– Зачем?

– Под таймером. Возможно, технология этого требует. А потом выходил из этого состояния. Потому и нужен автоматический перевод режимов по таймеру.

– А если что-то пошло не так?

– Вот в том и загадка. Ведь он же умер загадочно. Ни с того ни с сего. Ничем не болел же таким особым.

– Насколько я знаю – да.

Я продолжал с азартом:

– Он настолько не доверял никому, что рисковал таким образом собой. Возможно, он такое уже проделывал с кем-то или даже с собой. Представляете, если бы он вышел из этого состояния где-то не тут?

– У него была установка там?

– Я думаю, да. Ибо что же он демонстрировал покупателям? Мы расшифровываем нити связей его аккаунтов. И… – тут я вздохнул. – Хотя это для служебного пользования, я намекну вам об очень больших суммах.

И потом, что думаете, он сделал? Да-да, вы правы, если догадались, приехал в Россию, удачно умер, а потом воскрес.

– Вы шутите?

– Увы, нет. Или не увы. Это вполне реально.

– Так где же он, второй?

– Вы понимаете, что он создал?

– М-м, даже не знаю, понимаю или нет.

Мы изучающе посмотрели друг другу в глаза. Молчание продолжалось секунды три.

– Он вложил свое сознание в свой клон?

– Да, ваши догадки верны, – будто прочел мысли доктора я, вышел из молчания, – все указывает на это. Вероятно, он сделай еще такую рисковую операцию, он стал переводить информацию из своего мозга в мозг клона, которого создал как молодое тело. То есть себя лет на 15 моложе. Он же неспроста интересовался психологическим восприятием себя… – я выдержал интригующую паузу, – в молодом возрасте. Замените слово «возрасте» на слово «теле» – и все сходится.

Доктор полуоткрыл рот и поднял брови. Изумление его было ярко отражено в мимике.

– Как ни странно звучит, взросление тела, в том числе и клона, – это естественный процесс. Его можно остановить на какой-то стадии.

Собеседник как-то странно стал на меня смотреть после откровения о моих предположениях. Все-таки он был психиатр. И это нужно было учесть.

– В общем, когда процесс пошел, когда он перевел свой мозг, вернее, сознание в своего клона, он просыпается и рядом с собой видит мертвое тело: себя постарше, чем возраст клона. Думаю, он на всякий случай записал и видеообращение самому себе. Видимо, он не совсем верил в свою технологию. И тут возник вопрос – скорее всего, он делал испытания. Пробовал, получится или нет. Тогда на ком? Или, может, были экспериментальные клоны, без отключения своего сознания. Ну, вы меня понимаете.

– Признаюсь, понимаю, но с верой во все это не обнадежу вас.

– Поверьте, и у нас было такое чувство.

– Так и что на самом деле?

– Хотя он был достаточно продвинутым специалистом и предусмотрел многоступенчатую защиту – он удалял следы переписки и серфинга по сети, сохранял запись на специальном защищенном от взлома устройстве с электронными ключами, но «ЗАСЛОН» в первую очередь работает на государство. Не имеет значения, что и как он прятал, мы пока не все, но главное – нашли. Даже если не нашли бы – вычислили бы нестандартную ситуацию. Нашли фактически случайно, факт наличия сообщения о клонировании себя зафиксировал его мозг. Мы проверили, в каких режимах работала смежная аппаратуру и оборудование лаборатории. Пока еще не проникли в его блок, но это будет сделано на днях. Думаю, все подтвердится.

– А как же вы это докажете? Извините, мне все равно, – он как-то демонстративно поднял на уровне плеч открытые ладони, – вы же не сможете его допросить. Вам нужно будет найти клон. Так ведь?

– Логично. Современный мир: тело похоронят, а вся система связей может функционировать. Для чего-то он это сделал ведь. Ему же нужно будет пользоваться денежкой со счетов. А допуск туда будет по каким-то параметрам. Возможно, и по биометрическим, например, по отпечаткам. Или…

Я тут задумался, ведь коды могут храниться в том самом чипе из его мозга. Этой мыслью я, конечно, не поделился с доктором, знающим психологический портрет объекта расследования. Оно и не нужно быдло для составления полной картины мотивов действий Рембрандта.

– То есть, по вашему предположению, он создал свой клон, загрузил в него свою сущность и стал новым человеком. Причем тут, у нас, он официально умер. А там…стал другим человеком.

И все же мои сомнения сильны.

– Увы, и мои тоже.

Естественно, вера в такую версию граничила с фантастикой. Но что вчера казалось фантастикой, а сегодня моветон? Увы и ах. Поэтому я и не стал более ему докучать. Этот штрих к картине личности расследуемого дела был сделан. Он уже был в голове моего очередного собеседника. Оставалось только дождаться его в промежуточной форме – на бумажном носителе, чтобы он перешел в мой мозг. Такая трансформация нам доступна. Соответственно, тот, кто сможет первым получить в свое распоряжение метод, который изобрела расследуемая личность, получит судьбоносный гандикап по отношению к остальным индивидам. Тем более если его получит сильный игрок – а обрести его, скорее всего, возможно, только сильному, по крайней мере на научном поприще, то судьба остальных будет решаться им во всех аспектах.

Этими своими размышлениями я не стал делиться, да и у него воображение не хромало. Мы немного еще побеседовали, и я ушел… не по-английски.

– Игорь Андреевич, – послышался голос сотрудницы службы безопасности, которая одновременно выполняла обязанности секретаря в общей системе оповещения научно-исследовательского объединения при АО «ЗАСЛОН», вся деятельность которого находилась на порядок выше уровня «совершенно секретно» – «особой важности».

– Служба безопасности оповещает: просят принять сотрудника центрального следственного комитета при Генеральной прокуратуре Российской Федерации.

– Просят принять – значит, примем.

Руководство, впрочем, и коллектив тоже, было привыкшим к пристальному вниманию со стороны властных структур: их организация находилась под колпаком спецслужб.

Через некоторое время (процедура входа в лабораторию для всех была едина: нужно было пройти дезинфекцию и переодеться в спецодежду) в кабинет директора вошел молодой человек: коротко постриженный, одетый по форме сотрудников следственного комитета, среднего роста, спортивного телосложения, кареглазый, с небольшой лысиной, шатен.

– Добрый день, Рутра Тигрович Пасхов, – представился вошедший.

«Рутра Тигрович Пасхов», – произнес про себя генеральный директор предприятия, сделав акцент на фамилии следователя, и в то же время отметил: почему бы на просторах России не встретить и такого Пасхова, почему бы не должна была существовать и такая разновидность отчества у вполне русского парня.

Заочно они друг другу были представлены, в том числе и о неофициальном статусе следователя руководство предприятия было уведомлено. Исходя из этого, видимо, он и не уточнил свою служебную должность. Однако следователь не дал ему развить размышления.