Для такого случая у меня тоже есть выход. Проверенный. Должен сработать, помогало ведь раньше.

Когда Майя приносит счёт, я оставляю ей чаевых больше, чем стоил весь мой заказ. На салфетке пишу записку и вкладываю на крупные купюры.

Увидит деньги и растает. А завтра в универе сама ко мне прибежит...

Майя

Покачиваясь на уставших ногах, я отношу к бару папки с оплатой.

— Чё? Вымотали стервятники? — бармен передо мной ставит чашку с крепким кофе.

— Не то слово, — вздрагиваю даже, глотая обжигающий напиток. — Стервятники еще куда ни шло, а вот табун козлиный с одним рогатым гадом, то худшей смены я вообще не помню.

— А у меня сегодня вечер выдался отличным, — к нам присоединяется Лана, тоже с папкой оплаты. — Сначала не фартило, но потом как попёрло. Хорошо, что я с тобой не поменялась.

— Да уж, спасибо тебе, — бурчу я, злясь на напарницу.

Просила же ее, возьми мой стол с козлами. И что? «На твоих не хватит времени, а своих не отдам. Там один пузатый мужик мне подмигивал, значит, чаевых много даст».

— Мда, не густо, — напарница купюры пересчитывает, — С трех столов вообще мелочь жменей насыпали. Тот, что подмигивал — оставил визитку и тридцать рублей. Вот жлоб! Это даже меньше, чем компания студентов мне расщедрилась.

Бармен подключается к ругательствам. У нас это полушепотом происходит, бурчим-ворчим, но на камеру держимся.

Открываю свои папки, сначала пересчитываю с двух первых столов. Все сходится, чаевыми не пахнет.

—  Думаете, у меня лучше? — я поддерживаю коллективную ругань, — Пусть вообще ничего не дают, лишь бы нервы не трепали, как некоторые… Ой! Здесь, кажется, ошиблись.

Пересчитываю два раза с папки козлиного столика. Откуда столько? Сумма ведь другая!!!

— Там еще салфетка, — бармен показывает пальцем.

Я так растерялась при виде стопки денег, что сразу и не поняла.

Раскрываю салфетку и хватаюсь за стул, чтобы удержаться и не падать. И не орать, что тоже важно в моем случае.

«Спасибо за обслуживание, детка!

До скорой встречи в универе. Я буду тебя ждать».

И номер его телефона начеркан.

— Вот это куш Майка сорвала! — поздравляет бармен.

— Блииин, ну чего я не поменялась? Знала бы, от них не отходила, — грустно косится Лана на мои чаевые.

— Подождите, здесь точно ошибка. У меня и за месяц столько чаевых не бывало.

Нет, я так быстро не верю в подачку козлиную.

Записку написал, чтобы с друзьями поржать. С этим ясно. Потом отомщу.

Бегу в зал. Вернуть. Спросить хотя бы. Вдруг я не все записала в заказ?

А парней нет. Смылись. Вроде бы только ржали на всё кафе, вели себя шумно. Самый наглющий из них, на смех меня выставлял. Отыгрался козлина, развлекся. Ненавижу его!

Мало было Гордею меня гонять, как гончую собаку по полям, он еще виновен в разбитых тарелках. Убирала после компании девушек за соседним столом, из-за музыки разобрать не могла, о чем там парни болтают. Музыка заиграла тише, я подняла поднос и в этот момент Гордей заорал, называя моё имя, что я ему триста лет не нужна.

Как пощечина прозвучало, будто я мусор какой-то. Резко дернулась, ну и не удержала поднос. Уже от администратора выговор получила и что у меня вычтут ущерб из зарплаты. Переживаю только об одном, что не нашла, чем гада отравить. Хоть бы слабительным капнула, и то на душе стало б легче.

Теперь вот записку подсунул и подачку свою. Все постарались и скинулись, я не знаю. И знать не хочу. Может я для кого-то и мусор, но побольше стою чаевых.

В общаге повезло, что Леся уже спала. С утра я косила на усталость и сонно до универа ползла.

— Лесь, ты иди нам места занимай, а я пока сгоняю к декану. Зачем-то вызывали, а вдруг что-то важное. Узнаю и скоро прибегу. — Обманом отправляю подругу в лекционный зал раньше меня.

Враньё второй день из-за Сомова.

Надеюсь, это в последний раз.

В универе наглую мажорскую морду не нахожу. Его однокурсники говорят, что видели, как Сомовы приехали. Ага, понятно, привезли кареты королей.

Несусь, как ошпаренный ёжик, на улицу.

Вот где они, красавцы козлиные!

Братцы миленько болтают с девчонками.

Стараюсь отдышаться и сзади подхожу. Одни студентки хихикают с шуточек Евсея, а другие трутся возле близнеца брутального. Всем хорошо, только я триста лет не нужна.

— Кто последний в очереди любоваться на Гордея Сомова? За кем занимать?

Расталкивать приходится девушек как на базаре.

— Что? Ты откуда вообще? — в меня тычет когтем недовольная фанатка.

— Я по билету пришла! — достаю салфетку и показываю всем, чтобы разглядели, — Его величество мне встретиться с ним разрешил.

Евсей хохотать начинает, а Гордей ко мне близко становится. В нос ударяет аромат его парфюма, приятно пахнет гад и дорого. Вот мой однокурсник, Ромка Дятлов, обливается по утрам каким-то одеколоном опасным для общества. Подсаживается к нам с Лесей, и я понимаю, что чувствуют насекомые, когда с дихлофосом встречаются.

— Знал, что придешь, — Гордей произносит довольным тоном, и дальше собирается продолжить, но я не даю.

Что ж я у девочек буду надолго мажоров отнимать.

Совести у меня, что ли, нет?

— Вы тоже хотите билеты? Там с номером телефона дается, — обращаюсь к недовольным студенткам. — Каждой будет по свиданию с Гордеем.

— А с Евсеем? — фанатка соседнего лагеря уточняет.

— Майя, ну что ты начинаешь, — Гордей меня пытается остановить.

Да сейчас!

Если меня разозлить, то уже не остановишь, перееду сверху, а потом вернусь и плюну.

— Подожди, дай вам рекламу сделаю, — вырываю руку, чтоб не уволок. — Девочки, билет покупаете и всего делов. Мажор на вечер ваш. Берите пока акция! Кстати, вот деньги за встречу с тобой, Гордей. Здесь только с вычетом тарелок. Мне очень понравилось! Видите, как просто?

Протягиваю сложенные в стопочку купюры щедрому нахалу. Не берет. Сжимает челюсти и буравит меня гневным взглядом.

— Я всегда возвращаю долги.

Раз в руки не берет, сую ему в карман. Получается, что часть денег падает на землю. Ну и пусть, подберут, если надо.

Теперь мы в расчете. Пусть знает, где я видела козлиные подачки.

Залетаю в аудиторию, чувствуя себя драконом огнедышащим. Так бы и поджарила козлятину. Сомовы достали. Бесят близнецы.

Омм… Делаю вдох-выдох, успокаиваясь. Не буду вспоминать о них, и сами позабудутся. Больше не полезут, и я стану спокойная.

— Майя, ты… ты настоящая подруга! — Леся ни с того ни с сего, выскакивает мне навстречу, как только приближаюсь к нашему месту. Лезет обниматься и радуется, знать бы еще чему.

— А ты во мне сомневалась? — осторожно спрашиваю.

— Нет-нет, а теперь тем более не буду! Мне девочки сказали, что видели тебя на улице рядом с Ним, с моим Гордеем. Но ты же к декану собиралась?

Попадос.

В универе глаза торчат из каждой щели. А уши ловят прием, когда меня и близко нет. Придумают заранее, у нас тут это запросто.

Бросаю взгляд на однокурсниц и сразу понимаю, кто сдал. Вон они, косятся, сплетницы пернатые. Уже погнали слухи разносить.

— Так я и сходила, — провал мне дышал в затылок, ох, и завралась я. — Спросили данные из паспорта, потом подпись понадобила…

— Понятно, а Гордей что? Света видела тебя рядом с двумя Сомовыми. Значит, он там точно был. Обо мне говорили?

От логики Леськи я приземляюсь на стул. Хоть не мимо, и то повезло.

— Конечно, о тебе. А о ком же еще.

— И? Что ты сказала?

Правду скажу — не поверит ведь. Скорей меня обвинит, что специально наговариваю на лучшего в мире красавчика.

Ну что ж.

Снова враньё во спасение. Сомовы, чтоб вам икалось до вечера.

— Назвала тебя самой лучшей на свете. Доброй, веселой, красивой. И что, только дурак такую прелесть не оценит. Только дебил свое счастье по имени Леся упустит. А нам ведь не нужны дураки?

— Не нужны, — с горящими глазами, повторяет за мной.