— Даже не думай. Еще раз заикнешься о больничке — отшлепаю прямо перед твоей подружкой. Сил мне хватит, уж поверь. Открывай уже, а то твоя Рита дверь вынесет.

Все это время стук проходил мимо моих ушей. Со мной определенно происходит что-то странное рядом с этим мужчиной.

Яр, Ярослав… Почему-то мне кажется, что это имя ему отлично подходит. Такое рычащее, звучное…

Рите я плетусь открывать без особого энтузиазма. Где-то внутри все еще теплится надежда убедить ее уехать прямо на пороге, чтобы избежать лишних неловких вопросов, которые она обязательно начнет задавать.

— В какую же глушь ты забралась, — выдает недовольно вместо приветствия, но тут же берет себя в руки и с улыбкой на слегка увеличенных силиконом губах обнимает меня.

— Рит, тут такое дело…

— Мой брат — козел, я знаю. Ты смело можешь мне все о нем высказать, я судить не буду. Даже встану на твою сторону при любом раскладе, обещаю. И прости, что я сразу не приехала, — щебечет Ритка мне на ухо, отстраняется, чтобы закатить чемодан в дом. — Меня таксист прямо у ворот высадил, представляешь? Дальше отказался ехать, мол, до места доставил, а все остальное уже не его пробле…мы.

Окончание слова Рита проглатывает, заглядывая куда-то за мою спину. Ее зрачки расширяются от удивления.

— Лидия Владимировна, объяснитесь, — начинает суровым тоном, но потом смягчается. — Подруга, это что за красавчик? Ты тоже крутила с кем-то у Женьки за спиной?

— Тоже? — цепляюсь за этот момент. — В смысле «тоже»?

— Я не это хотела сказать… — произносит слишком потерянно. Ее выдают бегающие из стороны в сторону глаза.

— Твой брат мне изменял? Ты все знала, Рит? Знала и молчала?

— Да все мужики изменяют, что ты как маленькая? Тем более вы уже расстались. Ну гулял братец иногда, так это все вообще не серьезно было, — она начинает выгораживать Женю. — Ты, я смотрю, тоже времени зря не теряла…

Я машинально оборачиваюсь, гостиная оказывается пустой. Яр, наверное, специально засветился перед подругой, чтобы она сама додумалась уехать.

— Мы познакомились уже после того, как твой брат меня бросил. Я никогда ему не изменяла, мне вообще больше никто не нужен был.

— Без обид, Лий, но Женьке двадцать пять, — она в каком-то странном намеке приподнимает брови.

— И что это меняет?

— А то я не знаю, что ты с ним не…

— Это его не оправдывает! — я специально повышаю голос и перебиваю подругу, чтобы Яр не услышал окончание этой фразы.

— Да я не пытаюсь его оправдать… Ну зачем сейчас воду мутить? Ваши отношения в любом случае в прошлом, сходиться ты вроде не планировала. Чего мы вообще тут стоим? Лучше познакомь меня со своим таинственным красавчиком. У вас уже было? — Рита с нескрываемым интересом принимается меня разглядывать.

— Тебе лучше уехать…

Я прогоняю ее не из-за Ярослава. То есть и из-за него в том числе, но первой причиной все-таки служит ее предательство.

Как она могла все это время называть нас красивой парой? Говорить мне о том, что Женя меняется рядом со мной? Что я действительно много значу для него?

Если любишь — другие не нужны.

— Зай, ну ты чего? Я столько ехала сюда, тряслась по этим отвратительным дорогам… И ты сама меня звала, пришлось даже отгулы за свой счет на работе брать, чтобы ты здесь не ревела одна.

— Как ты уже успела заметить, меня есть кому утешить. Я пока не готова нормально с тобой разговаривать, после того что узнала сегодня. Мне жаль, что ты потратила свое время…

— То есть ты серьезно? — Рита начинает злиться.

— Да, — киваю.

Она резко разворачивает свой чемодан и грубо толкает входную дверь. Уходит, даже не попрощавшись.

Я растерянно опускаюсь на диван, прижимаю подушку к животу, обнимая ее. Сколько раз Женя изменил мне? В каких из тех раз, когда он просто «отдыхал с друзьями», пока я зубрила конспекты, он проводил ночь с другой?

Мерзость.

— Ты чего тут, малышка? Все-таки сплавила подругу? — Яр входит в комнату, хрустит на ходу чем-то.

— Это был мой круассан… — обиженно шепчу, смотря на ароматную выпечку в его руке.

— Из-за булки реветь собралась? Так я не жадный.

Ярослав ломает его на две части, мне протягивает большую половину. На пол летят крошки. Вот нет бы над тарелкой это сделать.

— Он мне изменял…

— Кто? — убирает половинки круассана — я ее так и не беру — и отнимает у меня подушку.

— Мой парень мне изменял… — не выдерживаю, всхлипываю.

— Так ты из-за этого что ли? — снисходительно улыбается. — Хочешь ему отомстить?

— К-как? — кусаю губы, чтобы окончательно не разреветься.

— Сейчас покажу.

А в следующую секунду его губы накрывают мои требовательным поцелуем.

Глава 5

Ярослав

Зачем я назвал девчонке настоящее имя?

Сначала ведь соврать хотел, а потом в глаза ее заглянул, как-то само и сорвалось с языка. Заднюю давать было уже поздно.

С поцелуем еще хуже. Когда я вообще баб целовал в последний раз? Уже и не вспомню. Обычно все без этого обходится. Максимум — в шею. Губы вообще никогда не трогаю. Брезгливо.

А тут от девочки повело. От обычной, на первый взгляд, мышки.

Рядом со мной обычно более стервозные женщины ошиваются. Знающие себе цену и отлично продающие себя по ней.

Лия… Лидия… Мягкая нежная малышка с невинными глазами в обрамлении пушистых ресниц. Дышит учащенно, когда я отрываюсь от нее, брови хмурит. А взгляд блестеть начал.

— Ты такая милая, когда смущаешься, — ляпаю первое, что приходит в голову, тянусь ладонью к ее щеке.

— Я не смущаюсь, — пытается спорить, но дымка румянца на лице выдает ее с головой.

— Да я вижу, малыш, — сам хмыкаю в ответ и откидываюсь на спинку дивана.

Хреново мне все-таки, как бы я ни пытался это игнорировать. Температура по мозгам долбит, тело все ломит, под умело, кстати, наложенной повязкой ноет все.

Где она, интересно, научилась так? Медсестричка мне явно с опытом попалась, да и при виде крови не визжала и вроде как в обморок не собиралась.

— Тебе плохо, да? — ее голос вибрацией проникает в сознание.

— Есть немного, — честно признаюсь. — У тебя нет каких-нибудь колес помощнее? — приоткрываю один глаз.

Башаров, конечно, гнида. Я наивно думал, что времена с такими вот налетами прошли, а он половину моих ребят положил, еще и меня самого зацепило. Думал, прямо в лесу и откинусь, не доберусь до этой базы, чтобы залечь на дно.

Потом под футболку глянул — вроде не так страшно. Бывало и хуже.

Хвост снял с себя и на свет пошел, так до домика девчонки и добрался. Отключился в самый неподходящий момент, а утром оказалось, что она меня не сдала. Удивила, откровенно говоря.

— У тебя есть деньги? — внезапно ошарашивает меня своим вопросом.

— Боишься, что после моей смерти тебе так и не достанется новый телефон? — я хмыкаю и моментально получаю сильный тычок в плечо.

— Я приехала сюда без налички, у меня только карточки. Банкомата поблизости нет, — она хмурится. — Я хочу попробовать выкупить у местного врача лекарства, а за молчание обычно платят…

— Надо же, передо мной плохая девочка, а, Кудряшка? — тянусь рукой к ее волосам, пропускаю шелковые волны между пальцами. Успокаивает.

— Хватит уже так называть меня, я всего лишь использовала плойку.

Не знаю я, что она там использовала, но для меня она теперь навсегда Кудряшкой останется. Прицепилось к языку — не отодрать.

— Так есть? — она смешно морщит нос, когда пытливо разглядывает меня.

Я вытаскиваю бумажник из кармана, благо он лежал с другой стороны и его не залило кровью. Пересчитываю купюры — две пятитысячные, три по тысяче. М-да, не густо. Все остальное у меня, как и у девочки Лии, хранится на картах, я не люблю пользоваться наличкой.

— Хватит? — ставлю купюры на диван на ребро, бумажник откидываю в сторону. От него сейчас пользы никакой.

— Должно, наверное. Я же не опиаты какие-нибудь собираюсь просить.