– Вроде закрыто, – сказал я.

– Постучи, – попросила Лия.

Я стукнул в дверь дважды. На третий она открылась, и оттуда выглянул пожилой китаец с тонкими седыми усами и бородкой. При виде его мне сразу подумалось, что он похож на какого-то мастера боевых искусств. Он радостно засмеялся.

– Я всё видел по сраному ящику, – с сильным акцентом сказал он, обхватывая мою ладонь двумя своими. – Молодец, Алекс, я в тебе не сомневался. Уделал большого рогатого мудилу!

– Ещё бы, а я была совсем близко, – похвасталась Лия. – Видела, как он его бил. И вот, пришли отпраздновать, но…

Она помрачнела.

– Что случилось? – спросил китаец настораживаясь.

– Дядя Цзи, Фаулер отправил людей его избить. Они ударили Алекса по голове, и он, – Лия показала мою голову. – И он потерял почти всю память.

– Ну и дела? Ты меня не помнишь? Это же я, Ло Цзы, мать мою за ногу! – китаец посмотрел мне в глаза. – Старый дядя Цзы, который научил тебя заваривать охрененный чай! Эх, – он вздохнул и покачал головой. – Такое могут лечить только в Верхнем Городе. Наши живодёры голову не лечат.

Он прошёл внутрь, оставив дверь открытой. Мы вошли за ним. Это какой-то ресторанчик всего с тремя пластиковыми столами, покрытыми грязными клетчатыми скатертями.

Мы заняли столик у грязного окна. Китаец, Ло Цзы, прошёл за стойку и включил там плиту, которая была прямо в этом же помещении.

– Только тебя и показывают, – сказал он и включил стоящий на стойке телевизор. – И долго будут. Хороший бой. Даже в Верхнем Городе будут смотреть.

– Дядя Цзи, когда ты последний раз убирался? – спросила Лия, осторожно отлепляя рукав куртки от жирной скатерти.

– Нахрена? Всё равно кроме вас никто не ходит. Хоть за аренду платить не надо, и то хорошо.

Лия подошла к телевизору и протёрла его платком. Без слоя пыли мутное изображение стало ярче, даже появились цвета. А там и правда показывали меня.

Я не любил смотреть свои бои, особенно повторы. Всегда казалось, что у меня глупое лицо в этот момент. Но я же нокаутёр, так что у меня этих повторов на ютубе валялись сотнями, с разных ракурсов, нарезками под всякую музыку.

Но этот, где я только что бил Старого Герберта, привлёк моё внимание. Со стороны демон казался ещё больше, в клетке. А потом показали другие бои, которые я уже не помнил.

Там был один демон, но не такой огромный. И двое человек. Одного я вырубил в первом раунде, другого во втором. Неплохо, но техника страдает, движения скованные. Сейчас я двигаюсь намного лучше.

Я отвлёкся от картинки. Какое мне дело до техники? Я неизвестно где и вижу сестру, у которой был на похоронах. Но она живая и радостная, как всегда. И будет жить дальше. Если ради этого мне потребовалось оказаться в этом странном месте, то пусть.

Я только за.

– Ты так на меня смотришь, будто не видел лет сто, – Лия засмеялась.

– В каком-то роде это так и есть. А ты можешь рассказать, что…

– Моё фирменное! – объявил китаец и поставил перед нами полную тарелку. – То ещё дерьмо, но вам нравится.

Я присмотрелся. Картошка фри, жареные куски курицы в кляре, сладкая газировка. То, что я никогда не ем, за исключением одного случая: когда с сестрой праздновали победу. Сегодня как раз такой случай.

– Знаю, что тебе такое нельзя, – сказала она. – Но сегодня можно.

Она схватила картошку и обмакнула в соус. Я тоже попробовал… и быстро запил холодной приторно-сладкой жижей из стеклянной бутылки. Этот соус жжётся, будто его сделали в аду. Лия всегда любила острое.

– Так что это за Райбат? – спросил я. – Можешь напомнить?

– Ну, если вкратце, то академия, где я…

В дверь постучали. Китаец нахмурился.

– Я больше никого не жду. Может, это к вам?

– Вряд ли, – ответила Лия. – Разве что…

В грязное окно бросили камень, и оно разбилось. Стекло со звоном рассыпалось на полу. А кто-то так пнул дверь, что она слетела с петель. В ресторанчик вошли трое: здоровенный жлоб под два метра, тщедушный хмырь с длинными волосами и толстяк в грязной майке, держащий в руках биту.

При виде меня он усмехнулся и постучал битой по ладони.

А следом вошёл ещё один, небритый лысый мужик в кожанке и мешковатых штанах. На шее у него золотая цепь толщиной в палец.

А я его знал. Это он.

– Это Фаулер, – шепнула Лия.

– Ну что, Алекс, – пробурчал мужик неприятно высоким голосом. – Думал, что можешь меня подставить? Не получилось добить тебя в прошлый раз, разберёмся сейчас.

Это этот мудила пристрелил меня в подъезде, когда я возвращался из боя! С того боя, против негра.

Сейчас бандюган выглядит иначе. Он моложе, на голове даже есть волосёнки, и щетина другого цвета. Но это он, я его сразу узнал.

И пусть в этом месте его зовут Фаулер, мне плевать.

Ему пора платить по счетам.

Против меня четверо. Но этот браток, который застрелил меня в подъезде и снова оказался передо мной, собирался стоять в стороне. Он и здесь выглядел, как выходец из 90-х.

Значит, против меня трое. Толстый мужик с битой, здоровый жлоб и длинноволосый хмырь.

– Да что мы тебе сделали? – вскричала Лия, смотря на ублюдка. – Отвали уже от нас!

– Из-за вас я потерял бабки! – заорал Фаулер, брызгая слюной. – Я же предлагал вам, как лучше, а вы оба, – он махнул рукой. – Валите его! А тёлку забираем.

Ну нет, у тебя это не выйдет.

Его шестёрки приближались ко мне. Толстяк перехватил биту с вмятинами на толстом дереве, жлоб поднял руки в каком-то подобии боксёрской стойки, а хмырь с длинными волосами достал ножик-выкидуху и нажал на кнопку. Дешёвое и тупое дерьмо открылось со скрипом.

– Отойди, – шепнул я Лии.

– Да ты же один, я не могу…

– Отойди и не мешайся под ногами.

Она перестала спорить и отошла.

Один бандюган обходил меня сбоку, но напасть пока не мог, мешал стол. Остальные шли напрямую.

Я смотрел на толстяка с битой и делал вид, что не заметил, как двухметровый жлоб обходил меня.

Между нами стол, лёгкий и пластиковый. Я шагнул навстречу толстому, но сразу рванул в сторону, чтобы пнуть стол изо всех сил. Стол легко слетел с места и врезался в жлоба. Блюдо с картошкой фри улетело на пол и рассыпалось.

Жлоб потерял равновесие, а я схватил бутылку с газировкой, всё ещё запотевшую после холодильника. Хмырь с длинными волосами неловко ткнул ножиком вперёд, вытягивая руку на всю длину. Я отошёл и сразу приблизился, чтобы зарядить ему левой в челюсть.

Рука не такая тренированная, как у меня раньше, до смерти в подъезде. Без перчатки столкновение с костью оказалось болезненным.

Бутылку, которую я держал правой, я опустил ему на голову. Толстое стекло выдержало. Голова тоже, но звук был таким, будто удар пришёлся во что-то пустое. Хмырь упал на задницу, роняя ножик.

Ко мне подскочил жлоб. Я разбил бутылку об стол, чтобы сделать розочку. Но стекло рассыпалось, в моих руках осталось только горлышко. Я отшвырнул это в сторону и пнул жлоба правой ногой по голени.

Он замычал и припал на одно колено. Я только собрался его добить, как услышал крик:

– Алекс, сзади!

Я едва успел спасти голову от очередной встречи с битой. Я уклонился от ещё одного размашистого удара и врезал толстяка в пузо. Жировые складки колыхнулись, а я добавил ему в морду. Толстяк рухнул, сломав собой дешёвый стул.

Жлоб поднялся, готовый продолжать. Лишь бы он не был демоном. Он замахнулся и медленно ударил. Я встретил его мощным кроссом правой. Здоровяк отошёл назад, чуть не упал, но всё же удержался на ногах.

– Получи! – крикнула Лия.

В голову жлоба прилетел пластиковый стул. Жлоб качнулся, я врезал ему левой ногой в голову. Судя по треску, ещё одного такого движения мои старенькие шорты не выдержат и порвутся по шву.

Он опять устоял. Крепкий, зараза. Бить правой ногой неудобно, мешался стол. Я врезал ему рукой, правой прямым, левой и опять правым. И только после этого здоровяк завалился.