторонилась, ты же знаешь!

–Я прошу тебя. Я врач. Ты в лечебнице. Мы знаем, что делаем, медицина сейчас сама знаешь на каком высоком уровне. От тебя лишь требуется с накручивать себя никакими мыслями. Я обещаю тебе, все будет хорошо.

Жаклин замолчала. Видимо слова Виктора действительно разогнали ее мутные и страшные мысли. Но Виктору это на мгновение показалось странным что жена так обеспокоена, ведь она должна принимать успокоительные таблетки каждый день.

–Ты сегодня пила таблетки? –спросил Виктор грубым вопросительным тоном.

–Да, пила.

–Точно?

–Точно.

–А почему ты так нервничаешь тогда? –продолжал Виктор.

–Я нервничаю потому что скучаю по тебе.

–Так мы с тобой видимся каждый день.

–Мы видимся как врач и пациент, но не как муж и жена, –Жаклин шмыгнула носом, кажется опять полились слезы, –прости меня, прости что создала тебе проблемы.

Виктор ничего не ответил. Он понимал, что этот необычный эмоциональный эффект, который ему довелось только что увидеть от своей жены, это лишь проявления болезни. Естественное проявления, от которого нет лекарства.

Жаклин через несколько минут притихла, дыхание ее стало ровным, и еще через какое-то время Виктор понял, что его жена уснула. Теперь ему предстояло уснуть самому, возможности посмотреть на часы у него не было, но он точно знал, что проходят час за другим, а он все смотрит в белый потолок уже не такой темный что ранее. Лишь тишина, и нежное дыхание Жаклин, вот что его окружает по мимо бессонницы.

Глава третья

«Вы дики словно волки,

и вечно голодны…»

***

Спал Виктор плохо, даже не плохо, а ужасно. Очень неудобно, тесно, беспокойно. Но такой мелочью как сон, он был готов пожертвовать ради покоя своей Жаклин. Он был готов отдать хоть тысячи ночей ради нее.

Виктор в очередной раз проснулся в эту ночь, а вернее в это утро. Но свет солнечных лучей не могли проникнуть в палату. Однако конечно Виктор этого знать не мог, но он интуитивно чувствовал, что еще час, и заявятся санитары с медсестрами. Ему не очень хотелось, чтобы его застали в подобном образе, конечно стыдится было нечего, он Виктор привык к рабочей этике. Профессор аккуратно встал с постели. Жаклин спала крепко, она лишь немного вздохнула во сне, и немного сменила позу. От успокоительных препаратов, которые давала медсестра, невозможно было проснуться во сне без постороннего вмешательства. Виктор одел ботинки взял халат и покинул палату.

Выйдя из комнаты, он увидел нежные солнечные лучи которые проходили сквозь окна и заполняли собой коридоры клиники. За сегодняшнюю ночь он выспался достаточно, в свою комнату в корпусе для персонала ему идти не хотелось. Он спустился на первый этаж, и отправился из здания в сад. Выйдя он почувствовал изменчивость атмосферы, воздух резко отличался от того что был внутри. Он отступил от порога дверей несколько шагов, одел докторский халат, который нес в руках. Из кармана он вытащил привычную сигару, зажег спичками и закурил, посмотрев на часы.

«Уже почти рабочие время, где же все?» –задал себе вопрос в голове.

Он отступил несколько ступенек вниз и через пару тройку метров удобно расположился на ближайшей скамейке, испуская облака серого дыма. Воздух и утренняя атмосфера разгоняло то неважное самочувствие, которое у него возникло после тяжелого сна.

В это время, профессор Герман Кольт уже просыпался в постели своей спальни. Всю ночь ему приходилось искать материалы, копаться в отчетах и историях болезней пациентов чтобы собрать материал для своей книги по практике гипнотической психотерапии. Однако ничего нового собрать ему так и не удавалось, нужна была практика, и только практический анализ мог дать ему нужный материал. Но от него в этом плане ничего не зависело, так как рутина заполняла всю его работу, и никакой «эврики» ждать от лечения пациентов он не мог. Хоть он и убил пол ночи, проснулся он легко, и чувствовал себя очень бодро. Одел очки, переоделся в рабочие одеяние, отправился в уборную, после умылся без особых церемоний, разве что ему нравилось каждое утро причесывать усы. Перед уходом из своих жилых комнат, он чуть не забыл со стола тетрадь. Это была история болезни пациента 51, который он собирался занести Виктору по его просьбе.