— Избивая ее своей дубинкой до полного бесчувствия? Именно так вы поступили в психологическом смысле.

Алиса задержалась у двери. Никогда еще на ее прекрасном лице Гизеле не приходилось замечать столько злобы. Это было уже просто неприлично. Алиса начала говорить, но осеклась И лишь в сердцах прошипела:

— Черт вас возьми!

Затем вышла, не произнеся больше ни слова…

Дав свой последний урок в этот день, Гизела отправилась на прогулку по территории школы. Это был один из тех обманчивых осенних дней, когда прозрачный солнечный свет кажется ласковым и теплым, а вы все равно не можете согреться. Гизела прошла по тропинке, вьющейся через лесок, и приблизилась к ручейку, который служил границей владений Бреретона. По пути домой она вышла на открытую полянку и вдруг увидела чью-то фигуру, сидевшую за мольбертом. Это была Фостина. Как всегда в наглухо застегнутом пальто голубого цвета, но на этот раз без шляпки. Повернувшись спиной к дому, Фостина рисовала пейзаж, открывавшийся с полянки. Возле ее ног стоял ящик с красками, а в левой руке она держала небольшую палитру. Она работала кистью, нанося ловкие энергичные мазки, и, казалось, настолько была поглощена своим занятием, что не заметила появления Гизелы Бесшумно передвигаясь на своих резиновых подошвах, Гизела приблизилась к ней и бросила взгляд на полотно.

Вдруг произошло нечто из ряда вон выходящее, что- то такое, что не поддавалось объяснению.

Фостина все еще рисовала пейзаж. Ее рука с зажатой кистью уверенно двигалась по полотну. Но вдруг она утратила живость. Каждое ее движение стало вялым и замедленным, словно кадры, снятые рапидом; казалось, вот-вот кисть выпадет из ее безжизненных пальцев.

Гизела очнулась от крика, который мгновенно заставил ее позабыть обо всем на свете. Он доносился из открытого окна за спиной Фостины. Гизела подбежаха к нему, затем быстрыми шагами вошла в библиотеку. Там стояла полная тишина. Не было ни души. Лишь слегка от ветра покачивались и шуршали шторы. Внутри дома было темно, так как мрачные подступающие тени поглощали золотистые отблески позднего солнца. Одна дверь, выходящая в холл, была закрыта, а другая— лишь чуть приоткрыта. Через эту щель доносились истошные вопли вместе с рыданиями: «О, Бет, успокойся! Умоляю тебя! Что же мне делать?»

Гизела быстро пробежала через коридор в маленькую комнату. Мэг Вайнинг корчилась на полу. Ее личико, обычно розоватое и хорошенькое, теперь казалось почти уродливым. Оно сильно побледнело, а мышцы его напряглись. Рядом с ней на полу лежала Бет Чейз, вся обмякшая и безжизненная. Вероятно, она была без сознания.

Гизела быстро опустилась на колени и начала растирать ей руки. Потом попыталась нащупать пульс, но он был настолько слабеньким, что едва ощущался.

— Это — шок! — Уверенный ровный голос Гизелы успокоил Мэг, и завывания прекратились. — Беги к экономке. Пусть принесет одеяла и бутылку с горячей водой!

— Что здесь случилось? — По ту сторону открытого французского окна стояла Фостина, и в глазах ее было заметно сильное удивление. В руках она держала мокрую кисть. Фостина сделала шаг вперед, чтобы войти в комнату, но Мэг Вайнинг что было сил завизжала:

— Нет, нет! Не приближайтесь ко мне!

— г- Маргэрит, следи за собой! Фостина, сбегай, пожалуйста, за экономкой! Пусть принесет одеяла и бутылку с горячей водой. С Бет Чейз обморок. Поторопись!

— Да, да, сию минутку! — Фостина выскочила в холл, а Гизела сняла жакет, завернула в него девочку и подняла на руки.

— Ну, что стряслось? — спросила она Мэг, не спуская глаз с мертвенно-бледного лица Бет.

— Не… знаю…

— Как это понять? Ведь что-то здесь произошло!

Щеки Мэг залила пунцовая краска. Ее нижняя губа была упрямо выдвинута вперед.

— Я не знаю, что послужило причиной обморока Бет, мисс фон Гогенемс. Вероятно, она что-то заметила. Может, это приступ какой-то болезни. Она закричала и упала на пол. Вот и все!

В холле послышались чьи-то быстрые шаги. У Гизелы оставалось всего несколько мгновений, и она решила воспользоваться ими с максимальной пользой.

— Это очень серьезное дело, Маргэрит. Я хочу знать правду. Скажи, что здесь произошло?

Г лаза у Мэг блестели холодным блеском, словно два бриллианта.

— Я сказала правду, мисс фон Гогенемс.

— А мне кажется, что нет…

Не успела Гизела договорить, как в комнату ворвались миссис Лайтфут, Фостина и экономка с одеялами в охапке.

Миссис Лайтфут взяла на руки Бет и отнесла ее к себе наверх. Постепенно естественный розоватый цвет возвратился к бледным провалившимся щекам девушки, и вздох искреннего облегчения вырвался из груди миссис Лайтфут. Наконец Бет подняла свои песочного цвета ресницы и обвела долгим взглядом незнакомую комнату:

— Что это?.. Где я?

— Помолчи и попытайся отдохнуть, — мягко сказала директриса. — Экономка посидит возле тебя и принесет все, что надо. Благодарю вас, мисс фон Гогенемс за то, что вы так быстро среагировали. Маргэрит, спустись вместе со мной и зайди ко мне в кабинет.

— Хорошо, миссис Лайтфут.

Направляясь в свою комнату, Гизела услыхала чьи- то быстрые шаги. В полутемном холле с ней чуть не столкнулась запыхавшаяся от ходьбы Фостина.

— Почему миссис Лайтфут не сказала мне ни слова? Ведь сегодня — мой последний день в школе. Через час приедет такси. Разве трудно в такую минуту быть немного повежливее?

— Как ты думаешь, чем вызван обморок у Бет? — задала ей встречный вопрос Гизела.

— Понятия не имею. А ты? Я стояла спиной к дому, рисовала на луждйке около двадцати минут. Затем услыхала детский крик и настолько испугалась, что не сразу пришла в себя. Знаешь, такое часто бывает, если внимание чем-то поглощено, особенно, если пишешь что- то или рисуешь. Я обернулась, но за спиной никого не увидела. Окна в доме были открыты, значит, крики раздавались оттуда. Я подбежала к ближайшему — это оказалось окно класса для письменных работ.

— Ты видела, как я бежала к библиотеке?

— Нет, не видела. Вероятно, ты добралась до цели быстрее меня. Когда я подбежала к классу, ты уже находилась там и стояла на коленях, склонившись над Бет.

— Я попала в класс через библиотеку>—объяснила Гизела. — А ты прибежала прямо к окну классной комнаты с лужайки. И на это у тебя ушло все же больше времени.

— Я так испугалась. — По глазам Фостины чувствовалось, что она умоляет подругу простить ее за медлительность. — К тому же я не столь подвижна, как ты.

— Ты стояла у окна прямо напротив двери в холл. Дверь была распахнута. Ты никого не заметила?

— Нет, нет. — На лоб Фостины набежали морщины, и в ее голосе послышалась какая-то неуверенность. — Нет, не могу утверждать, что я кого-то там видела…

— Ну, а что ты вообще видела? — нетерпеливо перебила ее Гизела.

— Теперь, когда ты сказала об этом, я припоминаю, что у меня возникло ощущение… такое ощущение, будто кто-то движется в холле. Но освещение было тусклое из-за поднятых наполовину жалюзи венецианских окон. На дворе было жарко. К тому же я не обращала внимания на то, что происходит в холле. Я высматривала вас и Бет, а вы были в классной комнате.

— Ты рисовала на лужайке, когда я возвращалась по тропинке от ручья, — продолжала Гизела. — И твои движения показались мне ужасно замедленными, неестественными. Тебе было плохо?

— Нет, я чувствовала себя хорошо. Просто какое-то сонное состояние. Мне с трудом удавалось преодолевать дрему и не закрыть глаза. Этот ужасный вопль словно пробудил меня…

— А как ты сейчас себя чувствуешь?

— Неплохо, — со вздохом ответила Фостина. — Просто… немного устала. — Она слегка улыбнулась бледными губами.

— Помочь тебе собрать вещи? — предложила Гизела.

— Очень мило с твоей стороны. Только у меня с ними немного хлопот. Я все сделала сегодня утром. Вещей у меня мало.

Перевязав кожаным ремешком и закрыв последний из трех довольно потрепанных чемоданов, Фостина взяла с тумбочки возле кровати книгу — старый фолиант в кожаном переплете с золотым тиснением и с потрепанными краями.