И тогда соблазняться многие;

и друг друга будут предавать,

и возненавидят друг друга;

И многие лжепророки восстанут и прельстят многих;

И по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь;

Матф. 24:10-12

Тяжелые, иссиня-серые тучи заволокли в этот день столицу Российского государства. На улицах Петрограда торопливо сновали обыватели, мелькали повсюду серые шинели и отчасти люди в рабочей одежде. Еще можно было кое-где увидеть развевающиеся на ветру плакаты «Вся власть Учредительному собранию», однако энтузиазма у основной массы депутатов это уже не вызывало. Ветер поднимал в воздух помятые бумаги, на них можно было разглядеть только несколько слов: Кто за землю, кто за мир, кто за хлеб… это листовки большевиков которыми они забрасывали народ на выборах.

5-го января многие из эсеровских депутатов проснулись ранним утром, кто-то не ложился вовсе.

«Что принесет сегодняшний день?», – думал про себя лидер партии эсеров Виктор Чернов. Что принесет день пятого января он, безусловно, знал. «Одни мы, одни, и враги повсюду и некому защитить», – повторял Чернов про себя,– «Нет,… нет…, народ же не позволит, все равно не позволит, защитит, защитит ли?». Таково было смятение в душе лидера партии, победившей на выборах в Учредительное собрание с колоссальным перевесом почти шестьдесят процентов против двадцати пяти у большевиков. Этот факт, однако, ни к чему не обязывал партию пролетариев и их лидеров. Поняв, что выборы в Учредительное собрание начисто проиграны, они объявили партию эсеров и кадетов противниками социалистической революции, кроме того, власть в Петрограде была уже за ними – власть винтовки, штыка и вооруженной черни.

Подступы к Таврическому заблокированы, на улицах никого, только видны на каждом перекрестке оскалившиеся штыками винтовок и связками гранат большевистские патрули. Снег немного сыпет, но к обеду прекращается, тихо… Так тихо, как перед бурей.

Машина Чернова сворачивает с Суворовского проспекта на Таврическую. Останавливают, один из солдат подходит к автомобилю с винтовкой на перевес, – «Нельзя дальше, приказ никого не пущщать!». Показывают удостоверения депутатов. Солдат удовлетворенно кивнув, все же строго посмотрев на сидевших в автомобиле, приказывает отогнать легкий броневичек, преграждающий дорогу. При повороте на Шпалерную еще один кордон, повторяется то же самое.

«И то добрались, слава богу, не застрелили по дороге», – с облегчением думает про себя Чернов, ступая на площадь перед Таврическим с подножки автомобиля. Еще не видит он, что дворец переполнен не депутатами, которые понемногу продолжают прибывать, а людьми в серых шинелях и матросской форме слоняющихся по коридорам с матюгами и пошлыми высказываниями в адрес, прибывающий небольшевистских депутатов. Часть из них уже в подпитии.

Чернов проходит во дворец, по пути в коридоре взор падает на человека идущего мимо, – «Кто-то из большевиков» – отметил Чернов про себя, но фамилия не вспомнилась. Он встретился с ним глазами и долго не мог отвести взгляд. Что-то в облике его заставило Чернова содрогнуться. Серый сюртук, рябое лицо, усы, видно грузин. Тот, узнав лидера эсеров, нарочно долго смотрит, странным взглядом, в нем и ненависть и насмешка одновременно. Но оцепенение спадает, сейчас не до того. Фракция собирается на совещание, звонит телефон. И только один вопрос сейчас волнует, – «Что же там демонстрация, прорвется ли к дворцу, удастся ли?». Сообщения по телефону тревожные, народ все же собрался, манифестация в Защиту Учредительного собрания началась!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.