— Да зачем тебе это? — я даже руками всплеснула. — Кто я тебе, простая легатка, вечно путающаяся под ногами!
Данте шагнул вперёд, загнав меня в ловушку своих рук. Склонил свою голову и прижался лбом к моему лбу.
— Просто ты сводишь меня с ума, — тихо проговорил он. — Впервые за долгое время мне стал дорог ещё кто-то, кроме сестры. И я… — он тяжело сглотнул. — Я не могу объяснить, как такое возможно. Как возможно испытывать такое к человеку, которого знаю всего пару дней. За которые ты столько раз выводила меня из себя, что тебя проще придушить, — он криво усмехнулся, вызывая понимающую улыбку и у меня. — Но я знаю одно — останься ты рядом со мной и тебе грозит серьёзная опасность. И меня от этой мысли просто выворачивает, ломает…
Он замолчал, тяжело дыша и закрыв глаза. А я поверить не могла в то, что слышала. Это он, магистр Данте Лорк, так признался в симпатии ко мне? Но вместо привычного ехидства и злости в его сторону внутри меня шевельнулась… Нежность? И это ещё больше удивило меня.
— Данте, я не понимаю, о какой опасности ты говоришь? Пока единственное, что мне угрожает — это твоё раздвоение личности, — несмотря на проснувшиеся в душе чувства, я постаралась сохранить трезвость рассудка. — Ты же видишь, я вполне могу за себя постоять.
Лорк распахнул глаза, и в них я увидела всепоглощающую тоску и безысходность. Данте словно полностью раскрылся передо мной, откинув все свои маски.
— То, что грозит тебе, будь ты рядом со мной, раздавит тебя сначала морально, а потом и физически. И самое ужасное то, что я не могу защитить тебя. Потому что передо мной стоит выбор — либо ты, либо сестра. Будь ты в моей ситуации, чтобы выбрала ты?
Он выжидающе смотрел на меня. Я видела в его взгляде надежду на ответную откровенность, но не могла себе этого позволить. А потому, несмотря на похожесть чувств, что грозились вырваться из меня, я скептически приподняла бровь и, как можно более ядовито, ответила:
— Слушай, это всё, конечно, ужасно трогательно, но почему я должна вникать в твои проблемы? Ты говоришь о каких-то чувствах ко мне, при этом держишь меня на дистанции, прикрываясь какой-то мифической угрозой. Сказать, что вижу я? Я вижу попытку манипулировать. Тебе я интересна, как объект изучения. И ещё моя кровь тебя очень влечёт. Всё. И знаешь, что? Я тебе не верю, и тем более — ничего к тебе не чувствую! — я злилась на себя за то, что говорила, но по-другому просто не могла.
Солар в этот момент обиженно вспыхнул, отдавшись болью в груди. Не понравилась моя ложь. Но и признаваться в том, что у меня тоже срывает тормоза от его близости, что я злюсь, когда вспоминаю о нём и его невесте — это расписаться в собственной слабости. А мне быть слабой никак нельзя.
В этот раз Данте удивил меня. Вместо вспышки гнева он молча отодвинулся от меня, поправил на мне рубашку и взглянул в глаза:
— Конечно, ты ничего ко мне не чувствуешь, — в его взгляде я чётко прочла, что он не верит мне. — И это хорошо. Внушай себе именно эту мысль — и тогда я буду за тебя спокоен. В конце концов, знать, что с тобой всё в порядке…
В отдалении раздался чей-то голос, настойчиво зовущий магистра.
— Я тут, — с явным сожалением откликнулся Лорк. — Что случилось?
В проёме показался всклокоченный парнишка в униформе медклерика.
— Магистр, легат Билл Кельдброк пришёл в себя! — доложился он, бросая на меня любопытный взгляд.
Данте в один миг преобразился — вновь стал тем магистром, которого привыкли видеть в кампусе. Спокойный, собранный, излучающий уверенность. Он сбросил с себя форменную мантию, накинул мне на плечи. То ли пряча от взглядов медклерика, то ли проявляя заботу.
— Хорошо, я сейчас подойду, — он провёл руками по моим плечам, вроде как поправляя одежду, но я даже сквозь слой ткани почувствовала, насколько горячи его ладони. С какой силой он сжимает меня, будто бы боясь отпустить. — Проведите марэ Ригару до места её проживания. Пока мы не разберёмся, что произошло на полигоне, никому не стоит ходить по кампусу в одиночку.
Он нехотя развернул меня в сторону работника, сам же двинулся в направлении, где располагался полигон.
А я обняла себя за плечи, всё ещё ощущая жар от прикосновений Данте, и почувствовала себя бессовестной врушкой. Не будь здесь клерика, я бы бросилась вдогонку и, скорее всего, рассказала о том, что чувствую, как на духу.
— Марэ, вы идёте? — из моих невесёлых раздумий меня выдернул встревоженный голос медработника. — Или вам плохо?
— Нет, — я мотнула головой и повернулась к парню, который казался не намного старше меня. — А что вообще произошло? Из-за чего такая суета?
— Да рядовая драка, — хмыкнул в ответ тот. — Шайка местного задиры с кем-то поспорила, огребла и только сейчас начала приходить в себя.
— Да? И уже известно, с кем они сцепились?
— В том-то и проблема, — развёл руками клерик. — Они ничего не помнят.
Глава 19. В погоне за неуловимым Найтом
— И таким образом, мы имеем крайне скудные сведения о произошедшей катастрофе… — магистр Даррот вела лекцию в свойственной ей манере. Говорила быстро и крайне усыпляюще.
И если на первой паре по истории мира меня удивила сонная реакция собравшихся легатов, то теперь я и сама витала в своих мыслях, лишь изредка выныривая, чтобы отметить особо интересный факт.
Вчера, когда исполнительный медклерик выполнил просьбу магистра и довел меня прямиком до порога дома Ингрид, я ещё долго не могла уснуть. Лежала и смотрела на висящий в изголовье ловец снов. Даже порывалась несколько раз его снять, надеясь во сне столкнуться с Данте. Оказавшись в пустом доме ведьмы — сама хозяйка пропала на очередной вечеринке — я осталась наедине с теми событиями, что перевернули мой день. Причём, я так для себя и не решила, какое из них было более важным. Происхождение Гидеона или откровенность Данте.
Измучавшись, я села на кровати и потянулась к узелку, чтобы отвязать оберег. Но в последний момент рука дрогнула. Попади я сейчас в наш с Данте совместный сон и пути назад не будет. Не уверена, что смогу проявить хладнокровие и не ответить магистру взаимностью. Просто потому, что этого самого хладнокровия и равнодушия во мне нет. Я хотела бы найти в себе отвращение к вампиру — но не находила. И даже его нелогичные поступки не отталкивали меня — я видела, он был честен, когда говорил о своих чувствах. И я бы тоже хотела быть с ним откровенна на все сто процентов.
Но так же, как и перед Данте, передо мной стоял выбор — либо он, либо семья. И если Лорк мучился, не зная, какое принять решение, то для меня такой дилеммы не существовало — я выбираю семью.
Я погладила мягкие пёрышки ловца и легла обратно в постель. Прошлый раз со мной связался совет Ордена. Если и в этот раз они наведаются в гости — мне будет, что им рассказать. Подумать только — неучтённый полукровка спокойно проживает за границами резервации. Для щепетильных люменов это серьёзный прокол. Но не желание восстановить справедливость руководило мной, а злость на отца Найта. Я хотела, чтобы тот понял, насколько чудовищны были его действия — что с матерью Гидеона, что с ним самим. Я не сомневалась, что, узнай Совет об этом вопиющем случае попрания правил Ордена, ублюдка найдут и накажут! Правила люменов едины для всех!
Но если взглянуть на это с другой стороны — за всё время пребывания в академии я не видела, чтобы Гидеон был несчастен. Да, боль от предательства родным отцом сидела в нём, от такого не исцеляются. И всё же — здесь Найта окружали люди, которые нуждались в нём, ценили его таким, какой он есть. Этот факт наводил меня на мысль оставить обнаружение Гидеона в тайне. Орден обяжет его вернуться в ближайшую резервацию. Под постоянный контроль. А я не хотела нести ответственность за разрушение жизни своего собрата-полукровки.
Пытаясь заснуть, я молила Лучистую послать мне во сне Аарона. Брат всегда находил решения для любых безвыходных ситуаций. При воспоминании о семье солар в груди вновь ударил печалью и какой-то глухой болью. Я не видела их чуть больше недели, а мне казалось, что последняя встреча была вечность назад.
