Я оглянулась. Подхватив с пола платье, я спряталась за шкафом и натянула на себя порванную одежду. Лучше, чем ничего.

Последнее, что я увидела, это как лицо Давида исказилось в гримасе ярости. Кажется, друзей он не ждал. У него их попросту не было.

Я притаилась за шкафом, а в коридоре послышались звуки борьбы. Удар за ударом заставляли стены дрожать.

Я спокойно отсчитывала до трех. Пыталась понять, кто лидирует, а кого сейчас методично избивают.

Судя по тому, что Давид один, сила не на его стороне.

– Ну что, сукин сын, будешь еще бросать тех, кто тебе добро сделал?!

Чужой бас пробрал до дрожи. Он лидировал.

Кто-то рядом засмеялся – их было двое.

– Смотря что ты зовешь добром, – сплюнул Давид.

Звуки борьбы возобновились. От досады я прикрыла глаза и дождалась, пока прозвучит первый выстрел.

Всего их будет два.

Дальше последовал мат и непрерывная борьба. Я выглянула и увидела, что Давида ранили, но он продолжал удерживать позиции.

Один из нападавших тоже был ранен, и он полз за пушкой. Другой с перекосившимся от ярости лицом сжимал крепкую шею Басманова. Его люто ненавидели, и, как оказалось, не только я.

Время шло на секунды. Один душил, другой пытался доползти до пистолета. Итог мог быть печальным.

Давид скинул руку бандита и заломил ее ему за спину. Бандит взревел. Между ними снова началась схватка, и я вышла из укрытия.

Это могло кончиться плохо.

– Жасмин! – заорал Давид, увидев меня.

Я видела цель и не видела препятствий. По пути ко второму раненому я перебирала подходящие приемы. Знания и хорошая практика в карате дали мне многое.

У меня было еще десять секунд, пока он не дополз до пушки. Противника, не чувствующего угрозы, было несложно устранить. Тем более, раненого. Я сделала выпад, и бритоголовый взревел, затрепыхался, а затем замолк. Этого хватило, чтобы добраться до пистолета первой.

Он был ликвидирован.

Я тяжело дышала.

А Давид расправился со своим обидчиком и медленно приближался ко мне. Я крепко сцепила пальцы на металле.

– Ты что с ним сделала? – оскалился он.

– Отключила ненадолго, – процедила сквозь зубы, – скажи спасибо.

– Ты кто такая?

Прищурившись, Давид сделал выпад. Прижал меня к стене и, будто предчувствуя, выбил пистолет из рук.

Так сильно и резко, словно он совсем не был ранен.

– Я тебя спасла, – нашла оправдание.

– Я и сам бы его опрокинул.

Не спорю. Но рисковать боялась.

Давид смотрел на меня недолго. Обвел задумчивым взглядом, меня осмотрел и спрятал пистолет себе за пояс. У меня отнял, так надежнее.

Когда мы оба отдышались, он смягчился.

– Жасмин, Жасмин… интересная ты. Что за приемчик был? Карате? – прицелился он взглядом.

– Разве нам не нужно убираться отсюда? – соскальзываю с острой темы.

Он ухмыльнулся и повел меня за собой. Оставаться здесь было опасно, поняла я. На улице холодный ветер опалил наши разгоряченные тела.

Я думала, он отпустит меня у подъезда. Перегорит, не захочет больше, но вместо этого он повел меня к своему автомобилю.

– Ты ранен. Тебе нужно в госпиталь.

– Куда намылилась, красивая? – интересуется грубо, – ты со мной теперь поедешь. Карате владеешь, значит, и пулю вытащишь.

Пулю?

Я буду вытаскивать пулю из убийцы своих родителей?

– К тому же, мы еще не закончили.

Стояла глубокая ночь. В разодранном платье я села в машину того, кто по мне, похоже, ненасытно голоден.

Как же я ошибалась.

В мертвой тишине прозвучал щелчок. Двери спорткара заблокировались, а в бедро – там, где было разорвано платье – уперлось холодное дуло.

Я не смотрела в черные глаза, но уже знала его вопрос.

– Без глупостей, девочка. Ответишь честно и будешь жить.

Тем временем дуло сместилось ниже. Оно коснулось внутренней стороны бедра, заставляя грудь подниматься все чаще.

– Ты одна знала, что я буду трахаться этой ночью. Я был нехило уязвим, поэтому спрошу один раз. Как ты связана с этими ублюдками? И кто ты такая?

Давид

Я не собирался делать ей больно. Она маленькая, хрупкая. Заведомо слабее меня.

Я так считал, пока она не уложила одного из головорезов в моей квартире.

– Кто ты такая?

Я проглотил обезболивающее и глянул на девчонку. Сразу стало легче.

Все-таки чертовка. Красивая. Кайфовая.

Внутри все дернулось – хочу ее. Хочу, и все. Прямо здесь. Тормозят только отключенные бугаи в моей квартире и теснота спорткара.

Я бы устроил им допрос, как люблю.

Но куда девать Жасмин?

В машине запрешь – сбежит. Или украдут. Не хочу, чтобы украли.

А при ней морды бить не хочу. Нельзя девочкам такое видеть, они ранимые.

– Я просто обучена самозащите, – выдохнула красивая.

Сжимаю металл крепче. И хочется, и колется.

И отпускать жалко.

Я в мыслях ее давно себе присвоил. Не навечно, но на ближайшие ночи точно. Я давно не мальчик – влюбляться в нее не собираюсь. Собираюсь только трахать.

Только вот…

– Почему у меня такое ощущение, что мы встречались раньше?

Вопрос идиотский и далеко не в тему. Пять лет я отбывал срок, а до этого… в той жизни Жасмин точно не было места.

Невинная, тихая. Сильная духом, но раздавить можно махом.

Я бы раздавил, встретившись мы раньше.

– Откуда мне знать? – нахмурилась Жас, – но я знаю точно, что не подставляла тебя. Я весь вечер была рядом с тобой. Помнишь, на чем мы остановились?

Внутри все оборвалось.

Холодная ладошка коснулась моих пальцев. И потянула за собой.

Я не сопротивлялся. Между ее бедер было жарко и тесно.

– Убери пистолет… – попросила она.

Она не говорила. Пела. И ее пение было таким же опасным, как пение русалок, которые заманивают к себе неосторожных рыбаков.

И я убрал пистолет.

Жасмин придвинулась ближе, развела бедра, облизала губы.

– Хочу, чтобы ты поверил мне. Я верная тебе.

Я не видел ее глаз. Только тело. Только чувствовал, как мой палец пробирается в жаркое нутро.

Она сама делала это.

Безумная девчонка.

– Что ты делаешь? – прохрипел, стиснув зубы.

– Продолжаю начатое…

Внутри нее было горячо. Запредельно.

Она не стонала. Она пела. Манила, заманивала в ловушку. В моих волосах орудовала ее рука, мои губы коснулись теплой груди.

Ее тело – мой идеал.

– Как же, блд, я хочу тебя. Только тебя, – прорычал, кусая бледную кожу.

Вспышка отрезвила меня.

Плечо прострелило адской болью, когда я ласкал разомлевшую от жара Жас.

– Твою мать! – заорал приглушенно.

Зубами прокусил кулак. Заглушил боль, а после понял: эта девочка сводит меня с ума. Я забыл о ранении.

Я в ней повяз.

Точно ведьма.

– Ты же ранен, – ее глаза лихорадочно скользили по мне.

Она свела ноги, потянулась ко мне.

– Сядь на место, – процедил зло, – еще раз отвлечешь меня, трахну прямо здесь. В этот раз клянусь, Жас.

Девочка затихла и пристегнулась. Я убрал металл за пояс, придерживая раненую конечность.

Бегло оглядел двор – никого.

– Мы уезжаем.

Завел мотор, а в глазах до сих пор стоял мощный прием этой каратистки. Одной левой уделала пусть и раненого, но огромного мужика.

– А с виду ты хрупкой казалась.

– Все так говорят, – ответила она спустя время.

Она не интересуется мной. Знает, что я был в тюрьме, но вопросов не задает. Либо глупая, либо умная и сама все знает.

– А то, что красивая, тоже все говорят? – я ухмыльнулся.

Жасмин мазнула по мне взглядом. Похоже, и комплименты ее не трогают. Холодна как ночь, а когда касаешься – подобно спичке загорается.

Интересно, интересно, черт возьми!

Я разгадаю эту загадку. Насильно или нет – разгадаю.

– Это прекрасная ночь, – сказала Жасмин.

– Да, неплохая. Пулю в плечо получил, а в подарок – каратистку, – хмыкнул я.