Но еще хочу сделать и другой вариант лампы. Тоже тетрод, но меньшего размера - усилительный. Не для усиления телеграфного сигнала передатчика, а для усиления слабых сигналов низкой и высокой частоты. Тут большой анодный ток не нужен, соответственно и большие размеры катода и анода не нужны. Сделать лампу более компактной - второй вопрос, мне сейчас важна экономия вольфрамовой проволоки.

На корпусе нового сторожевого корабля морского класса высохла краска, а я, наконец-то, определился с его именем. А то маляры ходят кругами и ворчат - не могут работы завершить. Решил дать ему имя 'Цербер'. Корабль небольшой, на целого бога не тянет. Но Цербер тоже входит в греческий пантеон, трехголовый пес-монстр. Сын Тифона и Ехидны, внук Тартара и Геи. Брат Сфинкса, Гидры и других монстров.

Пес - сторож, все соответствует. Будет патрулировать окрестности Лампедузы, охранять. Покрашен коричневой масляной краской из смеси льняного/конопляного масла и масла из виноградных косточек. Свинцовый сурик является одновременно сиккативом и пигментом, еще он уменьшает обрастание днища. Наша любимая корабельная краска.

Белая надпись сделана масляной краской на чистом льняном масле, потому как цинковые белила - слабый сиккатив. Еще и эта белая краска слегка желтит, но на фоне красно-коричневого борта это не заметно.

День спуска 'Цербера' на воду превратили в праздник с праздничным столом, песнями и фейерверками. Бабы и девки нарядились во все самое лучшее, все увешаны нашей новой бижутерией - серьги, броши, колье из цветного стекла. Ярко, цветасто. Возможно, даже красиво. Через эту бижутерию довольно много денег вернулось в казну. Но и отношения в семьях улучшились, это не менее важно. Еще шляпки и зонты от солнца. Мужики в мундирах. Смотрю я на это все, и совсем не ощущаю пятнадцатый век. Морской курорт конца девятнадцатого века. Только фасоны платьев совсем другие, много проще. Я в сфере моды сильно не прогрессорствую. Обойдутся пока.

Но и манеры сильно отличаются, видно, что из крестьян. Никакого хруста французской булки. Хотя стихи многие знают. Но люди простые и искренние. Улыбаются только если им радостно, а не все время, как 'в европе' двадцать первого века. Но самое главное - нет страха в глазах. Вот этот прогресс - дорогого стоит.

А так - скучно на острове, не хватает людям зрелищ. Если бы не ежедневный обмен новостям между нашими городами, совсем бы закисли тут. Уже целый ритуал сложился. За ночь приходит много телеграмм, их сортируют на служебные и новостные. Я их просматриваю во время завтрака, подтверждаю, какие можно 'отдать в новости'.

Одной общей столовой у нас нет, в центральной столовой на берегу ест всего около четверти населения Лампедузы. Жители морских домов едят в своих столовых на верандах, на самом верху. Но центральная столовая это часть огромного навеса, там стоит много лавок, из расчёта на всех жителей. Это наш зал собраний, без стен. Висит большая карта, где отмечены все наши города, чтобы было понятней. После завтрака все там собираются, и кто-нибудь из писарей зачитывает новости, пришедшие телеграммами ночью. Новости из телеграмм-канала. Еще потом обсуждают. А вечером там же рассказывают что произошло за день на острове, и самое интересное уходит в рассылку. Правда, еще цензура вмешивается. Не все, что происходит на острове, надо знать в других городах.

Сторожевик сошел на воду легко, без проблем. Он раз в десять легче фрегата - такая мелочь. Но люди бурно радовались, это наш первый корабль, построенный на Лампедузе. Пусть маленький и строили долго - но весь такой ровный, красивый и почти законченный. Даже часть кают отделали. Загрузим углем, водой, другими запасами - и можно испытывать. Потом еще месяц доделывать - но там совсем мелочи остались.

Первые испытания прошли у причала - 'бодали' стенку. Машина, вал и винт работают ровно, вибрация в пределах обычного. Мастера волновались за гребной винт новой формы, с тремя широкими лопастями. Мы же можем проводить только статическую балансировку. Но нормально, вибрация от него не чувствуется.

На следующий день 'Цербер' отдал швартовые и потихоньку прошелся по бухте. Бухта наша тесная, тут особо не разгонишься. Но я за этим всем наблюдаю с берега, на новый корабль меня пока не пускает моя охрана. Вот испытают его хорошенько, тогда можно. А пока - слишком велик риск. Ладно - не стал спорить. Так что основную информацию об испытаниях я получил из рассказов и докладов.

Ходили на малом ходу, бухта тесная, а выходить в море в первый же раз не разрешил им. Реакция на руль хорошая, корабль аж кренится на поворотах. Но это при работе от машины, поток воды от винта идет сразу на перо руля, и усиливает его действие. Еще надо будет проверить под парусами. Сегодня все проверят, завтра выйдут из бухты. Проверяют затяжку и работу не только всех узлов и механизмов паросиловой установки. Проверяется вся оснастка на корабле, все должно быть закреплено или надлежаще установлено. Даже такая небольшая качка это все выявляет.

Ходили в открытом море несколько часов, вернулись, наперебой все рассказывают. Самое главное - на полном ходу корабль получился очень быстрым. Еще бы, с частичной нагрузкой у него и шестидесяти тонн нету. Узкий и длинный - пирога. Возвращаемся к обводам галер.

При проектировании столкнулись с противоречием: надо обеспечить хорошую мореходность, сделали относительно высокий борт. Но корабль легкий, осадка небольшая. Увеличивать смачиваемую поверхность и возить лишний балласт тоже не хочется. Поэтому пришлось внимательно поработать с поперечным профилем корпуса, надо было получить достаточный запас метацентрической высоты - это превышение метацентра плавучести над центром тяжести. Но помогло то, что машина, котлы, водяные танки и запас угля являются хорошим балластом.

И первое плавание в открытом море подтверждает наши расчеты. Был весьма свежий ветер и приличная волна. Но 'Цербер' легко шел под любым углом к волне и ветру. Под невыгодными углами появлялись заметные крен и качка, но в пределах. Бортовая качка довольно большая, это не фрегат. Но качка меньше чем на 'Гефесте', хотя тот и тяжелее. Тут и правильный профиль мидель-шпангоута повлиял, и вспомогательные кили.

Вот из-за сильного ветра и волны не удалось точно измерить скорость. Но четырнадцать или пятнадцать узлов есть! С парусом более шестнадцати. Без машины и под парусом - четыре. Мало, но мачта одна. Для патрулирования вокруг острова достаточно. И Прохор говорит, что надо ставить гребной винт с бОльшим шагом, запас мощности у машины еще есть. Еще бы - одна из двух машин для корвета, а 'Цербер' легче его раза в три. И надо будет померить скорость в тихую погоду.

Четырнадцать узлов. Это от Лампедузы до Родоса менее чем за трое суток. Но это в крайнем случае, расход угля большой получается, крейсерская скорость у него одиннадцать-двенадцать узлов, но тоже неплохо. Земной шар стал еще немного меньше.

В Венеции радист построил антенны, произвел согласование с передатчиком. А это не просто, для наших радистов это целая наука. Учитывая, что из приборов у нас только газоразрядная лампа с усиками. Проблема еще усугубляется отсутствием коаксиального кабеля. Энергия от передатчика к антенне предается по симметричному фидеру, двум одинаковым параллельным проводам, разделенными керамическими вставками-изоляторами. Напоминает лестницу.

Волновое сопротивление такой линии намного выше, нежели у коаксиала. 200-600 Ом против 50-75 Ом. Для нормальной работы волновое сопротивление должно быть одинаковым у всех: у выходного контура передатчика, у фидера и у антенны. В простейшем случае применяют согласующий трансформатор, но это не совсем рационально. С передатчиком совсем просто, у него выходной контур содержит катушку для индуктивной связи с колебательным контуром. Просто увеличили количество витков в этой катушке.

У симметричного фидера есть и преимущество - его волновое сопротивление можно менять, изменяя расстояние между проводниками. Чем больше расстояние - тем больше волновое сопротивление. И тем меньше потери. Это еще один плюс, потери меньше, чем у коаксиала.