— Стой.

Слушается беспрекословно.

— Что-то еще?

— Ты же понимаешь, что будет с ней, когда она родит?

Вопрос этот бьет прямо в спину, кажется, даже пролетает насквозь. Те обещания, что она и ребенок будут невредимы, давно были забыты. Сейчас Правитель настаивал на совершенно другом исходе.

— Меня это не волнует, — отвечает Брайен без тени сомнений. — Судьба этой «светлой» и ее отпрыска полностью в ваших руках.

— Она умрет, сразу после родов.

— И? — Черные, наполненные ненавистью глаза быстро находят самодовольное лицо. — Предлагаете мне на это посмотреть?

— Предлагаю тебе самому убить ее.

— Как скажете.

И все. Спина так и осталась расслабленной, лицо, как и голос, отразило полное безразличие. Брайену даже не нужна была пауза, чтобы обдумать свои слова, не нужно было время, чтобы побороть эмоции. Все равно их уже давно не было.

— Я сделаю все, что вы скажете.

Улыбаясь, Правитель махнул рукой и вновь разрешил Брайену идти к себе.

Что он и сделал. Провел в этих четырех стенах, сидя на кровати, мучительные минуты саморазрушения. Пока к нему бесцеремонно не вломилась Ребекка.

— Что все это значит?! — с порога начала она, как только дверь за ее спиной захлопнулась.

— Иди к черту, — тихо сказал Брайен.

— О, мы все уже давно там. Объясни мне: почему Правитель сидит довольный и напивается в компании приближенных лиц, словно он победил?

Взгляд, которым Брайен одарил Ребекку, был красноречивее любых слов. Девушка даже приоткрыла рот от удивления, когда мысли проели ее мозг и пустили разряд по телу.

— Нет. — Она качала головой, не веря в то, что он сдался. — Я тебя убью, Брайен.

— Дверь прямо за тобой.

— Не-е-ет, — почти взревела она.

Ребекка стремительно оказалась рядом, села напротив Брайена прямо на колени и обхватила его лицо ладонями. Она пыталась увидеть хоть какие-то признаки борьбы, но даже в той тьме, которая плясала в глазах, была лишь пустота.

Каждый раз, после очередных процедур, Брайен приходил в себя и как сумасшедший держался за голову. Ребекка видела, как ему тяжело, но никак не могла помочь. Он не слышал ее, не видел, только разговаривал с собой, все сильнее сдавливая череп в руках. А потом падал на кровать и погружался в сон.

И все по кругу.

— Пошла вон! — «Темный» резко встал, за руки подняв Ребекку. — Ты достала меня своей опекой. Сколько можно повторять, чтобы ты отвалила?

Взяв ее за кисти, он толкал ее к выходу как куклу, против ее воли.

— Я хочу, чтобы ты исчезла. Чтобы ты засунула свою самоуверенность в зад и пошла туда, где тебе место. Еще раз я увижу тебя на пороге этой комнаты…

Ребекка, приложив все усилия, смогла выдернуть руку. Она ударилась спиной об дверь, но не обратила на это внимания. Ее взгляд был направлен прям в искаженное болью и злостью лицо.

— Ты виделся с ней сегодня? Ведь так?

— Это. Не. Твое. Дело.

— Она не отступит. Что бы ты там ей ни сказал, она никогда не перестанет любить тебя, и ты это знаешь.

— Заткнись! — Замахнувшись, Брайен нанес удар в дверь рядом с лицом подруги.

— Не притворяйся. Хотя бы со мной сейчас. Скажи правду.

Глаза брюнетки искрили надеждой и теплом, голос ее был мягче, чем обычно. И эта выплывшая наружу жалость взбесила Брайена еще сильнее. Все внутри него сжалось, озверело.

— Правда заключается в том, что вы все стоите поперек горла. Вы, шайка гребанных оптимистов, только и маячите под носом, называя это поддержкой. Никто из вас мне уже не поможет! Все, бл*ть, нет больше того Брайена, который давал вам столько надежд на счастливое будущее. Все, что меня сейчас волнует, — это новый приказ. Но никак не вы. — Брайен навис над Ребеккой огромной тенью и взглядом вспорол внутренности девушки, прошелся по каждой косточке, ломая и обволакивая тем, что его самого терзало. И на секунду он позволил заглянуть в самую глубь и понять, кажется, к чему все это. — А ненаглядной Авроре передай, что оставлять в кармане свои записки не стоит.

Сунув в руку Ребекки скомканный лист, Брайен выпроводил девушку из комнаты, наверное, применив слишком много силы. Но больше ни слова от «темной» он не услышал.

Когда понял, что, наконец, его оставили одного, он нанес еще один удар по двери, уже оставляя вмятину, и упал на колени, вновь ощутив боль, которая топила его, тянула на дно самой глубокой бездны ненависти к самому себе.

Глава 18

Что может быть хуже ощущения полной пустоты? Чувство, что ты стоишь у обрыва, а за спиной у тебя человек, которого ты сильно любишь. Но он не притягивает тебя к себе.

Он насмехается, плюет тебе в лицо и выковыривает из груди надежду, которую сам же туда и посадил. Заставляет сомневаться в том, что действительность, а что игра во спасение.

И ты сидишь потом весь день в апатичном состоянии, до сих пор слыша его слова и стальной голос. Веришь, сомневаешься, снова веришь и опять думаешь, что он притворяется.

А потом тебе звонит твоя близкая подруга. Ты даже улыбаешься ровно до того самого момента, пока не осознаешь, что она тоже больше не на твоей стороне.

— Как твое самочувствие? — скованно спрашиваю я, надеясь, что ответ будет положительным.

— Все прекрасно, даже лучше, чем обычно. А ты как? Как Дэйв?

— У нас с ним все хорошо.

— Это замечательно, потому что вы скоро станете родителями. — Я чуть не срываюсь на смешок. Сначала воспринимаю все, как шутку. Но в этот момент в комнату заходит Дэйв, и легкая улыбка сходит с лица.

Она ведь говорит серьезно.

— Да, думаю, отцовство будет Дэйву к лицу. — Друг хмурит брови и одними губами произносит имя моей…собеседницы. Я почти обреченно киваю головой. — Он уже весь в нетерпении.

«Не то слово», — шепчет Дэйв.

— Представляю, сколько радости будет, когда он возьмет своего ребенка на руки в первый раз. Гэйл даже слова вымолвить не мог в тот момент.

Я не знала, что на это сказать. Просто молчала в трубку, слушая, как Джой с чем-то возится. Подруга, совершенно не поняв моего настроя, так же безмятежно продолжила:

— Кстати, ты не связывалась с Амелией? Я почему-то дозвониться до нее могу.

Дэйв, уже сев рядом со мной, услышал имя, из-за которого его кожа слегка побледнела. Как впрочем и моя. Я начала судорожно перебирать в голове варианты того, что случилось с Амелией. Одновременно мыча что-то невнятное в трубку.

— Она решила начать новую жизнь, — заключила я. Врать мне не хотелось.

— И забыть про нас? Из-за чего?

Из-за того, что мой муж воспользовался ей. А она так глупо в него влюбилась. Я была зла, но сильно не страдала, ведь у меня есть «темный». Кстати, ты с ним знакома.

Мой дорогой друг словно прочитал все это в моих глазах.

«Скажи, что из-за мужа», — предложил он.

— Из-за Волкера. Они оба уехали и начали все с чистого листа. Сама понимаешь: всю жизнь они были друзьями, а тут им пришлось стать чем-то большим.

— Стоп, — Джой замолкла на несколько секунд, — почему я об этом ничего не знаю?! Я пропустила их свадьбу?!

— Не ты одна. Амелия просто исчезла.

— Ладно. — Джой резко стала спокойной. Совершенно непохожей на себя, словно включился какой-то блок. — Это ее дело.

Проблески прошлого урагана эмоций, неконтролируемого света даже в минуты вспыльчивости растворились, превратились в туман. Сейчас Джой была пресной, простой, пустой. В ней не было больше огня, не было любви, которую она могла подарить всему свету.

Они уничтожили все это в ней, слепив нечто «существующее для галочки».

— Кстати, а вы не думали переехать? — как бы между прочим спросила Джой.

— Нет, а зачем?

— Вы живете прямо на границе с «темным» миром. Вам непротивно? Я бы не смогла жить с мыслью, что мой ребенок будет расти в такой опасной близости к этим тварям. Неужели вы об этом не задумывались?

— Мы… — Ком встал в горле.

— Меня в последнее время посещают мысли, что было бы неплохо их всех уничтожить. Ты только представить: больше никаких угроз, никаких второсортных людишек. Только «светлые», только идеалы. Начала бы я с правителя и всех, кто приближен к власти. Мелких пешек перебить будет легче, — Джой вздыхает, как будто ей плохо от того, что это лишь ее мечты. — Мне даже их детей не жалко. «Темные» вообще не имеют права размножаться. Убить всех и дело с концом. А вдруг они еще и на нас нападут? А если начнут насиловать девушек? А если одна забеременеет? «Светлая» беременна от «темного». Абсурд! Это что-то отвратительное. Я б не смогла с этим жить, такой позор…