– Все придет в свое время, – успокоила врач. – О бесплодии говорят, когда зачать не выходит годами. Вам беспокоиться рано. Просто живите и получайте от жизни удовольствие.

Что они и делали. Едва войдя в квартиру, Константин обнял жену и принялся раздевать. Влада вывернулась, играя, дразня, скользнула в комнату. Константин скинул ботинки и зашел вслед за женой. Поймал ее, завалил на кровать и по любимой своей привычке запустил ей руку в волосы. Влада осторожно высвободилась: на следующий день с утра нужно было ехать на учебу, и она хотела сохранить укладку.

Влада училась два дня в неделю: в среду и в субботу – таким было расписание в магистратуре, по возможности подогнанное под работающих людей.

Влада не работала, и поэтому не пропускала занятия, как многие ее одногруппники.

В десять часов утра она вошла в аудиторию, полупустую, хотя занятие уже начиналось. Сразу следом за Владой зашла Ираида Александровна – нынешняя заведующая кафедрой уголовного процесса, высоко неся красивую седую голову.

– Доброго дня! Смотрю, летние каникулы пережили не все.

Из углов полетели разрозненные смешки.

Ираида Александровна продолжала:

– Я понимаю, два месяца свободы расслабляют. И поэтому сегодня я хочу не столько рассказывать что-то умное, сколько поболтать. А тему беседы я задам такую: «Особенности судебного прецедента в праве России». Это очень широкая тема, касающаяся как материального, так и процессуального права, и кто мне скажет, в каких конкретных ситуациях мы можем видеть влияние судебного прецедента на рассмотрение дела судом?

– Административная преюдиция, – сказала Влада, пока никто не успел ее опередить.

– Допустим. Еще?

– Нормативно-правовые акты Верховного Суда, – раздался голос от самой двери.

У входа в аудиторию стоял молодой человек лет 25-27 на вид. Среднего роста, русоволосый, чисто выбритый, плечистый. Одет он был в темно-синие джинсы и джемпер в серую клетку, из-под которого выглядывал воротничок голубой рубашки. Влада его не знала и задалась вопросом, в ту ли аудиторию он зашел. В этот день шло занятие только их группы, визитеров из других групп не приглашали.

– А, вот и Станислав прибыл! – улыбнулась Ираида Александровна. – С места сразу в бой.

– Нельзя считать постановления Пленума судебным прецедентом, – возразила Влада. – Это, строго говоря, не решения по конкретному делу.

– А я и не говорил про Пленум, – ответил молодой человек, подходя к первой парте и бросая на нее дипломат, – я имел в виду Президиум.

Попал… можно долго спорить по этому вопросу, но в рассуждениях было рациональное зерно. Влада рассердилась. Лучшая ученица в группе, она злилась, когда оказывалась неправа. Тем более, когда ее грубо тыкали в неправоту.

В обсуждение втянулись сокурсники. Беседа была интересной, но Владу не увлекла. Она то и дело бросала взгляд из-под ресниц на Стаса, которого знала Ираида Александровна и совершенно не знала Влада.

Он высказывался, и говорил достаточно умные вещи. Ему были знакомы и последняя судебная практика, и взгляды доктрины по тем или иным вопросам. «В моей практике», – прозвучало от него несколько раз, и Влада поняла, что он не только студент, но и практикующий юрист.

Ей хотелось срезать его, сказать что-то настолько умное, чтобы все прониклись и заткнулись. Но в голову ничего не шло.

Пара закончилась. Влада собралась и пошла в другую аудиторию на потоковую лекцию.

Аня – подруга Влады, обучающаяся на кафедре налогового права, уже сидела за первой партой и пила кофе. Второй бумажный стакан латте из кофейного автомата стоял рядом.

– Че грустная такая? – спросила она, пододвигая стакан. – Клевая прическа.

– Восемь сраных часов в салоне, – сказала Влада, садясь. – И Костя вчера растрепал всю укладку. Как дела?

– Норм, – Аня отхлебнула кофе. – К Димке переезжаю. Задолбало с мамой жить.

– А мама что?

– Мама хочет, чтобы сначала поженились, а потом переезжали, но пусть нафиг идет. Мы решили праздновать летом, и я не собираюсь в угоду ей все переносить. И жить с ней тоже больше не хочу.

Влада кивнула. Она бы тоже не хотела жить со своей мамой. Но к Константину она переехала за месяц перед свадьбой, а не за год…

Анька болтала до конца перерыва. Влада не возражала: подруге было, о чем поговорить. Она планировала грандиозное торжество с выездной регистрацией, со сменой платьев, с фейерверком. Много эмоций и подготовки.

Влада немного завидовала. Ее свадьба прошла во Втором Дворце Бракосочетаний, красиво, но ничего особенного. Выездная регистрация, как хочет Аня, конечно, гораздо душевнее. Если б можно было пожениться во второй раз, Влада тоже выбрала бы выездную регистрацию…

Влада, сама того не замечая, все время косилась на дверь. Заинтригованная, ждала странного нового одногруппника. Может, он и не одногруппник вовсе, а так, заглянул по случаю?

Но парень больше не показался.

После пар Аня и Влада вместе шли к метро. Аня снова болтала о свадьбе, кокетливо накручивая на палец белокурую прядь. Влада слушала с интересом, вспоминая, как радовалась, когда Костя сделал ей предложение, как готовилась к торжеству, выбирая платье, прическу, ресторан. Ее чудесный муж тогда оплатил все расходы, ему было так важно, чтобы ей все понравилось…

Увлеченные разговором, Влада и Аня не сразу поняли, что произошло. Шедшие по почти пустому тротуару, они внезапно оказались в плотной толпе.

– Да что же это, скорую надо… – долетели до Влады обрывки фразы.

– Алкоголичка какая-то, пьяная валяется…

– Да где там «приличная женщина», вы на одежду посмотрите…

– Да что толпиться, сейчас транспорт подойдет, выйти некуда будет…

Влада протолкнулась мимо сгрудившихся людей и оказалась подле автобусной остановки. Там, на асфальте, прислонившись спиной к скамейке, сидела женщина. Лицо ее было опущено, глаза прикрыты, толстогубый рот некрасиво кривился, из его уголка тянулась ниточка слюны. Седеющие волосы, закрученные на затылке в гульку, выглядели нечистыми, не могли похвастаться чистотой и руки с короткими пальцами и широкими ладонями. Рабочие руки, заскорузлые. Женщина была одета в потертые джинсы и старую, еще советских времен, куртку, как говорили тогда: «на рыбьем меху». Влада помнила такую у мамы, но та давно уже не носила это убожество…

– Влада, – дернула подругу за рукав Аня, – ты чего застыла? Ну перепила баба. Видишь, ей помогают.

Влада мотнула головой, будто стряхивая наваждение, но с места не тронулась.

Около сидевшей женщины на коленях стоял мужчина, приложив пальцы к ее запястью – считал пульс. Рядом девушка говорила по мобильному, судя по разговору – с диспетчером скорой помощи. Владина помощь тут без надобности.

Но Влада все стояла и смотрела на проклятую куртку.

 «Почему мама до сих пор не выбросила ее?»

– Влада! – Аня еще раз дернула подругу за руку. – Пойдем! Мы тут не поможем ничем, а мне домой пора!

Влада, пересиливая себя, наконец отвела взгляд и сделала шаг. Второй дался легче. Когда они отошли от остановки на десять метров, Аня снова заговорила о свадьбе. Но теперь Влада слушала ее в пол-уха.

В самом деле, почему мама Влады, Елизавета Павловна, до сих пор не выбросила старую куртку?

Иногда Влада думала, что знает ответ, иногда – нет. Мама Влады хранила очень много вещей из их прошлого. Не разрешала выбросить старый секретер, хотя его крышка уже плохо закрывалась на ключ и однажды, открывшись сама по себе, больно ударила Елизавету Павловну по плечу. Хранила на антресолях запас алюминиевых кастрюль. Влада выбросила их несколько лет назад, до хрипоты объяснив, что готовить в них вредно. Видимо, плохо объяснила все же: едва дочь ушла, мама побежала на помойку спасать свое добро. Спасла и спрятала на антресоль…

Порой Владе казалось, что она неправильно поступает, пытаясь улучшить мамину жизнь. Что маме не нужен новый набор посуды от фирмы Гипфель, новый диван взамен советской книжки, посудомоечная машина и новый шкаф. Что Влада силой тянет ее куда-то, куда мама идти не хочет…