– Ну фамилия как фамилия. Несколько необычная… Похожа на украинскую.
– Да, – тут же нашелся, что сказать барон. – Мои предки были выходцами из задунайских казаков.
– Ну…, а я что тебе говорю, – усмехнулся второй гвардеец, козыряя перед напарником своей сметливостью.
– Все в порядке, – сообщил Людвигу первый и вернул ему паспорт, к изумлению Андрея Андреевича. – Подождите одну минуту, я сообщу на пост о вашем прибытии.
Гвардеец включил закрепленное на амуниции переговорное устройство, назвал свой условный позывной и дождавшись ответа с того конца, произнес:
– У нас тут профессор… – он жестом попросил его напомнить ему фамилию, – … Перовский Андрей Андреевич. С ним его ассистент Отведиглаз Михаил Афанасьевич. Да, да… – усмехнулся гвардеец в микрофон, – вот и я говорю, ни фига себе фамилия. Говорят, что им нужно по какому-то делу в хранилище. Что-то там посмотреть или проверить… Ну так что, мы их пропускаем?..
– Погоди, – раздался искаженный голос из микрофона. – Сейчас попробую связаться с капитаном и уточню. Вроде было распоряжение никого не пускать.
После двух минут паузы в переговорном устройстве послышались снова щелчки и треск…
– Облом ребята. Капитан не отвечает, – послышалось из динамика переговорного устройства. – Может быть в штабе, на совещании…
– Ну так и что мне тогда с ними делать? – озадаченно спросил гвардеец.
– Не знаю. Если им так приспичило, то пусть подождут, – прозвучал ответ с того конца. – А еще лучше, пусть приходят завтра.
Раздался щелчок, и рация снова отключилась.
– Можно минуточку вашего внимания, будьте так любезны…
Людвиг и сложил ладони вместе и повернул их к охранникам таким образом чтобы те увидели, как играют блики на безупречных гранях изумруда на его перстне. Ему это нужно было для того, чтобы перевести их внимание на следующий этап. Поскольку первый ввод в гипнотический транс он произвел вполне успешно – это случилось, когда барон предъявлял им паспорт для удостоверения своей личности – то и со вторым не должно было возникнуть никаких проблем.
– Послушайте меня внимательно, – обратился он к ним спокойным и ровным голосом. – Прежде чем попасть сюда, мы с профессором проделали колоссальную работу. И теперь, когда каждая минута, которую мы проводим здесь благодаря вам впустую, из-за ничтожных формальностей может свести весь наш результат к нулю. Пропустите нас. Ну чего вам стоит. Мы ненадолго. На все про все у нас уйдет не более получаса. А ждать пока ваш капитан выйдет на связь у нас нет времени. Нужно еще до утра успеть написать отчет. Вы понимаете, о чем я говорю?
Он поднял руку вверх, поводил у охранников перед глазами и пощелкал пальцами. Гвардейцы как завороженные уставились на его перстень, и окончательно потеряли связь с реальностью.
На первый взгляд вроде ничего не изменилось. Они все так же могли все отчетливо видеть и слышать, и совершать всевозможные действия, – за исключением одного – теперь, войдя в трансовое состояние, они оказались полностью под его влиянием. По своему усмотрению Людвиг мог делать с ними все что угодно, но сейчас он преследовал другую цель.
– Отрадно видеть, что вы нас понимаете. Благодарю вас за содействие и за то, что вы не стали нам чинить препятствий, – барон подал знак, чтобы те посторонились и гвардейцы учтиво освободили проход к хранилищу. – Идемте, коллега…
Он потянул профессора за рукав и пропустил его вперед себя, поскольку не знал куда им следует идти.
– Вот видите, уважаемый Андрей Андреевич, чего можно добиться с помощью доброго слова. Я же вам обещал, что с охраной у нас с вами не возникнет никаких хлопот.
– Не валяйте дурака, Людвиг, – буркнул профессор, и обернувшись с неодобрительным осуждением посмотрел на вернувшихся на пост гвардейцев. – Думаете я не догадался, что вы их загипнотизировали.
– А вы, как я погляжу этого, не ожидали, – самодовольно ухмыльнулся Людвиг. – Думали, что все сложится по-другому? Ну ничего, не расстраивайтесь, скоро этот спектакль закончится. Я получу доступ к посоху, а вы получите живым и невредимым своего Егора. В конечном итоге в выигрыше окажемся мы оба. Не сомневайтесь, я человек чести и слово свое держу.
По длинному полуподвальному коридору, с полукруглыми арочными сводами гулким эхом разносились звуки их шагов. Когда-то – примерно с полтора века назад – здесь было холодно, мрачно и сыро, а в качестве освещения пользовались масляными фонарями и керосиновыми лампами. Кое-где в толстых стенах еще до сих пор остались следы от демонтированных крюков, на которых висели эти фонари. Сейчас же благодаря гудящим кондиционерам и мощным вытяжкам здесь было сухо, комфортно и тепло, а установленные на потолке светильники с люминесцентными лампами освещали коридор, отчего здесь было светло как днем. Рядом с пожарным щитом висела схема основных и аварийных выходов, а на дверях под латунными номерами были прикреплены соответствующие таблички. Им нужно было попасть в помещение номер восемнадцать. Если судить по четным номерам, которые располагались по правую сторону коридора, то до него им оставалось пройти еще два пролета.
От быстрого шага и чрезмерного волнения профессор почувствовал, как учащенно забилось его сердце. Ему стало трудно дышать из-за возникшей одышки. Не отставая от барона, он ослабил узел шелкового галстука, а когда убедился, что и это не помогло, расстегнул верхнюю пуговицу ворота рубашки.
В отличие от Андрея Андреевича, барон напротив был бодр и энергичен – чувствовалась выправка офицера, много лет прослужившего в спецназе. Пружинящими шагами, он продвигался по коридору почти бесшумно, – непринужденно, легко и быстро – в его движениях угадывалось что-то кошачье. Благодаря регулярным физическим нагрузкам и правильной технике дыхания, Людвиг мог без труда перейти на бег. Но не стал выказывать свое превосходство перед Перовским, потому как тот и без того чувствовал себя подавленным.
По гладкому полу – чистому, но с облупившейся местами краской – за ними следовали неотрывно две тени. Два человека – две тени – все вполне естественно. Только на самом деле это было совсем не так. Андрей Андреевич не догадывался, что за ним по пятам, бесшумно перебирая лапами крадутся два кровожадных матерых волка. Два серых призрака, незаметных и неосязаемых человеческим зрением – отчего еще более зловещих и опасных. Знал бы профессор, кто так жадно принюхивается к его флюидам и следит за каждым его движением, то возможно стал бы вести себя более осмотрительно. Он бы вспомнил советы охотников и бывалых людей, что если ты безоружен, то не смотри хищникам в глаза, потому как они это могут расценить как вызов. И никогда не беги от них и не поворачивайся к ним спиной – они сочтут это как проявление слабости, и непременно бросятся за тобой в погоню. Но, на свое счастье, Андрей Андреевич их не видел, а в следствие этого и не мог их ничем спровоцировать.
Барон и профессор подошли к железной двери с номером восемнадцать. Людвиг взялся за ручку, осторожно потянул на себя – тяжелая дверь поддалась. Оказалось, что хранилище было не заперто. Он распахнул дверь пошире, пропустил вперед Перовского и шепнул ему на ухо:
– Только прошу вас без глупостей. Ведите себя естественно.
Войдя следом за профессором, он тут же наметанным взглядом оценил обстановку – в помещении царил легкий рабочий беспорядок, караул несли два гвардейца, они сидели по обе стороны письменного стола и, судя по скомканным упаковкам от армейского пайка, ужинали и вели неторопливую беседу. Левее от них к стене была приставлена раскладная алюминиевая лестница, выше которой Людвиг увидел широкий разлом, от которого паутиной по штукатурке расходились трещины. В том, что это был портал в другой мир не было никаких сомнений. Вместо стен и потолка соседнего помещения, которое должно было находится по ту сторону разлома, он увидел звездное небо и две Луны – одну большую, а другую поменьше. И обе они светились разными сияниями – та, что побольше излучала сияние холодного олова, а та, что поменьше лучилась матово-голубым свечением.
