Каравелла осталась в бухте, будут ее приводить в порядок. Командор сказал - ценный трофей, пригодится. Название ободрали еще в море.

'Цербер', не сдерживаемый медленным попутчиком, ринулся на восток. Ему на встречу спешил 'Зевс'. Когда корабли встретились, штурмовики пересели на корвет, а 'Цербер' повез трофеи на Лампедузу.

'Зевс', в ожидании дальнейших распоряжений, пошел ближе к Пиренейскому полуострову. По дороге зашел в Маскару, узнать, как дела на трофейной каравелле.

Прибыл 'Цербер' с пленниками на борту. Матросы, капитан и маркиз, Жуаном зовут. Вот только состояние этого маркиза мне не нравится. Во время абордажа он выхватил пистоль, и мои бойцы ему почти отстрелили кисть руки. Судовой врач ему оказывал помощь, но в это время объявили, что в сундуке на каравелле нашли наши гильзы и патроны. И врач только зашил крупные сосуды и перевязал рану. Ни карболкой, ни зеленкой рану не обработал. Или обработал, но плохо.

Антибиотиков у нас осталось совсем мало, они есть только в центральном госпитале на Лампедузе. И они давно просрочены, помогают через раз. Но даже такие мы используем только в особых случаях. Поэтому при ранениях, самое важное, тщательно очистить и продезинфицировать рану.

Судового врача можно понять, хорошо, что этого маркиза он на месте не прибил. А если бы маркиз загнулся в пути? Но нет, рассчитал довольно точно. Врачи пленника осмотрели, и сказали что можно попытаться спасти - ампутировать руку. Иначе он долго не протянет - 'антонов огонь', и у него уже жар.

Вот зачем он этот пистоль вытащил? Получил бы как капитан - деревянную пулю, и лежал бы спокойно с переломом. Надо было два 'травматических' ружья делать. Но как-то не сообразили, что будет две цели сразу. Еще и капитана штурмовик приложил тяжелой пулей. У того был ламеллярный доспех, а не кираса. Да еще в перемежку с кольчужными фрагментами. Ему, кроме руки, еще и ребра поломало. Но, ничего, жив и помирать не собирается.

Капитан и матросы рассказали, что возили особый груз из Португалии в Рим, к понтифику. Матросы мало что знают, а капитан что-то недоговаривает. Про патроны и гильзы ничего не знает - сундук маркиза. Больше стонет и ругается - все болит - говорит. Пришлось его немного простимулировать. Но только прикоснулись к сломанной руке - стал рассказывать активно.

Но больше про маркиза рассказывает. Тот, вроде как, один из порученцев португальского короля. И даже был в его свите во время недавнего путешествия к Луи и Сиксту. Но маркиз с моими спецами общаться не желает, спесивый. Но тоже страдает от боли в руке. Хотя, вчера его настроение сильно поменялось, стал совсем мрачный. Безопасник говорит, что маркиз понял про заражение крови, понял, что он обречен. Надо мне с ним лично поговорить.

- Так вот ты какой, таинственный Дож! Я представлял тебя старше.

- И я вас приветствую. Что же во мне такого таинственного?

- Про вашу республику ходит столько слухов! Но я заметил, что большинство из них не выдумки.

- Да?

- Говорят, что у вас все из железа. Вот даже эта грязная комната для пленников - вся целиком из железа. Как и весь этот корабль.

- Простите, в этой комнате хранили уголь, убрали плохо.

- Как я понимаю, мы сейчас у берегов Лампедузы? К которой нельзя даже приблизиться чужому кораблю?

- Да, посторонних мы сюда не пускаем.

- Я понимаю, у вас много секретов.

- Мне кажется, вы очень интересуетесь нашими секретами.

- Да.

Маркиз вдруг замолк, поморщился от боли и закрыл глаза. Поглаживая раненую руку он продолжил.

- Дож, я знаю, я скоро умру. Я много видел воинов с такими ранами. Только если сразу прижечь - тогда есть шанс. Но тогда я ничего не понимал от боли.

У меня к вам предложение. Покажите мне свой остров, свои секреты. А я вам все расскажу. То, что касается вашего пропавшего парусника. Ну и всего ... что касается ... Таврии. Пока я еще могу ходить и говорить.

Хм. Интересное предложение. Но я ничем не рискую, вот только маркиз этим подписал себе приговор. Но у него и так было немного шансов. И он сам может наврать с три короба. Посмотрим.

- Что же, я согласен. Может, сейчас и начнем?

- Давайте.

- Пройдем.

Мы поднялись на верхнюю палубу 'Цербера', и нам открылся вид на бухту и стоящий напротив корвет 'Юпитер'.

- Оу! - маркиз не сдержал возгласа удивления - это и есть самый большой корабль?

- Нет. Это корвет. Есть еще фрегат, он тяжелее этого раза в три.

- Колоссально! И они все из железа?

- Да.

- Это немыслимо! Столько железа! Просто в кораблях! Вы очень расточительны!

- Но зато какие возможности. В бою вы ничего не смогли сделать даже этому небольшому кораблю. А у корвета борт вот такой толщины.

- Это невозможно!

- Но это так.

- На корвете такие домики. Из них торчат пушки?

- Да. Это орудийные башни. Они могут вращаться вместе с пушками. А железный корпус защищает от вражеских ядер.

- Хитро. Этот корабль совсем неуязвим.

Маркиз задумался.

- Что-то мы вас недооценили.

- О чем вы.

- Это началось ... Как вы знаете, в прошлом году мы потерпели поражение в битве при Торо.

- Да, знаю.

- Его Величество Афонсу Пятый долго страдал из-за этого, и даже хотел совершить паломничество в Иерусалим. Летом мы поехали в Нанси, к королю Луи. Но на второй день бесед с королем франков, наш король воспрял духом. Он рассказал мне, что они придумали с Луи.

У Португалии самые лучшие корабли. Их не так много, как у Венеции, но ходить по Морю Мрака, не боясь высоких волн, умеем только мы. Мы успешно осваиваем западный берег Африки. Мы надеемся что там, на юге, Африка заканчивается, и ее можно обогнуть. Обогнуть, и попасть в Индийский океан. Острова пряностей! Вы понимаете!? Это конец монополии Венеции на торговлю пряностями! Мамелюки в Египте торгуют только с ними, у Венеции исключительное право, данное понтификом. Даже нам не дают такое разрешение. Хотя Португалия ...

Но на наших кораблях помещается мало пушек. На каравелле-латине ставят одну-две бомбарды. На каравелле-нау - пять. В юте больше нет места. Хотя мастера предлагают построить целую палубу для пушек, и порты для них прорезать в бортах, тогда можно увеличить количество пушек. Не знаю, ведь через эти порты вода может попасть внутрь, и корабль утонет.

Перезаряжаются пушки долго. Часто, пушки не успевают нанести должный урон галерам, и тогда - абордаж. А на галерах людей в несколько раз больше, если это не рабы.

И вот на небольших парусниках далекой Таврии появились скорострельные пушки. Одна такая пушка в бою стоит десяти обычных, а то и более. Если наши корабли оснастить такими пушками - наш флот станет самым сильным, во всем остальном мы уже превосходим.

Так что оставалось дело за малым - захватить такой парусник с пушкой, узнать секрет. Но на такие дела нужно разрешение понтифика, и мы отправились в Рим.

Я не присутствовал при разговоре с понтификом и кардиналом. Наш король вышел от них озабоченным, но не расстроенным. Святой Престол сначала не давал добро на захват, они надеются, что Таврия присоединится к истинной вере. Но Его Величество поддержал кардинал, и они уговорили понтифика. Решили, что если делать все тайно, то пропажа корабля - обыденное событие. Их много тонет в непогоду. Вторым условием было обязательство привести одну пушку и припасы к ней в Рим, лично кардиналу.

Получив разрешение, мы спешно отправились домой. В захвате вашего парусника я не участвовал, знаю только, что это провели недалеко от Барселоны. Чтобы навести след на подлых кастильцев.

Провести неожиданный абордаж было несложно, ведь войны меж нами нет. На паруснике даже не успели выстрелить из пушки, но ваши много отстреливались из своих скорострельных мушкетов. Еще и король поручил захватить капитана живым. Это не удалось, в плен взяли только двух матросов. Эти мушкеты стреляют очень быстро, мы потеряли более десятка абордажников.