На завтрак меня ждало яйцо пашот, парочка мясных сарделек, белая булка с кусочком масла, один банан и горячий черный чай. Кофе я старался не пить из принципа. Также я был рад маленькой бутылочке пива неизвестного мне бренда. Наверное, Олаф решил меня поддержать. Я как-то брякнул ему, что лучше бы пива попил вместо их кофе, а он и запомнил.
Грета не видела Рагни. Его вообще никто не мог видеть в реальном мире, только я и те маги, что освоили магическое зрение. В этом мире, как я понял, таких не было.
За завтраком, я попросил Грету включить телевизор, но та отказалась, сказав, что мне запрещено его смотреть лично доктором Мартином. Странно, но да ладно. А затем меня отвезли и к нему самому.
Кабинет доктора Гесса находился на самом верху здания, и из его огромных панорамных окон открывался прекрасный взгляд на Осло. Да, мы продолжали торчать в Норвегии, но я так и не покинул эту больницу. Ни разу. Конечно, пока я здесь пленник, находящийся на медицинском обследовании и восстановлении. Врачи здесь замечательные, но уже понятно, что-то пошло не так. Надеюсь, что Мартин сможет объяснить мне происходящее.
В кабинете помимо него уже сидели его коллега доктор Олаф и неожиданно княгиня Ксения. Я и не думал ее увидеть, но пришла так пришла. Это ее право. Княгиня была в короткой кожаной юбке и куртке с кучей кармашков. Не косуха, но где-то рядом. Также на ее шее болтался голубой прозрачный, сильно пахнущий дорогими духами, шарфик.
– А вы выглядите везде одинаково, – заметила она после приветствия, – не стараетесь быть эффектней.
– Мне это ни к чему, – ответил я, – не люблю пускать пыль в глаза. Вы, кстати, тоже очень похожи на себя во сне. В отличие от доктора Олафа.
– Ха, – ученый немного покраснел.
Ко мне подошел Мартин и пожал руку. Я чувствовал, что он немного взволнован и просто не знает с чего начать, чтобы меня “обрадовать”.
– Не томите, доктор, – попросил я, – говорите начистоту. Мне не пятнадцать лет, и я не умру от разрыва сердца.
– Что вы знаете про частицу Бога? – не выдержала Ксения. В ее глазах горел неподдельный интерес к этому объекту.
– Вы встречали ее раньше? – спросил Мартин, морщась от того, что ему не дали сказать первым.
– И не раз, – признался я, – мы называем ее частица Творца. Это ни энергия, ни даже какая-то материя. Это скорее коллективное сознание, способное создавать целые миры. Если частица не пробуждена кем-либо, то со временем она сама становится богом и создает новый мир.
– Но ее можно пробудить и стать богом самому, – продолжил Мартин, – все верно. Хорошо, что мне не надо это объяснять. Тогда вы должны прекрасно знать, что каждая частица создает собственную вибрацию. Это ее песнь, благодаря которой, она и созидает вокруг себя все, сама становясь центром, ядром.
– Вы частицу видели только во снах? Верно? – спросила Ксения.
– Да, верно.
– Когда вы попали к нам в первый раз, то пришли в виде астральной проекции, – вспомнил Мартин, – и все было хорошо, но сейчас вы явились в своей физической форме.
– Я понял, – мой тяжелый вздох пронесся по всему кабинету, – у меня другая частота вибраций. Верно? Частица издает более высокую, так ведь?
– Как вы это ощущаете? – быстро спросил Олаф.
– Я слышу писк. Тонкий такой, будто комар летает рядом. Почти постоянно. Если остановить внутренний диалог, то писк усиливается.
– Мы так и думали, – покачал головой Мартин, – вы правы. Ваше физическое тело было создано и настроено другой частицей.
– Ага, но разве у Софии такая же история? – мой вопрос заставил всех переглянуться, – мы же вместе пришли. Она, что, тоже умирает?
– В том-то и дело, что нет, Сергей Викторович, – осторожно сказала Ксения.
– Как так? – не понял я.
– У нас есть парочка теорий, – хмыкнул Олаф, – во-первых у нее немного иная ДНК. Грубо говоря в нее вшит код, который позволил перестроиться на частоту нашего мира.
– Ого, какая бабка биохакерша была, – присвистнул я, – значит, это на уровне генетики идет.
– Софии было не очень приятно первую неделю. Ее организм перестраивался, – признался Мартин и печально улыбнулся, – мы надеялись, что и у вас произойдет нечто подобное. Возможно, что мы не правы и дело вообще не в ДНК. У нас очень мало времени на исследования.
– И в чем же может быть дело? – прямо спросил я.
– Вы стары, Сергей Викторович, – ответила Ксения, – да, вам всего лишь за сорок, но это уже много по меркам организма. Половину жизни вы прожили. София молода, и возможно, что именно это помогло ей быстрее и удачнее приспособиться.
– Спасибо, – хмуро буркнул я, – быстро вы меня в старики записали. А теперь скажите, есть ли у меня шансы выжить? Хоть какие-нибудь.
– Конечно, есть, – Ксения улыбнулась, – но мы не можем вам ничего гарантировать. Сами понимаете, такие попаданцы, как вы, у нас бывают нечасто.
– Обычно приходили юные ребята, – подтвердил Мартин, – и это было давно. Почти сотню лет назад.
– Как они попадали сюда?
– Через двери. Елизавета создавала устойчивые порталы и буквально воровала из вашего мира самых перспективных и талантливых людей. Но это длилось недолго. В наш мир пытались прорваться демоны, коих полно в вашей реальности.
– А они подобны чуме, – добавила Ксения.
– Так вот почему на встрече был Великий Инквизитор? – догадался я, – вы считаете, что я демон?
– Мы не можем исключать этого. Мало того, я скажу чуть больше, чем следует, – Ксения улыбнулась, – некоторые из тех людей, что вы вчера видели во сне Густава, уверены в том, что вы пособник демонов. Они думают, что вы хотите втереться к нам в доверие, чтобы потом устроить Красную Революцию с помощью Соединенных Штатов. Такая война создаст выплеск колоссальной энергии и запечатанные врата откроются, впуская в наш мир легионы демонов!
– Чего, блядь? – я начал тереть виски, – что вы несете?
– Не материтесь при княгине, Сергей Викторович, – строго сказал Олаф, – мы все культурные люди.
– Я правда не понимаю ту дичь, что вы пытаетесь мне втереть. Какая революция? Какие штаты? Какие демоны? Ей-богу, это дурацкий сон. Я просто обязан проснуться.
– Но вы знаете, что у вас это не получится, – Ксения встала и подошла к окну за моей спиной. Я услышал, как она открывает окно и трещит зажигалкой-шокером. В кабинете сразу же возник густой ароматный запах дорогого табака. Мартин поморщился, а Олаф лишь деликатно кашлянул. Наверное, здесь нельзя было курить, но для княгини делалось исключение.
– Ладно, давайте опустим все эти ваши домыслы и пророчества, – предложил я и развалился в кресле, – как быстро я встану на ноги?
– День, два, но ходить будете какое-то время с тросточкой, прямо как я, – ответил Олаф.
– Отлично. Я должен узнать, где находится ближайшая дверь в мой мир, – сказал я, – раз в этом месте меня ждет только смерть, я обязан вернуться домой.
– Боюсь, что просто так это сделать нельзя, – Мартин сел напротив меня. На его лице отчетливо читалось сострадание.
– О дверях знает всего несколько человек, – сказала Ксения, – и они все надежно запечатаны. Елизавета завещала нам никогда не открывать их, так как повреждение даже одной печати, снимет и другие, а это приведет к Красной чуме.
– Просто отдайте мне мое оружие, отвезите к двери, – попросил я, – я постараюсь открыть ее как можно деликатнее. Вы потом сразу же ее закроете.
– У нас нет такой возможности. Закрыть двери может только человек, обладающий силой частицы.
– То есть в данный момент никто, – добавил Олаф.
– Возможно, что София станет следующей Хранительницей мира, но ей нужно основательно подготовиться, – продолжила Ксения, – она слишком юна, легкомысленна и доверчива. Это не те качества, которыми должна обладать великая богиня целого мира. На ее обучение уйдет несколько лет. Сначала одна должна закончить ИСИТ.
– Твою же мать, – я старался держать себя в руках. Как же все тут лихо закручено.
– Но ведь не бывает безвыходных положений, – сказал я после долгой паузы, – выход есть всегда. Доктор Мартин, скажите, как я умру?