Понемногу продвигаемся на север. На подходе к Рабату ветер стал забирать к северу - паруса так круто к ветру не могут. Поначалу и мы двигали курс за ветром, но африканский берег исчез за горизонтом, и стало неприятно - уходим в совсем уж открытый океан. Убрали паруса совсем, медленно идем на машине. Подсчитали остаток дров - если так идти все время, то до Русадира не хватит, но продолжаем идти почти против ветра.
И ветер все так же уходит западнее, пассат тут меняется. Наконец-то ветер стал северо-западный, и мы смогли поднять гафели уже левым галсом, и пошли на северо-восток. Перед самым Гибралтаром, паруса опять убрали, чтобы не подходить слишком близко к африканскому мысу. В самом проливе ветер был очень сильный, но зато почти попутный. Подняли фок и грот - хорошо идем! Еще подняли геннакер - еле удержали, матросы чуть не улетели с этим парусом. Паруса аж шипят и гудят от такого ветра. Отключили машину, лопасти винта провернули на "бесконечный" шаг. Хорошо идем, а машина пусть отдохнет. Теперь до угольного склада точно доберемся.
У нас тут было несколько отказов радиостанций, и это при том что каждую рацию мы долго испытываем прежде чем передать в войска. Очень неприятно, когда такой важный инструмент ломается, и как обычно, в самый неподходящий момент. При ремонте обнаружили пробой конденсатора, заменили - заработало. Потом еще пара подобных случаев, и я начал разбираться. Пробивает разделительные конденсаторы даже в радиоприёмниках, но там очень низкие напряжения, единицы вольт. Это не электрический пробой, да и эти конденсаторы испытывались напряжением в несколько раз большим, все было нормально.
Причем это самые передовые наши конденсаторы, с изолятором из ацетилцеллюлозы. Еще мы делаем бумажные и керамические конденсаторы, у бумажных очень низкая удельная емкость, а керамические можем делать только малой емкости - до сотен пикофарад, они не масштабируются, керамику в рулон не свернешь. Да и используются они в высокочастотных цепях, где рулоны бумажных конденсаторов имеют большую паразитную индуктивность.
Эти полимерные конденсаторы мы производим путем покрытия станиоли ацетилцеллюлозным клеем. На оловянной фольге образуется тонкая полимерная пленка, с достаточной электропрочностью и с высокой диэлектрической проницаемостью. Конденсаторы испытывались нужным напряжением, замкнутые отбраковывались, измерялась емкость. Все работало, все отлично. Ацетат целлюлозы нам обходился недёшево, но на электронику расход мизерный.
И вот, оказалось, что через какое-то время эти конденсаторы стали давать внутреннее короткое замыкание, несмотря на низкое прикладываемое напряжение. Разобрал испорченный конденсатор, попытался исследовать пленку. Мне кажется, что этот клей при высыхании не образует нормальный полимер, и остаётся частично аморфной массой, не очень прочной. А рулоны из станиоли и пленки мы сматываем плотные, иначе не будет прилегания и емкость резко упадет.
Под воздействием этих сил ацетилцеллюлозный слой постепенно плывет, проминается. Особенно в местах припайки выводов к обкладкам. И в какой-то момент происходит замыкание.
Решать проблему надо срочно, рации нужны как воздух. Перешли обратно на бумажные конденсаторы. Ну мы их и раньше использовали в высоковольтных цепях, а теперь придется по всей схеме, кроме высокочастотных участков, там - керамика. Габариты и масса устройств выросли - вот такой регресс. Но надо было спасать ситуацию. А потом всякие дела и я про это забыл. Работает - и пусть работает.
Но когда собирали новую модель радиостанции, я заметил, что несмотря на простоту схемы, детали занимают значительный объем. Ну выходная лампа передатчика - тут понятно, висит она на пружинах, ей еще пространство нужно для охлаждения. Но вот конденсаторы у нас очень большие и тяжелые. Бывает что радиостанцию резко ставят на землю, но даже от такой небольшой нагрузки тяжелый конденсатор отрывается со своего места, разрушая схему. Приходится их крепить дополнительно, что не улучшает технологичность производства.
У бумажных конденсаторов при одной и той же бумаге емкость зависит от площади металлических обкладок, разделенных бумажным изолятором. Обкладки делаем из станиоли - оловянной фольги, ее мы научились катать очень тонко. Но из-за того, что бумага у нас слишком толстая, для получения больших ёмкостей конденсаторы получаются большими и тяжелыми. Правда, бонусом получили высокое допустимое напряжение конденсаторов, также из-за толстой бумаги.
Вообще, такие конденсаторы - это компромисс трех параметров - емкости, габаритов и максимального напряжения. Делаешь тоньше изолятор - емкость растет, допустимое напряжение падает. Если надо увеличить емкость без снижения напряжения - увеличивай площадь, растет габарит.
При нашей бумаге, с пропиткой машинным маслом, пробивное напряжение составляет сотни вольт, а то и до тысячи. Такие напряжения у нас встречаются только в анодных цепях ламп и в выходных каскадах передатчиков. В приемниках напряжение не превышает пятнадцати вольт, да еще много где так же. Надо делать бумагу тоньше.
С обычной бумагой была еще одна проблема - она оказалась не очень хорошим изолятором. Для придания прочности бумаге, ее надо проклеевать. Мы перешли на проклейку бумаги канифолью, это гораздо выгоднее крахмала, казеина и парафина. Вначале мы пытались использовать скипидарный раствор канифоли, но он в воде не растворяется, а при нанесении на полуготовую бумагу ложится неравномерно.
Потом мы заметили, что при нашем уровне производства бумаги она получается довольно прочной и без всяких клеев - волокна целлюлозы прочно переплетаются, образуя "бумажный войлок". Но это не совсем бумага, это больше похоже на промокашку - чернила расплываются, проходят насквозь. То есть клей нужен еще и для придания бумаге определенной гидрофобности. Но если гидрофобность будет слишком большая, то чернила не будут оставлять нормального следа на поверхности.
В идеале на поверхности бумаги гидрофобность должна быть ниже, а внутри слоя - выше, чтобы чернила не проходили насквозь. Наш способ, скипидарный раствор канифоли, давал зачастую обратный градиент. Надо хотя бы равномерное распределение канифоли, нужен водорастворимый раствор или дисперсия канифоли. Придется применять классический, но более сложный метод.
Канифоль - это кислота, слабая и твердая. И она хорошо реагирует с щелочами. В едком натре растворяется быстро, но щелочную реакцию раствора надо нейтрализовать. Опыт бумажного производства моего мира показал, что для этого лучше всего применять сернокислый алюминий. Алюминия у меня нет, но ведь сульфат алюминия - это квасцы, нашли мы недавно много.
В населенном Средиземноморье рудознатцами у меня работают приказчики. Я их обучаю азам минераловедения, научил определять твердость по шкале Мооса - на рынок они с собой берут кусочки стекла и кварца. Всегда заходят к торговцам "самоцветами", нет ли чего интересного. Если есть камни тверже кварца но некрасивые, пытаются купить подешевле. Так мы получили несколько небольших не огранённых алмазов, сделали стеклорезы.
Иногда в продаже встречается какой-нибудь минерал в товарных количествах, значит где-то недалеко есть месторождение. Жаль, только местные далеко не всегда знают ценность таким вещам, где-то лежат без дела горы нужной руды. Приказчик обычно покупает на пробу образец, выспрашивает откуда он. Часто продавцы врут что минерал из далекой Индии, но если таких продавцов на рынке несколько, или месторождение рядом - то правду узнать нетрудно.
Как-то из Венеции привезли "лунный камень", которым там бойко торгуют. Причем покупают его чаще люди среднего достатка, мастеровые. Берут обычно некрасивые небольшие кусочки подешевле. Но приказчик мне привез красивый гладкий полупрозрачный образец. Я сначала не понял - камень мягкий, соленый, в воде немного растворяется. Еще расспросил приказчика - эти камни обычно покупают лекари и ткачи. Ребус какой-то. Но вдруг осенило - квасцы! Точнее алунит, минерал. Но на "лунный камень", адуляр, только похож. Мы раньше квасцы тоже покупали, но то был какой-то грязный порошок, а тут такая красота.
