Явно не срочник.

Я даже не заметил этот переход от растерянной и ничего не понимающей жертвы в профессионально подготовленного головореза. Иногда даже опытные и матерые вояки не могут справиться с первыми секундами удивления, когда происходит что-то максимально не вписывающееся в их парадигму мышления. Видать, рядовой состав не предупреждали о возможности реанимации всего, что перестало дышать. Ну или к этому заявлению отнеслись, как к кокаиновому бреду кого-то из вышестоящих чинов, поехавших кукушенькой на тему банды террористов, устроивших резню в не самом маленьком городе. Зомби… ага, конечно, с единорожиками и феями на пару.

Короткая очередь полоснула мою(нашу?) тушку, рванувшуюся в сторону, прикрываясь уже затихающим солдафоном. Пуля в плечо, две в грудь, одна в живот. Тут по любому "двухсотый", но… я как бы уже мертв. Рывок вперед с выходом в подобие борцовской стойки. Горячее дуло упирается мне под ребра. Он жмет спусковой крючок, покуда мои зубы впиваются в его глотку. Кровь на зубах, на языке, вместе со шматом плоти. Она тонкими ручейками соскальзывает ему за шиворот, забрызгивает мое лицо. Он вгоняет в меня половину рожка. Бок разворотило, словно связку петард в легкое запихнули. Но ему уже не выжить. Я бью его лбом в нос. Влажный хруст хрящей. Сдавленно-жалобный хлюп "юшки". Его череп мотнуло в сторону. Я вколачиваю нож ему в в область правой почки. Раз за разом, покуда кровь пачкает пол.

Он умер.

Старушка с заляпанной кровью морщинистой мордой и медицинской маской, болтающейся на левом ухе, перестает жрать уже шевелящуюся толстуху. Запутываясь в ногах ковыляет к входу/выходу. Лязг засова. Зачем в операционной морга засов? Чтобы гражданские не увидели, что делают с телами их почивших родичей?

Голодные встают со своих мест.

Рычание.

Крики.

Беспорядочная стрельба.

Солдатики медленно поднимаются на ноги. Блять, люблю эту хуйню.

Чекист под моим контролем, макнув ладонь в красную лужу, широкими мазками выводит на стене слегка неровную молитву Четверым в знаке Темных богов — круге, заключенном в перевернутый треугольник.

Я ЖИЛ

Я УМЕР

Я ВОСКРЕС

А чуть ниже "Здесь был Мертвый. Дети Могил передают привет, суки."

Замес только начинает разгораться, а я с бригадой уже сорвался в путь.

Есть одно куда более перспективное для моих экспериментов местечко.

Это можно было обозвать поселком.

Или городком.

Или аванпостом безбашенных колонистов, что всеми конечностями вцепились в промерзлую, сырую плоть беспощадной ко всему и вся земли.

Несколько девятиэтажек, тесно жмущихся друг к другу, и… вообщем-то все.

Продуктовый магазин в одном из подъездов, несколько гаражей, разноцветные пятна бастардов АвтоВАЗ-а, вышка телефон-ТВ-Интернет-электросоединения и невыводимый смрад безнадежности, в которой часть обитающих здесь людей гниет заживо. Ни перспектив, ни радости, ничего кроме бессмысленного полурастительного существования. Но здесь живут, хотя живут, это громко сказано, люди. Молодежь из тех, кому выпал джек-пот родиться не самым тупым, чтобы поступить на бюджет, не слишком ленивым, чтобы переться в другой город, и не обладающий "патриотичными" родителями, исповедующими постулат "дед мой тут умер, батя мой тут умер, я тут умру, ты тут умрешь, дети твои тут умрут и не ебет меня твое мнение, шкет, еще не вырос, чтобы взрослых жизни учить", уже давно свалила куда подальше и лишь изредка навещала разваливающиеся на куски остовы прежней жизни. Детство и юность, чудная пора, тронутая ржавчиной аморальности, разъедающей человеческие души…

Мои бойцы въезжают в это чудное местечко на серо-синей мусорской "девятке". Я, скрючившись в позу эмбриона, засел в багажнике, упыри и остальные Безвольные плотным, сокрытым среди посадочной лесополосы, кольцом окружили поселок с мощным названием Купчино*.

Ментов я положил максимально аккуратно, чтобы не попортить форму и их тела. Зомби сноровисто скрутили наряд неопытных пацанят, коих швырнули закрывать собой дыры в плане-перехвате-перекрытии города, едва из морга, приземистого бетонного прямоугольника, стоящего на небольшом рукотворном холмике, возвышаясь над махиной центральной городской больницы, поперли Голодные, возглавляемые Поводырем Мертвых. Каждому произвести контрольный концентрированной Иглой Смерти в голову. Отверстие, как от ПМ-а. Зарастить мертвую плоть, скрывая несовместимые с жизнью повреждения, и поднять Низшими Умертвиями. По факту, это те же Безвольные, но в них сохранились некоторые рефлексы. Не безусловные, вроде дыхания или еще чего-то, а кручение баранки руля и обращение с огнестрелом на уровне любителя. Их тачка вливается в наш крошечный караван из угнанных машин, чьих хозяев укусил Костян, что через какое-то время превратит их в неконтролируемых людоедов, что лишь добавит паники в творимые тут бесчинства. Выскочили из города без особых осложнений, все вооруженные и правоохранительные силы внемля захлебывающимся истошными воплями рациям, стягивались к больнице.

Ехали около дня.

Сейчас мы где-то северо-восточнее Архангельска, плюс-минус, навигатора и карт не было, но моя обновленная память вытащила из чертогов разума и досконально разложила на составляющие маршрут давней поездки из точки "А" в точку "Б", перевалочным пунктом которого было Купчино, идеально подходящее для моих планов. Был риск привести хвост за машиной, но ближайшее время там будет не до свинтившей в неизвестность горстки желторотых полицаев. Вожак время от времени телеграфировал мне в мозг красочными картинками жестоких расправ над всем и вся, что только могло попасться пред его видящие в ночи глаза. Откалибровал его настройки вместо со своими "рыцарями", сжигая больше половины запаса своих колдовских сил. Мне не нужна грызня своих слуг. Во всяком случае, пока не нужна.

Один из ментов с плашкой "Зенченко С. Г.", тщательно контролируемый моим разумом давит педаль тормоза, ставит "девятку" на ручник. Мы на, если можно так выразиться, площади хутора, в центре вышка, на которую смотрят слезящиеся глаза окон и вокруг которой было расстелено полотнище растрескавшегося асфальтового покрытия, после тряски на выбоинах разбитой грунтовки казавшееся чудом технологий.

— УВАЖАЕМЫЕ ГРАЖДАНЕ, ГОВОРИТ СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ПОЛИЦИИ ЗЕНЧЕНКО СЕМЕН ГЕНАДЬЕВИЧ.

Вообще пацанчик был рядовым и как расшифровываются его инициалы я точно не знал. Но кого это ебет?

— СРОЧНО ВЫЙДИТЕ НА ГЛАВНУЮ ПЛОЩАДЬ ДЛЯ ПРОВЕДЕНИЯ ИНСТРУКТАЖА ПО ПРОГРАММЕ ОПОВЕЩЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ В СЛУЧАЕ ЭКСТРЕННЫХ СИТУАЦИЙ.

Его голос звучит хрипло, надтреснуто, как и должны звучать буквы исторгаемые из более или менее сохранившегося речевого аппарата Низшего Умертвия, тронутого некрозом. Нужно будет попрактиковаться в их создании. Воскрешение этой двойки отожрало у меня примерно столько же сил, сколько полноценный сеанс повышения смертоубийственной квалификации Костяна. Но громкоговоритель сглаживает эти детали.

Люди уже начинают выползать из раковин подъездов. Народ тут тертый, по области часто случаться пожары и наводнения, уже как-то попривыкли.

Галдящей толпой собираются под вышкой.

Второй слуга подходит к ним поближе и пытается внести больше ясности в происходящее.

Люди примолкли, внемля высокому и худощавому парню, облаченному в полицейскую форму и награжденному идеальным средством для разгона неорганизованной толпы — "укоротом".

— Разрыв газопровода, произошла утечка, — вывалил первое, что пришло в голову, — сейчас приедет МЧС, успокойтесь, это сделано для вашей безопасности.

Ну и так далее и тому подобное.

Первый продолжает орать в громкоговоритель.

После одновременного управления стаей упырей в черномагическом приходе, когда зрение словно разбило на соты, каждая из которых являлась глазами кровожадного каннибала, управлять двумя людьми стандартной конфигурации и телосложения не составляло особой сложности. Притом с Умертвиями это куда проще, чем с теми же Голодными.