— В ночь перед твоим днём рождения «тёмные» проникнут в здание церемоний и заберут из чаши бумажку с именем Волкера. Я передам её тебе. Твоя задача надеть платье с длинным рукавом, чтобы положить туда листок. Когда настанет твой черёд, ты просто достанешь бумажку. И после свадьбы ты должна будешь придумать любое оправдание, чтобы Волкер поверил тебе и ничего не рассказал правительству. Я полностью уверена в нём, поэтому бояться нечего. Он примет тебя.

— Но что я скажу ему? Как мы будем жить?

Я засмеялась так гадко, что самой стало жутко.

— Это уже не мои проблемы. Если попробуешь упомянуть Дэйва, я выставлю тебя виноватой. Если расскажешь хоть что-то о «тёмных», обо мне, я убью тебя, чтобы моё наказание не было напрасным. Клянусь тебе, если хоть кто-то из тех людей, которые сейчас пытаются спасти тебя, пострадают, ты ответишь. И знай, я могу быть очень кровожадной.

Моё тело приблизилось к Амелии, из-за чего она сильнее вжалась в кровать. Я видела, как дрожит её силуэт, слышала, как тяжело она дышит из-за страха. На собственной шкуре чувствовала каждую её мельчайшую судорогу.

— Никогда больше не появляйся на моих глазах, не смей со мной говорить. Только ради Джой я буду терпеть твоё существование.

— Аврора, прекрати, — заговорил Дэйв.

— Молчи. Я не хочу снова вступать с тобой в перепалку. — Быстро кинула взгляд в его сторону. Он сидит на краю кровати, даже не поворачиваясь в нашу сторону. Словно совсем не заинтересован.

Точно нет никакой любви с его стороны.

— А ты, Дэйв, конечно, тот ещё ублюдок. Она же любит тебя.

— Хватит. Ты перегибаешь палку. — Моё запястье схватили. Не успела пискнуть, а мне уже тянули к окну.

— Я не закончила! — прорычала в спину, ударяя ладонью между лопаток.

— Сама говоришь, что она любит его. Так может перестанешь срывать на ней всю свою ненависть.

— Я сама разберусь, что мне делать!

— Аврора, умоляю, послушай меня.

Я медленно обернулась в сторону, откуда издавался этот жалкий писк.

— Я знаю, что не заслуживаю твоего прощения. — Она ползла по кровати, пока не спустилась на пол и не встала на колени. У меня замерло сердце от увиденного. Весь её силуэт скрючился, голова опустилась вниз. — Я никогда никому ничего не расскажу. У тебя больше нет поводов доверять мне, но я все равно хочу поклясться тебе. Во всём виновата я, и только я. Просто хочу, чтобы ты знала, как сильно сожалею. Я не прощу себя. Буду каждый день гнобить себя, чтобы никогда не позволить себе даже на долю секунду ощутить счастье. Если однажды ты сможешь простить меня, я буду благодарна. Прости меня, Аврора.

Она рыдала. Сидела на полу и рыдала так сильно, что каждый её всхлип отдавался ноющей болью в моих рёбрах. Мои глаза начали слезиться, но я не могла дать волю сентиментальности. Это было сейчас так неправильно.

— Тебе не у меня надо просить прощения. Лучше скажи прости людям, которых ты всё время ненавидела, считала злом. Ведь именно они помогают тебе. Я же против этого. Вы оба, — слеза всё-таки побежала по моей щеке, — намного хуже тех, кого презирали всю жизнь. И как же совпало, что я тоже далека от совершенства. Поэтому, Амелия, будь добра забыть обо мне. Я не прощу тебя.

Услышав это, она согнулась пополам и сжала ладони в кулаки. Её лоб уткнулся в пол, и плач стал намного сильнее. Я ревела вместе с ней, повторяла её содрогания.

Не было сил больше слушать это. Меня разрывало. Я не хотела сделать только хуже. Где-то в груди горел ещё огонёк. Его пламя не ласкало теплом, а жалило, сжигало внутренности. Больно. Слишком больно. Он горел и будил во мне сострадание и милосердие. Но мне было так противно от этого.

Я хотела сбежать. Спрятаться от чувств, которые вернули бы всё на свои места. Необходимо просто уйти.

Обхожу Брайена и выпрыгиваю в окно, забыв напрочь об одежде. Босиком иду по снегу. Не чувствую холода, боли в ступнях. Есть только размытое очертание деревьев перед глазами и ненависть, скручивающая желудок. Меня скоро вырвет от самой себя.

Брайен слишком быстро догоняет меня и подхватывает на руки.

— Совсем с ума сошла!

— Я не хочу туда возвращаться, пожалуйста, — сквозь слёзы говорю ему. — Оставь меня.

— Я тебя не брошу.

— Я не знаю, что со мной происходит! Я уже не та Аврора, которую ты когда-то знал, любил! Я другая, и мне противно от самой себя.

— Мы стали другими. Но чувства не изменились.

— Я идиотка! Сумасшедшая идиотка, сеющая повсюду только проблемы. Я эгоистка!

Он прижимает к себе, вынуждая обнять его за шею крепче, а носом уткнуться в углубление ключиц. Его куртка расстёгнута, поэтому я могла спокойно вдыхать запах его кожи.

— Нам просто надо во всём разобраться, чтобы вновь обрести постоянство. Мы справимся.

— Я не в силах понять своих друзей, простить их. Думаю только о своих чувствах. И я обрекла друга детства на жизнь, которая не была предназначена ему. Я позволяю использовать Волкера как пешку в игре, которая никогда не должна была коснуться его. Я чувствую «тёмную» сторону в себе и, кажется, мне тяжело принять это. Сейчас, именно сейчас, Брайен, я по-настоящему изменилась. Это не какой-то тупой индикатор правителей, это даже не твоё влияние. Я сама своими поступки меняю себя изнутри. И я до сих пор чувствую их. Эти личности.

— Мы решим все проблемы, Аврора. Найдём ответы на вопросы.

— Не найдём и не решим. Я не хочу этого. Не хочу, чтобы ты тоже начал меняться. Ты же будущий правитель…

— Всё, хватит. Я люблю тебя, именно поэтому не брошу в таком состоянии, не оставлю в полной неизвестности. Мы обязательно найдём способ, как объединить твои стороны. И я больше не собираюсь слушать твой бред. Ещё слово, и я разозлюсь.

Он ставит меня на ноги, только для того, чтобы накинуть куртку, и снова берёт на руки. Начинает идти в сторону границы.

— Ты меня поняла?

— Я люблю тебя, — прошептала я, не сводя глаз с его профиля.

— Именно поэтому ты просто дашь время разобраться во всём и не станешь кидаться в крайности.

— Я так сильно тебя люблю.

Брайен на секунду поворачивается в мою сторону.

— До сих пор видишь?

— Очертания, силуэты. Совсем чуть-чуть и размыто.

— Это правда необычно.

— Мне страшно.

— Почему же?

— Что если ты тоже начнёшь меняться. Снова. Что с тобой будет?

— Придётся таскать с собой фонарик. Позаимствуешь? — Он смеётся, шутит. Опять пытается превратить всё в пустяк.

Я лишь дотягиваюсь до его щеки и целую почти невесомо. Поднимаю взгляд и замечаю едва заметные точки и большой яркий круг серебристого цвета.

— Вот она какая луна. По-настоящему волшебная.

Брайен шёл быстро, но я все равно успевала считать размытые огоньки, мелькающие прямо перед глазами.

— Так много звёзд. Мне всегда было интересно, как выглядит ночное небо. И я в полном восторге. А ещё больше мне нравится то, что я увидела эту красоту рядом с тобой.

— У вас что-то подобное называют романтикой.

— Пара, смотрящая на звёзды. Должно быть, это могло было быть вариантом отличного свидания.

— Значит, у нас сейчас свидание?

— Мимолётное, но я счастлива.

Меня заворожило небо, одурманил запах. Я не чувствовала холода, хотя понимала, что ноги давно должны были замёрзнуть. Именно поэтому Брайен спешил отнести меня к себе домой.

— Как думаешь, а я смогу однажды увидеть солнце? — спросил Брайен.

— Я уже и не знаю, есть ли что-то невозможное.

— Значит, всё в наших руках.

Я положила голову на его плечо и прикрыла глаза. С непривычки они быстро устали и заболели.

— До сих пор не могу поверить, что теперь я вижу. Смогла посмотреть на луну, на звёзды. Если однажды я увижу твои глаза, то все мои мечты сбудутся.

— Они отличаются от глаз «светлых» только цветом.

— А я не это имею в виду. Просто хочу смотреть в твои глаза, когда говорю, читать эмоции, видеть в них любовь. Хочу, чтобы однажды мы посмотрели друг на друга и без слов поняли, как сильно влюблены.