Тезис весьма непривычный. Мы знаем: "сущность", она же "представление о том, что такое…", она же структура, есть оборотная сторона подсказки, воздействия извне. Так устроен мир, но до сих пор это не учитывали – отсутствовал механизм подсказки, внешнего управления. Гениальность и в то же время неудобство для современной науки теории Смолянинова состоит в том, что он такой механизм дал, хотя бы в общих чертах. И все термины, понятия, образы, столь дорогие сердцу адептов современного естествознания, моментально стали относительными. Само представление о существовании чего-либо стало относительным!

Мы упомянули человека, которому хотелось бы думать, что рай – это где лев с телёнком мирно уживаются. То есть – в том числе и это. Ну, я так думаю. Не знаю, как ты, я не могу спокойно смотреть на охоту хищников. Особенно, когда крокодил вцепился, допустим, в буйвола: тот сопротивляется, ревёт, а двухметровая зелёная гадина его уволакивает на дно.

Желание защитить жертву не вполне моё. Это воля более высокого Начала, которое нас объединяет. В нём нет отдельно львицы и антилопы. Нет отдельно меня и львицы. И даже крокодила, если поднапрячься, тоже можно в Единство затащить. К примеру, когда сумочка из крокодиловой кожи встречается. По голове бы стукнуть этой сумочкой – её владельца. Она чья-то мама была. Они о детёнышах заботятся, знаешь как. А вы – сумочку из неё.

Две концепции – о наличии Инстинктов пока нам неизвестных (по сравнению с видом) множеств живых существ, и – об относительности существования – становятся двумя сторонами одной идеи. Применительно к человеку она означает, что мы являемся частью глобального целого не по прихоти "коллективного бессознательного", но по законам возникновения структур.

Раскольников принял решение признаться в преступлении, так как им руководили Правила куда более… правомочные, нежели (само)сохранение отдельного организма или даже вида Homo Sapiens. Совесть есть такой же "инстинкт", как и остальные, только относящийся к высшей Общности.

В гендерном взаимодействии этот Инстинкт тоже себя проявляет. Что Родиону нужно было от Сони? Он хотел любви, причём здесь, точно, – не в Дарвиновском смысле. Соня должна была удостоверить его, Родиона Раскольникова, соответствие нравственному закону. Больше некому было. И, главное: у неё гендерное качество дополняющее – так происходит развитие – во взаимодействии качеств: "L" и "T". Позже я всё объясню.

***

Часы идут за моей спиной. Ты слышишь: тик-так, тик-так. Однажды выбор свершится мой. Однажды мне будет знак. Творенье – выбор из ста причин, из тысячи тысяч слов. Сознанье – образами учить, за слоем вскрывая слой.

Вдали клубящийся сон-туман над белых снегов грядой – того, кто велик и того, кто мал, в ничто заберёт с собой. Ты этого хочешь, мой дивный друг, ты к этому долго шла? Как зверя есть приручаем с рук, так страсть обретает План.

Она заходит в холодный дом, она разжигает печь. И чистые ноты: фа, ми, ре, до – смычком ей дано извлечь. Вольно мне так далеко уйти, мир бросив на берегу. Могу расстаться со всем почти. А с этим вот – не могу.

По жизни много грядёт подмен – надежды: этой на ту. Какая разница, что во тьме. Когда мы здесь, на свету.

***

Как всё это соотносится с современной наукой? Да никак. Сейчас – в данный момент – они, добросовестные яйцеголовые, просто должны выпустить всё из рук. Отложить тетрадочки с ноутами. Прочесть ЛТО. Ведь, если труд, написанный вполне в духе современной физики-математики, на вполне строгом языке, получил мировое признание и взрывает к едрене фене всю современную науку, то надо понять, почему не взорвал. Почему у нас, кристально честных ребят, которые за всё хорошее и против всего плохого, не хватило кристальной честности эту работу принять. Одного кристалика честности – почему не хватило?

.......................................................................

Разум является оборотной стороной самого понятия "структура". Обращаясь к этим двум понятиям, мы видим, как они сливаются в своём толковании, переходят одно в другое. Разум – то, что или – тот, кто – строит структуры. В такой трактовке разум становится совсем не тем, чем мы его считали ранее. Да, он в том числе и разум человека. Да, он в том числе и Разум Человечества. Но далеко не только они.

В нашей трактовке, это понятие – самая что ни на есть кондовая, исконная наука. В голову человека попадает одна "формочка" за другой, с помощью коих он наводит порядок в поступающих извне сигналах, идя по следу этого процесса, мы никогда – никогда! – не выходим за рамки внешнего управления.

"Вначале было Слово. И Слово было у Бога. И Слово было Бог."

Тем не менее, врать не будем, лавина вроде бы вполне эзотерической информации – с топотом и гиканьем несётся в чистый Замок Науки, воспользовавшись опущенными мостами и поднятыми воротами. Оскверняет ли она Замок – зависит от точки зрения, по мне – так нет, наоборот, давно пора разбавить кровь – застоявшуюся – сверхсложных научных изысков и вывертов ума.

То, что будет сказано далее, скорей всего, точка зрения одного из всадников, пролетевшего крепостные ворота, но не защитника крепости. Итак, перед нами позиция воина Веры, ворвавшегося на плечах Новой Философии за границу атеистического мировоззрения. Разумеется, этот воин считает всё в мире одушевлённым. Заметим, для него синоним тотального присутствия разума – тотальное присутствие Творящих Начал вокруг нас. В конце концов, кто-то ведь должен быть "источником формочек", иначе "песок бытия" останется аморфной субстанцией, и никогда не родит ничего стоящего и значимого. Некто, Там, Снаружи, сидит – и развлекается творением – на досуге. Или, наоборот – на своём рабочем месте.

(Что же Он или Они делают на досуге? Хороший вопрос.)

Таким образом, помогают нам осваивать мир и приближаться к правде Изготовители Формочек – мы вынуждены это признать, какое бы раздражение ни вызвал данный тезис у современных инквизиторов от "естественных" наук. Вся естественность состоит в том, чтобы признать нашу зависимость – тотальную! – от Старшего Разума, потому что этого требует строгая логика, рациональный подход, современные научные достижения, и тому подобные прекрасные вещи. А противостоит им Догмат Веры – в то, что мы – самодостаточные Homo, которые до всего дошли своим умом, пусть и в процессе эволюции.

Обратимся к Изготовителям Формочек, по-другому – к действующим началам той или иной ступени "структурирования" нашего мира. Очевидно, это живые разумные существа.

Строители более высокого (по отношению к людям) слоя структур – это те, кого в Истории человечества называли богами, они следили за своими ареалами – и языками! – и старались сформировать нужные образы, представления, структуры.

У кого же из Них получилось? Вообще-то, у всех. Но лучше всего – у команды с Олимпа, и в книге я пишу подробно о том, что именно они сделали. Как пишу и о том, что постепенно, с расширением Словаря Сознания до понятий и образов, используемых всем человечеством, в дело вступил Главный Экспериментатор – Создатель (Демиург) Цивилизации. Именно Ему на стол легли отчёты об успешно проделанной работе Олимпийской сборной. Как же Он поступил – кроме того, что одарил своих сотрудников широкой улыбкой и пригласил их провести ближайший выходной на вечеринке в компании Высшего Начальства? – Он их наградил.

И вот тут привычные ассоциации начинают буксовать, ибо ни последняя модель Мазератти, ни неделя на Багамах, очевидно, не подходят. Единственно, что подходит – из знакомого нам – повышение по должности, переход на более высокую ступень творения. Но и тут всё непросто. Небо – аналог Творящего Начала, а Физический мир – реализация задуманного. Последний ("Энроф" – термин Даниила Андреева, чья вещь наиболее близка развиваемой концепции, и, по-видимому, правдива от первой до последней буквы) – нечто вроде "утробы", в которой происходит вынашивание, созревание посеянной Небом "информации". А затем – "смерть" – сиречь "рождение" результата на Небо. Как говорится: уж что получилось – то получилось, не взыщите. Чистая эзотерика, не так ли? Ну, что ж, есть хорошая и есть плохая новость для отмороженных борцов с эзотерикой из отряда какого-нибудь современного Торквемады. Хорошая – для них – уже была: всё слишком узнаваемо и подобно – тому, от чего серьёзные учёные привыкли шарахаться как от чумы. И плохая для этих ребят новость тоже уже была: мы ведём речь об информационном обмене, без коего невозможно возникновение структур, вообще, никаких, никогда, в принципе.