Кабинет на втором этаже немного изменился с того момента, когда я сюда заглядывала в последний раз, и теперь носил явные следы разрушения. Стулья повалены, сейф раскрурочен. Вернее, попытка раскурочивания присутствовала, но, естественно, никакого успеха не принесла. Потому что, наверно, надо лучше готовиться к ограблению и выяснять, какой марки сейф стоит в доме. Этому повредит только локальная атомная бомба. Или нет… Не помню технических характеристик до конца.

— Ну, Лика, вперед, — коротко приказал мне Саня, а я, тихо вздохнув про себя, пробормотала:

— Два пять восемь, четыре поворота налево, пять два два, два поворота направо…

Саня все это сделал, но сейф ожидаемо не открылся.

— Пиздишь, богатенькая сучка? — тут же жарко задышал мне затылок русоволосый грабитель.

— Нет, — вздохнула я, — там… еще по отпечатку пальца…

Услышав это, мужик за спиной грязно выругался и начал предъявлять черноволосому насчет фатальных проебов в планировании.

В целом, я с претензиями была даже согласна. Потому что… Ну кто так делает? Ну что за прошлый век?

Но, естественно, на лице моем, кроме глупого страха, ничего не отражалось. Ну и по сторонам поглядывала, потому что черноволосый в долгу не остался и принялся ругаться со своим приятелем, тоже ему что-то предъявляя.

Мне же оставалось только надеяться, что оскорбления у них дойдут до той стадии, которая смывается только кровью, и успеть свалить под шумок, пока они тут друг друга убивать будут.

— Ладно, — неожиданно прервал неконструктивный диалог черноволосый Саня, — берем, что есть, и валим. Цацки где храните? — развернулся он ко мне.

— Э-э-э… В гардеробной…

Он кивнул приятелю, и тот уже привычно прихватил меня под локоток. А второй лапой, больше не скрываясь и не стесняясь, обшарил задницу. Я только всхлипнула жалко, старательно придерживая образ беспомощной овцы.

— Веди, лапа, — хрипнул он мне ухо, — скорее давай…

Я повела.

В гардеробной было, чем поживиться, блестящие цацки и золото лежали на самых видных местах. Правда, я бы еще часы прихватила, те, что из лимитированной коллекции, но не именные, а еще сумки Гермес и Прада, но мужики… Что с них взять?

— Так… Оружие в доме есть? — продолжил допрос страшный Саня, заполнив одну из Гермес блестяшками.

— Да… В мансарде, зоне отдыха папы…

Меня потащили уже туда. Все тем же порядком. Русоволосый грабитель держал крепко, смотрел страшно, буквально взглядом облизывал. И чего ему так приглянулось? Нет, я конечно, красивая, тут не поспоришь, но не прям Роксолана, с ног сшибающая. Обычная девчонка… Что за мощный стояк в мою сторону? Или ему не важно, кого? Тогда мне совсем не повезло. Значит, еще и поиграют, прежде чем убить…

Хотя… Посмотрим еще, кто с кем поиграет…

В мансарде они уставились на стеклянный шкаф, где стояло коллекционное оружие.

— Это че, как в «Карты, деньги, два ствола»? — спросил русоволосый сексуальный маньяк, а черный Саня, презрительно хмыкнув, долбанул по стеклу кием. И тут же на весь дом заорала сигнализация!

Господи! Ну, что за дебилы? Неужели нельзя подумать, что такие вещи могут быть под дополнительной охраной, самостоятельной, которая не запитана от общего охранного контура?

— Бляа-а-а-а! — высказал свое отношение к произошедшему Саня, а затем начал споро вытаскивать ружья из шкафа и скидывать их в чехол, которым были накрыты кии.

Я могла бы сказать, что тот кий, которым он долбанул стекло, стоил куда больше, чем содержимое шкафа. Могла бы… Но не стала. В конце концов, каждый сам сочинитель своих ошибок… Вот пусть и получают по полной. А мне о себе любимой надо заботиться.

Воспользовавшись тем, что про меня вроде как временно забыли, я аккуратно сделала пару шагов в сторону лестницы. Если удастся выскочить, то я их тут, на этой гребанной мансарде, и запру. И пусть потом с полицией сами общаются!

Но русоволосый маньяк оказался не настолько тупым, и вовремя поймал меня за локоток:

— Куда, кукла? Подожди пока… Саня, че с ней делать?

Саня оглядел меня злобно и напряженно. Черт… А ведь реально убьют… Сделала жалобные кошачьи глазки. Не убивайте, дяденьки…

— Блять! — выругался Саня, — мелкая совсем!

Я поспешно закивала. Мелкая, да, совсем мелкая! И память — девичья! Никому ничего! Тут с улицы заорали патрульные машины. Грабители переглянулись. А затем Саня скомандовал:

— Тащи вниз. С нами пойдет. Прикроемся ей, если что.

— Сань… — засомневался русоволосый, — ты че? Ее же прибьют…

— Тащи, я сказал! — зарычал Саня, и русоволосый подчинился.

Мы скатились вниз, под вой сигнализации и светомузыку полицейских машин. Я прикидывала шансы уцелеть, и выходило плоховато. Учитывая, что планом отхода эти два дебила не озаботились, запросто пойдут напролом, прикрываясь мной. И тогда на пулю шальную нарваться — нефиг делать. А мне нельзя. У меня обязательства есть перед родными. И потому в моих интересах, чтоб ушли они тихо. Судя по всему, парни не убийцы, зря я про них нехорошее подумала. И, к тому же, Саня этот явно воспринимал меня, как помеху, а русоволосый считал малолеткой. Что не мешало щупать меня за зад, ух, извращенская рожа!

— Там есть выход через черный ход, — вздохнув, подсказала я, — покажу, если отпустите потом.

— Посмотрим! — зарычал страшно Саня и повелительно мотнул головой, приказывая.

Ну, куда деваться?

Пошла первая, сворачивая сразу вниз, через гараж — в сторону, противоположную главным воротам и выходящую на узкий проулок. Получилось пройти быстро, и сразу рвануть к небольшому парку, красиво припорошенному снегом.

Я бежала наравне с мужчинами, только лишь потому, что русоволосый не отпускал мой локоть и молча тащил за собой. Бежать было неудобно, в сапожки набился снег, затем я увязла в сугробе и вынырнула без обуви. Взвизгнула от острого обжигающего снега, и русоволосый, выматерившись, подхватил меня на руки. Так мы и бежали с ним, следом за молча прущим вперед Саней, нагруженным сумкой и чехлом с ружьями. Я бы уже не отказалась, если б меня скинули в какой-нибудь сугроб, как обузу. Уж явно выбраться сумела бы! Парк — это не лес дремучий, в конце концов… От дома уже далеко отбежали… зачем я им? Но меня спокойно тащили с собой, русоволосый, у которого сила оказалась просто бычья какая-то, неимоверная, нес на руках, похоже, даже веса не ощущая. А я, поначалу опасливо цеплявшаяся за его свитер при каждом резком движении, вскоре успокоилась и даже прикрыла глаза, утомившись и укачавшись. В его руках мне почему-то было спокойно и тепло, как в папиных объятиях в далеком детстве.

В итоге, момент, когда мы подбежали к невысокой и неприметной иномарке, я упустила. Меня споро затолкали на заднее сиденье, следом залез черноволосый Саня, а русоволосый сел за руль.

— Слушайте, выпустите меня, пожалуйста, — снова попыталась договориться я, — ну зачем я вам? Я же ничего не знаю, и вас толком не запомнила… Деды Морозы и Деды Морозы… Отпустите… Выдавила слезу на всякий случай, но Саня — не похотливый извращенец, на него мои слезы и мольбы вообще никакого действия не возымели.

— Рот закрой, папина дочка, — резко приказал он, — не соблазняй…

— Я? Я не…

— Пришибу, блять.

После этой угрозы, сказанной спокойным холодным тоном, стало понятно, что мольбы впустую.

Я боязливо отодвинулась подальше, на всякий случай аккуратно проверила замки в машине, но не нашла, естественно, никаких рычагов, чтоб открыть. Да и глупо это… На полном ходу. А вот если бы остановили…

Я поджала под себя голые ступни, пытаясь согреться, и отвернулась к окну. Видно было плохо, похоже, тонировка стопроцентная… Как только штрафов не нахватали…

В машине было тепло, мои ноги оттаивали, и постепенно по телу расходилось блаженное тепло.

Я знала, что мне нельзя расслабляться, что нельзя даже на секунду терять бдительность… Все знала. Глаза закрыла только на секунду, чтоб немного уменьшить напряжение.