Достаю из кармана телефон и начинаю звонить на сотовый. Сначала никто не берет трубку, а потом мне и вовсе прилетает «телефон выключен или находится вне зоны действия сети». Перехожу на домашний телефон, но там тоже никто не берет трубку. Да, что же это такое. Неужели с ним и правда что-нибудь случилось? Он же не… не отправился на тот свет? Господи! Кошмар какой.

Быстро пишу сообщение Кириллу, что у меня все в порядке и я ложусь спать, а сама бегу в прихожую и достаю из шкафа свою верхнюю одежду. От дома родителей до особняка деда ехать совсем недалеко, от силы минут пятнадцать. Я быстренько съезжу, проведаю его и вернусь обратно. Никто даже не узнает.

Едва доезжаю до замка Дракулы, как все мы называем особняк деда, замечаю, что снег возле ворот не тронут. Более того, в окнах не горит свет. Ну, не спит же он в восемь часов вечера.

Чувство тревоги нарастает, а вместе с ним ноющая боль в пояснице. Машину выбрала в гараже неудачно. Слишком неудобно в ней сидеть, все тело затекает. Выхожу на улицу и пытаюсь размяться.

С левой стороны от главного входа открывается маленькая дверца и выходит охранник, надеюсь хоть он-то в курсе, что вообще происходит.

- Здравствуйте Вероника Николаевна.

- Здравствуйте. А где мой дед? – запыхавшись спрашиваю.

Даже просто, чтобы выйти из машины, нужно приложить усилие, малейшая нагрузка и одышка появляется. Чувствую себя сейчас ровесницей своего ненормального деда. Хотя, если я в его возрасте буду так же мочить конкурентов, это дорогого стоит.

- Он уехал в загородный дом, - огорошивает меня ответом.

Эта новость меня еще больше напрягает, потому что об этом даже мои родители не знают.

- Давно?

- Еще три дня назад.

Он что опять решил от родственников отказаться? Что это за выкрутасы на старости лет?

- Он звонил вам хоть раз оттуда? У него телефон выключен, мы не можем дозвониться.

- Нет, не звонил. Если честно, там связь не очень хорошая. Скорее всего, просто нет сигнала.

- Замечательно, - бубню себе под нос, - а вернуться он когда обещал?

- Он не сказал об этом.

- Черт, что за упрямый старикашка, - морщусь, потому что стоять мне, оказывается, тоже не очень удобно. Тем более метель усиливается и в лицо постоянно бьет ветер со снегом.

- Вероника Николаевна, может вас проводить домой? – с подозрением смотрит на мой живот, - погода портится.

- Не нужно, здесь недалеко совсем ехать, - сажусь обратно в машину, а сама стараюсь вспомнить сколько времени добираться до нашей дачи.

В хорошую погоду летом можно за сорок минут доехать, сейчас с учетом погоды на дорогу уйдет не меньше часа. Что же мне делать? Смотрю на часы и понимаю, что родителей не будет еще часа полтора. Если ждать их, а потом только ехать, можно упустить драгоценное время. Еще предчувствие это нехорошее откуда-то взялось…

Отбрасываю сомнения и срываюсь с места. Достаю телефон и настраиваю на нем навигатор. Дворники приходится включить на полную мощность, потому что метель усиливается.

Поворачиваю на выезд из города и выруливаю на трассу. Машин почти нет, поэтому должна быстро добраться. Чувствую, что спину начинает тянуть сильнее и проклинаю про себя создателей этого автомобиля. Неужели нельзя было продумать все до мелочей и для беременной женщины тоже.

Включаю радио, чтобы не так скучно было ехать, настраиваю свою любимую волну и начинаю подпевать. Главное не уснуть, потому что ложиться спать я привыкла рано, за этим всегда особенно внимательно следит мой муж.

Экран телефона начинает мигать, и я перевожу на него испуганный взгляд. Черт. Мама звонит. Радар у нее на меня настроен что ли? Хорошо хоть муж поверил с первого раза, что я сплю.

Выключаю радио и съезжаю на обочину. Заглушаю двигатель, чтобы ничем себя не выдать.

- Ника, - сразу улавливаю в ее голосе тревогу, - у тебя все хорошо?

- Да, мам, все в порядке. Я уже почти сплю. А вы разве не в театре?

- В театре, сейчас антракт, а мне как-то вдруг не по себе стало. Вот я и решила позвонить. Может, мы домой вернемся?

- Не надо, - стараюсь не выдать себя голосом, потому что спину простреливает снова, гораздо сильнее, чем в прошлый раз, еще и вниз живота отдает. Ну, дед, никогда тебе этого не прощу, - мам, не волнуйся. Я в норме, ложусь спать.

Быстро прощаюсь, пока меня не вычислили и смотрю в навигатор. Ехать осталось всего минут десять. Это хоть как-то успокаивает. А то эта непонятная боль в пояснице сеет в моей душе панику, ну не могу же я родить раньше времени, если врач заверил, что две недели у меня еще точно есть. Завожу двигатель и снова врубаю радио. Не буду себя накручивать раньше времени.

Несмотря на ужасную погоду мне вовремя удается разглядеть нужный указатель, и я сворачиваю с дороги. Наконец-то. Только здесь меня поджидает еще одна проблема. Дорога-то не расчищена. Последним человеком, кто сюда сворачивал три дня назад, видимо, и был мой дед.

Начинаю уговаривать свою машинку не подвести меня в последний момент, сбавляю скорость и внимательнее вглядываюсь в темную заснеженную даль. Видимо, мои молитвы были услышаны, потому что до ворот дома я доезжаю без проблем.

С облегчением замечаю, что в окне в гостиной горит свет. Тусклый, неприметный, словно от камина, но он горит. С трудом выползаю из машины и, игнорируя боль в пояснице, пробираюсь к дому. Сначала со сбрендившим стариком разберусь, потом начну думать о себе.

К моему огромному изумлению, ворота не заперты. Мой чокнутый родственник еще и совершенно бесстрашный. Ну, правильно, кто в здравом уме захочет с ним связываться? Только я. Пробираюсь в своих коротеньких сапожках по сугробам и морщусь от того, что внутрь попадает снег. Забегаю на крыльцо, отряхиваюсь и дергаю дверь.

Она тоже без проблем поддается, а я уже просто перестаю удивляться. Забегаю в дом и просто столбенею от увиденного.

Мой дед сидит в своем любимом кресле-качалке, укрытый теплым клетчатым пледом, и курит свою любимую трубку. Абсолютно здоровый, невредимый и на все сто процентов довольный жизнью. Да твою же мать!

- Дед, какого хрена? – все цензурные слова, как и мое терпение, давно уже приказали долго жить.

- Какого хрена что? Сижу в своем кресле и курю трубку? – скрипит своим бесячим голосом.

- Какого хрена ты уехал и ничего никому не сказал?

- Я взрослый человек, Вероника.

- Я тоже всегда так думала, - кричу, потому что эмоции бьют через край. Я уже в голове себе таких ужасов нарисовала, а он тут жизнью и свежим воздухом наслаждается в одиночестве.

- Что ты здесь делаешь? – его густые брови съезжаются в кучу и я наконец-то вижу на его лице хоть какие-то эмоции. Пожалуй, сейчас их можно охарактеризовать, как удивление с некоторой долей растерянности.

- А ты? – резко перевожу стрелки, неготовая признать, что я просто переживала за него.

- Я приехал подумать. У меня незапланированный отпуск. Теперь твоя очередь, что здесь делаешь ты?

Меня простреливает острой болью так, что я резко сгибаюсь пополам.

- Ну и как, подумал, черт возьми? – со злостью выплевываю, а когда он кивает в ответ, со стоном добавляю, - хорошо, потому что кажется я рожаю.

Дед мигом вскакивает со своего кресла и так же быстро оказывается рядом со мной.

- Вероника, ты это брось. Не вздумай, говорю, - начинает командовать в своей любимой властной манере.

- Напомни-ка мне, - выдыхаю со стоном, - я когда-нибудь в жизни тебя слушалась? Ну, так вот и сейчас не собираюсь.

Быстро перевожу дыхание и с трудом выпрямляюсь.

- Это необратимый процесс. Как лавина, понимаешь?

- Зачем ты приехала сюда рожать? – выпячивает глаза и орет на меня еще громче. Кажется, до него доходит весь кошмар ситуации.

- Я не рожать сюда ехала, - так же громко кричу в ответ, - я за тебя, дурака старого переживала. Думала, что ты и правда собрался на тот свет.