Внешне спокойно, невозмутимо отвечает:
- Решение о размещении «Линии Молотова» было коллегиальным и в полном соответствии с «Полевым уставом РККА» от 1939-го года, который гласит: «Если враг навяжет нам войну, Рабоче-крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий»…
Улыбнувшись всем своим напоминающим лошадиную морду, благородным лицом, он:
- Как Вы сказали на XVI съезде партии, товарищ Сталин: «Ни одной пяди чужой земли не хотим. Но и своей земли, ни одного вершка своей земли не отдадим никому».
- Или, как в песне про танкистов поётся:
«Чужой земли мы не хотим и пяди,
Но и своей вершка не отдадим».
- Так вот, Иосиф Виссарионович: чтобы не отдавать «не вершка» и «не пяди» - и было решено возвести «Линию Молотова» прямо по линии границы.
«И чё докопался к человеку?».
Удовольствовавшись объяснением, устало махнул рукой:
- Ладно, понял.
Чувствуя лёгкую досаду на самого себя и злясь на Реципиента совокупно, делаю зарубку на память:
«Мда… Опять получается – Сталин виноват! Впредь, надо быть поосторожнее с образными выражениями… Могут понять буквально!».
Ещё раз глянув на часы, встаю из-за стола, давая понять что «чаепитие» законченно:
- Как Вы уже знаете, Борис Михайлович, мною было принято решение о прекращении строительства «Линии Молотова» в пользу заводов-дублёров в восточной части страны. Вы, как Заместитель наркома обороны по сооружению укрепрайонов и член Комитета обороны при Совнаркоме СССР, оформите это документально и… Дня три хватит на всю эту бюрократию?
- Хватит, Иосиф Виссарионович.
- И можете собираться в свою берлинскую «командировку», товарищ Демотиватор.
***
План мой безусловно хорош, но имеет один существенный изъян: он не подкреплён ничем материальным.
Если, даже в «Барбароссе» простой красноармеец оценивается германскими генштабистами довольно высоко:
«Оценка русского солдата: русский будет обороняться там, где он поставлен, до последнего».
То советские командиры и техника напротив, котируется крайне низко и они не стесняются про это говорить открыто. Вот, например, что сообщает своим кураторам один из «информаторов-двойников»:
«25 мая 1941 г.
Совершенно секретно
19 мая с. г. в беседе с источником НКГБ СССР «Лицеист» сообщил следующее:
…Советский Союз имеет на границе с Германией также громадные силы 4-миллионную армию, но эта армия нисколько не пугает Германию. Она опасается только того, что последствия войны будут неизбежно настолько разрушительны для Советского Союза, настолько будет дезорганизовано хозяйство, что потребовалось бы очень много времени для наведения порядка. Немедленную выгоду Германия не получила бы от этой войны с Советским Союзом.
Основная беда СССР, с точки зрения военной, заключается в полном отсутствии способных офицеров. Мировая история, пожалуй, не знает другого примера такого негодного руководства военными операциями, какой имел место, например, во время войны Советского Союза с Финляндией. И если все же Советский Союз победил наконец, то в этом нет военной заслуги. Просто — бросали так много стали на каждый квадратный километр, что сломали все, в то время как противнику в конце войны нечем было стрелять. С Германией такой маневр неприменим, там хватит чем ответить. При этом у немцев имеются сейчас такие гениальные генералы, как Браухич, Кейтель, Роммель, Лист и др., которые равняются, если даже не превосходят лучших военных руководителей мировой военной истории. У русских же вообще мало было хороших военных руководителей, кроме Суворова и отчасти Кутузова, хотя план войны 1812 года был, собственно, планом не Кутузова, а двух немецких генералов, которые были на службе у Александра Первого. Русские хотели дать Наполеону сражение в Польше, но немцы предупредили, что Наполеон сумеет разбить в открытом бою любую русскую армию. Единственно, что он не сумеет победить, это русскую зиму. Стоило больших трудов уговорить Александра послушаться советов немцев. В результате на Кутузова упала незаслуженная слава.
Советские танки, действовавшие в Финляндии, были невероятно низкого качества, часто ломались в пути. Даже в Прибалтике, где не было войны, все дороги были переполнены сломанными танками во время занятия Красной Армией Прибалтики. Разве с таким оборудованием можно воевать с германскими танками, которых не пугают тысячи километров сахарских песков?
Советско-финляндская война показала также, что советский летный состав не умеет воевать. У финнов было максимум 200 аэропланов, а с советской стороны участвовало 2500, которые все же не смогли вывести из строя финский флот и не сумели дезорганизовать транспорт. А смотрите, что сделали немцы в Югославии и Греции?».
Так что у Рабоче-Крестьянской Красной Армии – довольно скверная «кредитная история» и одной из целей планируемой мной Продолженной (Весенней) советско-финской войны – поднять её рейтинг хотя бы на один единственный пунктик…
Чтоб к ней относились хотя бы серьёзно!
В том числе и потенциальные союзники.
Ведь в «реальной истории», пиндосы всерьёз стали говорить об Ленд-Лизе только после контрнаступления под Москвой. А до того в основном лишь раздумывали: а стоит ли вкладываться в этих русских – в заведомых лузеров.
Глава 19. День танкиста и всё, всё, всё...
Белтон Янгблад Купер71 «Смертельные ловушки»:
"Когда 3-я бронетанковая дивизия вступила в бой, она насчитывала 232 танка «Шерман». В ходе Европейской кампании дивизия потеряла в бою 648 «Шерманов» и еще семь сотен было подбито, но после ремонта вернулось в строй. Потери, таким образом, составили 580%."
"...Приходилось брать необученных рекрутов-пехотинцев, только что сошедших с парохода, и делать из них танкистов. Бывали случаи, когда весь курс обучения укладывался в несколько часов, самое большее — сутки. Такие необученные экипажи, в свою очередь, несли большие потери из-за недостатка опыта...
Днем 8 января располагавшаяся при Вербомоне рота «Си» получила 17 танков для распределения по частям. Некоторые машины, подбитые прежде, вернулись из ремонта, другие были новыми — их прислал отдел снабжения армии взамен выбывших из строя. В наши задачи входило подготовить машины к бою и найти для них экипажи. Из 33-го бронетанкового полка нам прислали 17 танкистов, имевших ограниченный боевой опыт, — они сами лишь несколько дней тому назад прибыли для восполнения потерь. Из кадрового отдела прислали еще 35 парней, лишь несколько часов тому назад сошедших в Антверпене с парохода и до сих пор не получивших никакого инструктажа. Мы спросили, сколько из них прежде имело дело с танками, оказалось, что никто.
Большинство не то что никогда не были в танке — они даже не видели танка вблизи!
Мы отобрали 34 человека и разбили их на 17 пар. Каждая пара вместе с водителем составляла минимальный экипаж. Мы провели краткий инструктаж на тему «что такое танк», показали всем основные детали машины, пулемет и коробки со снарядами. Танки были уже заправлены, смазаны и готовы тронуться с места. Несколько механиков отогнали машины на край поля и, развернув башни в стороны, зарядили орудия бронебойными снарядами, чтобы не было осколков. Каждому танкисту дали произвести по три выстрела из башенного орудия (базовую подготовку проходили все новички, так что с пулеметами они уже были знакомы). На дальнейшую подготовку, прежде чем посыльные из 33-го полка развели новичков по подразделениям, времени не оставалось.
