Литмир - Электронная Библиотека

Продрать глаза нас заставил очередной вой сирены.

– Граждане мобилизованные! После завтрака перед вами с лекцией выступит специалист отдела по моральной подготовке Генштаба. После этого, в течение дня, с вами будут произведены дополнительные занятия по военному делу. По их окончании – медосмотр.

«Специалист по моральной подготовке» … Сказал бы уж прямо – по промывке мозгов. Что касалось «военного дела», то … Я обвел взглядом похмельную массу, возвращавшуюся к жизни. Какое нахрен тут военное дело?!

Леха деловито вскрыл литровую бутылку «Империи».

– Крайняя …, – вздохнул он и протянул ее мне. – И денег больше нет …

– Насчет этого не переживай, – я подмигнул ему и сделал продолжительный глоток. – Родина тебя не бросит, сынок!

И в своих предположениях я оказался на сто сорок процентов прав! Через пять минут, когда работники военкомата вкатили в казарму источавшие запах съестного тележки с котлами, я заметил на них еще и картонные коробки без каких-либо опознавательных знаков. Каждому призывнику в комплекте с миской баланды была выдана бутыль с бесцветной жидкостью. Леха открутил пробку и выразительно повел носом …

– Спирт! – он ошарашенно взглянул на меня. – Медицинский …

– Ну, вот …, – многозначительно ответил я. – А ты сомневался …

Сплоченный коллектив мобилизованных воспринял появление «спецпайка» радостными возгласами. Я задумчиво покрутил свой пузырь в руках. «Слезать нужно с этой темы …», – настойчиво сверлила мозг рациональная мысль. – «Слезать и голову включать!»

После приема пищи в казарму вошел невзрачный человек с погонами майора. Невысокий, пожилой, абсолютно лысый. Круглые очки его приветливо блеснули, когда он обвел взглядом уже опохмелившийся контингент призывного участка. С долей опаски он бросил взгляд за спину, где его «подстраховывали» с десяток вооруженных бойцов. Заметно успокоившись, он обратился к призывникам:

– Доброе утро.

– Бывало и добрее …, – развязно выкрикнул кто-то в ответ.

Майор поморщился, а потом натянуто улыбнулся, стараясь быть толерантным к особенностям аудитории.

– Меня зовут Глеб Павлович. Сегодня я постараюсь ввести вас в курс того, что происходит в зоне проведения Уникальной Вооруженной Акции. В силу того, что эти сведения для вас жизненно необходимы, советую присутствующим внимательно выслушать все что я расскажу. Итак …

Признаться, сначала я думал, что сейчас нам будут рассказывать о диспозиции сил на передовой, тактико-технических особенностях вооружения предполагаемого противника и прочих немаловажных аспектах, но … К моему немалому изумлению, Глеб Павлович в первую очередь начал читать нам лекцию о том, как нам следует вести себя в отношении гражданского населения Миянмы. Выражался он весьма витиевато и обтекаемо, но суть я уловил сразу – мы были просто обязаны вести себя как оккупанты со всеми вытекающими.

– Помните! – майор возвысил голос. – Солдаты Империи освобождают многострадальный народ Миянмы, поэтому им должно оказываться всестороннее содействие и поддержка! На войне ведь как? Каждый, кто может держать в руках оружие – потенциальный враг! Вам нужно вести себя так, чтобы у местного населения даже мысли о противодействии не возникало. Надеюсь, в деталях объяснять не нужно?

Глеб Павлович пристальным взглядом обвел аудиторию.

– Короче, щемить их всех по-полной! – пьяно выкрикнул кто-то.

Губы майора дрогнули в холодной усмешке.

– Ну-у, – протянул он. – Не так чтобы уж прямо щемить, но … В целом вы правы. В строгости держать!

После этого специалист по моральной поддержке долго разглагольствовал о высоком моральном облике солдата Империи. И это, сука, прямо после того, как только что неприкрыто призвал собравшихсязаниматься откровенным геноцидом! Потом плавно съехал на то, какие зверства творят миянцы по отношению к своему же местному населению и пленным имперцам. Майор последовательно пытался донести до нас единственный посыл – мы должны безжалостно уничтожать все, что окажется в поле нашего зрения. Хороший миянец – мертвый миянец!

Как я понял, основной задачей этого специалиста было создание у нашего коллектива состояния крайней нетерпимости к противодействующей стороне. И неважно – солдат перед тобой, или гражданский. Установка была возможна лишь одна – ненависть! И, нужно признать, его речь нашла отклик в сердцах мобилизованных. Все чаше из массы призывников раздавались одобрительные возгласы, подтверждавшие готовность уничтожать на своем пути все живое …

Переглянувшись, мы с Лехой приняли еще по дозе Империи – чисто для морального здоровья. Спустя полчаса майор ушел, а его место занял высокий худощавый капитан, притащивший в казарму несколько красочных плакатов с различными модификациями автомата Кокошникова, ручными гранатами, пулеметами и минами. Бесцветным голосом, тыча деревянной указкой в свои пособия, он принялся что-то объяснять. Разобрать можно было, дай бог, одно слово из десяти, поэтому многие из «учеников» немедленно приступили к распаковке пузырей со спиртом. Несколько «гонцов» метнулись в сторону туалета – за водой для того, чтобы разбавлять коварный напиток.

Глава 4

Капитана сменила молоденькая медсестра в белом коротеньком халатике. Отвечая милой улыбкой на сальные шуточки и откровенные заигрывания пьяной толпы, она в течение часа объясняла азы оказания первой помощи – как в расположении части, так и на поле боя. Прозрачно намекнула на то, что с медоборудованием, лекарствами и перевязочными материалами в армии Империи все довольно-таки не очень, но полупьяный коллектив не обратил на это никакого внимания – призывников больше интересовал номер ее роскошной груди, то и дело дерзко выглядывавшей из декольте. Напоследок, решительно отвергнув предложение сделать искусственное дыхание, она упорхнула восвояси.

После обеда, состоявшего из очередной разновидности местной баланды и компота, который многие оставили на «запивон», рабочие внесли в расположение несколько казенных столов и стульев. Минут через пять в казарме нарисовались с десяток военных в белых халатах. У каждого из них в руках была пачка документов. По одному, нас стали вызывать на «прохождение медосмотра», который, как я понял, заключался в дежурных фразах «Годен? Годен!» «Что-то болит? Зеленочкой помажь!»

Судя по тому, что выкрикивали фамилию, имя, отчество и год рождения, я решил – могут возникнуть проблемы. У меня-то документов при «поступлении» не было, как ни крути! А отсюда что может получиться? Опять же – выяснение личности со всеми вытекающими …

Но, все разрешилось уже через полчаса, когда дородный мужик рявкнул:

– Коротков Андрей Германович. Двадцать восьмого, ноль четвертого, восемьдесят пятого!

Признаться, внутренне я уже счел себя нелегалом, поэтому среагировал не сразу …

– Мать твою, Кротков, блядь, Андрей! – мужик побагровел от напряжения. – Двадцать восемь, ноль четыре, восемьдесят пять!!!

И тут меня прорубило – ведь это именно эту дату я надиктовал оперуполномоченному Штыку В.В. в отделении! Стало быть, документы тут похер … Был бы человек, а бумажку к нему уж какую-нибудь приложат …

– Я! – охрипшим голосом откликнулся я.

– Хули я?! – гневно воззрился на меня военврач. – Сюда иди!!!

Когда я подошел к столу, «доктор» мрачно взглянул на меня и с неохотой спросил:

– Со слухом херово?! Откосить решил? Так на передовой многие почти сразу глохнут, не беда!

Я пожал плечами. Смысл косить? Организм мне достался от Арти – дай бог каждому! Ну, поистрепал я его в последнее время «синькой», что с того? Восстановится. Тем более, этот мордоворот здесь вовсе не для того, чтобы меня комиссовать, а скорее наоборот. Чтобы галочку в бумажке поставить, и ни для чего более …

– Здоров, – угрюмо ответил я.

– Свободен, – уже не глядя на меня ответил врач.

Он поставил в бумаге размашистую подпись, а я направился на свое место.

Остаток дня прошел до безобразия стабильно – пьянка, ужин и снова пьянка. Порой у меня складывалось ощущение, что я тут нахожусь уже с неделю, не меньше – до того мне тут все обрыдло. Как будто тонешь в вонючем болоте – медленно, планомерно и безысходно.

8
{"b":"832056","o":1}